Какую историю расскажет колокол?

Зачем нужен музей колокольного звона, о чем могут нам поведать колокола, в которые звонили в годы государственной политики борьбы с религией, почему отливку новых колоколов можно сравнить с рождением ребенка, и почему далеко не сразу можно узнать, какими голосами они будут звучать, а также о собственном пути на колокольню рассказал звонарь Спасо-Вознесенского кафедрального собора Ульяновска Глеб Кудасов.

Глеб Вадимович, а Вы помните, как впервые оказались на колокольне?

– Однажды на Светлой седмице наша семья гостила у моего крестного отца в Криушах, и он предложил нам с дочкой подняться на колокольню храма и позвонить в колокола. Основные приемы нам показала местный звонарь Анастасия. После первого звона она отметила, что у меня хорошо получается.

На тот момент я был прихожанином Сергиевского храма в селе Артюшкино. Промыслительно, что как раз в это время приход купил колокола. Их временно расположили внутри храма. Я попросил разрешения у старосты позвонить. И снова хорошо получилось! Настоятель благословил меня на послушание звонаря.

Сначала я использовал только примитивный трезвон. Спустя какое-то время одна из бабушек сказала мне: «Глеб, ты чего трезвонишь одно и то же? Давай по-разному». Я начал отрабатывать навыки и приемы – закрывался вечером в храме на несколько часов, изучал разные стили и традиции.

В искусстве колокольного звона не нужно ничего придумывать: все уже создано. Главное – не останавливаться в развитии.

А как довелось стать звонарем соборного храма?

– Как-то раз мне довелось услышать дивный колокольный звон Спасо-Вознесенского собора. Подумалось: «Вот бы и мне так звонить!» Эта мысль глубоко засела в сознании. Каждый день я заходил в храм и однажды встретил ключаря – на тот момент им был протоиерей Димитрий Савельев. Спросил у него о возможности стать звонарем. Он благословил. Никогда не забуду ощущение полета, которое испытал, впервые позвонив на соборной колокольне. Вместе с этим было и чувство огромной ответственности: звон слышит много людей – права на ошибку нет. Я стал звонить каждый день. Это большое счастье для меня!

Глеб Вадимович, в прошлом году Вы участвовали в литье колоколов. Расскажите, пожалуйста, об этом опыте.

– Осенью прошлого года я побывал в Новосибирске в гостях у Сибирской школы колокольного звона, которую возглавляет Алексей Талашкин – кандидат искусствоведения и опытный звонарь, всего себя посвятивший колокольному искусству. Его соратник Виктор Андреевич Васильев, несмотря на свой преклонный возраст, с утра до вечера отливает колокола старинным способом. Низкий поклон этим людям за их горящие сердца и бесконечный труд!

Я не только перенял опыт, но и поучаствовал в отливке колокола, который теперь стоит в нашей школе звонарей. Это учебный благовестник весом 42 килограмма.

Когда появляется новый колокол, ты испытываешь примерно те же чувства, когда ждешь на свет появления своего ребенка. Вот ты его отлил, сделал все что мог, и нужно ждать. Потому что горячий колокол не звучит −­­­ он должен полностью остыть. И только дождавшись этого момента, ты ударяешь по нему впервые и слушаешь… А какой у него голос? Как он поет? Это трепетно, как крик новорожденного младенца. И это всегда чудо. Потому что без молитвы колокол никогда не зазвучит.

Меня поразил сибирский Музей колокольного звона. Там трудятся люди, которые с трепетом собирали практически по всей Сибири старинные колокола, а где-то – только их осколки.

Наверняка у каждого из них – своя непростая история?

– Да, этим и уникален. Например, в музее есть колокол, на котором сохранились следы красной краски. Во времена лихолетья в небольшом поселке большевики пришли разрушить храм и стали варварски разбивать колокола кувалдой. Этот колокол остался последним, и первый удар по нему уже был нанесен, как вдруг из толпы вышел человек и сказал: «Это последний колокол, а вдруг у нас в селе пожар?» Вот так этот уже израненный колокол Божьего храма на долгие годы стал средством оповещения о пожаре. Впоследствии человек, который спас этот колокол, взял его себе на память, перед смертью передал сыну, как драгоценность, а сын передал в музей.

Колокола хранят удивительную, многогранную историю, которую нам важно узнавать. В скором времени подобный музей планируем открыть в Ульяновске.

Как удалось найти первые экспонаты для открытия колокольного музея в Симбирской епархии?

– Неопалимовский приход передал нам колокол-рынду. Это не редкое явление: многие колокола попадали в храм Божий с корабельной палубы. Долгие годы рында занимала свое место на звоннице, а теперь станет первым музейным экспонатом. В ближайшее время культуролог более подробно изучит этот экземпляр и скажет нам, на каком судне эта рында звонила и когда примерно была отдана в храм. Ведь задача музея − не просто собрать колокола, но сохранить удивительные истории этих экземпляров, узнать их путь…

Кто-то, может быть, даже не придает этому значения. Лежит себе в подвале рында, треснутый колокол и его осколок − и лежит… Сдали в металлолом за ненадобностью или приспособили в хозяйстве. Так мы лишаемся не только колокола, но и истории. Задача будущего музея – исправить это.

Мы с радостью примем и уцелевшие колокола, и их осколки, и инструменты, которые колокола замещали.

Наш музей – это еще один шаг к тому, чтобы сохранить то, что стремительно разрушается. Сегодня мы видим, что в Англии Рождество называют просто «зимним праздником». Слова «Христос» и «Рождество» замалчиваются, дабы не оскорблять чувства представителей других вер. Я считаю, что мы как христиане имеем право праздновать Рождество и называть его Рождеством. И никакая мнимая толерантность не может этому помешать. В противовес происходящему мы должны сохранить культурное наследие для наших детей, внуков.

Сохранять прошлое ради прошлого – бессмысленно. Прошлое всегда нужно беречь ради будущего.

Беседовала Ксения ХАЙСАНОВА

Публикация газеты «Православный Симбирск»