Я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удаленными силой. Роспуск Учредительного собрания был новым унижением заветной мечты многих поколений и наивного благоговения веривших в него масс. И наряду с этим я сознавала, что мы, революционеры старшего поколения — отцы наступивших событий, и когда слышались вопли, говорила: «Разве мы не призывали социальную революцию в 73-74 г. Не звали народ к ней при гораздо худших условиях?»
