Главные проблемы водителей Санкт-Петербурга в 1903
В начале XX века велосипеды стали привычным транспортным средством горожан в царской России, постепенно россияне всё чаще стали делать выбор в пользу автомобилей, которые были в то время диковинкой. Узнавать же о свежих новостях из мира транспорта, законодательных инициативах и новинках техники, можно было из крайне ограниченного количества профильных изданий. Одним из самых уважаемых в то время считался еженедельник «Самокат», позднее переименованный в «Автомобильное дело». Благодаря сотрудничеству с Национальной электронной библиотекой (НЭБ) редакция Quto.ru смогла изучить номер журнала от 29 марта 1903 года. Одной из самых волнующих редакцию журнала тем стала плохая дорожная инфраструктура и городские власти, которые никак не хотят повлиять на ситуацию и заняться решением насущных вопросов. «Техника даёт нам всё новые и новые изобретения, но мир запаздывает, не успевает каждый раз приспособляться, чтобы с пользой для себя ввести изобретения. Вопросы передвижения, как более важные, особенно больно дают чувствовать отсталость жизненных условий. Петербург это должен знать лучше кого другого. Десяток лет усиленно толкуют, что необходимо ввести быстрые способы передвижения как в городе, так и за городом, но все сваливают на неприспособленность города. Улицы оказываются узкими, чтобы допустить быструю езду трамваев и моторов, или узкими и тёмными, чтобы проложить метрополитен», — говорится в статье. Авторы утверждают, что для решения дорожных проблем администрации Санкт-Петербурга необходимо расширить существующие дороги. А если с домовладельцами договориться не удастся, то решить вопрос более кардинально: строить новые пригороды или даже города, в которых заранее будут предусмотрены широкие удобные дороги. В заметке говорится, что последнее является распространённой практикой. Так, во многих европейских столицах есть так называемый «старый город», то есть районы с узкими кривыми улочками и старыми домами, в которых живёт «менее состоятельное население», а также более современные районы, более удобные для передвижения на разных видах транспорта. Однако в реальности в 1903 году водители вынуждены были ездить по столице практически с пешеходной скоростью, что сводило на нет все преимущества машин. Ощутить их в полной мере можно было только за городом, но и там водителей подстерегала масса трудностей. В частности, не обошли редакторы вниманием и загородные дороги, которые были построены для верховой езды со скоростью 10-15 км/ч и в то время были весьма посредственно приспособлены к езде на автомобилях. Что, к слову, нередко приводило к смертельным авариям, особенно в поворотах. Присутствовали в мартовском «Самокате» и новости. Так, в журнале не обошли вниманием новый яркий номер под названием «Живой путь», который подготовила цирковая труппа дрезденского цирка. Исполняют его братья Донателли и в начале XX века он считался одним из сложнейших в мире. Так, один из артистов ездит по кругу на велосипеде в крупной корзине, которую держит на своих плечах второй исполнитель. «Безупречное исполнение этого головоломного фокуса, требующего физической силы, хладнокровия, умения сохранять равновесие и, разумеется, огромного опыта, приводит в неистовый восторг немецкую публику», — говорится в еженедельнике. В разделе зарубежных известий говорилось о Клубе двухколёсных мотористов (то есть велосипедистов), который был основан в Нью-Йорке. Отдельно упоминалось, что его членами не могли стать чернокожие американцы, за исключением уже официально признанного в то время чемпиона Майора Тейлора. По мнению автора заметки, не допускают к соревнованиям людей с другим цветом кожи исключительно по одной причине: так как они заведомо более сильные спортсмены. Полностью ознакомиться с номером журнала «Самокат» от 29 марта 1903 года вы можете на сайте Национальной электронной библиотеки. Тем временем в Париже был проведён пробный полёт на аэростате Лебоди. Воздушный снаряд описал в воздухе восьмёрку диаметром более 1000 метров и, пролетев над Сеной, благополучно вернулся к месту стоянки. Совершенно плавно он опустился на площадку примерно в 100 метрах от навеса под которым хранился. В момент совершения пробного полёта на борту судна находилось четыре человека: двое машинистов и двое рулевых.