Трудно сказать, что имеют в виду под империей апологеты традиционных ценностей, но в реальном виде империя — это государственная организация военного сословия. Иначе говоря, империя в любом сколь-либо устойчивом виде — это всегда атрибут традиционной фазы развития. Вообще-то говоря, если совсем строго, то империя — это один из двух ответов на возникающий в традиционной фазе вызов: для нормального функционирования экономической системы требуется максимально равномерное распределение потребителей и производителей продовольствия (ключевой товар традиционной фазы) по земной поверхности, однако военная необходимость, связанная с обороной своей территории и захватом чужой, требует, напротив, концентрации населения в городах (они же военные лагеря). Это противоречие разрешалось либо междоусобной феодальной распрей-файдой, либо возникновением жестко иерархичной имперской модели. При этом империя всегда (подчеркну — всегда) была крайне неустойчивым структурным образованием, а вот файда — исключительно устойчивым. Любая империя очень быстро демонтировалась в файду (наглядно это можно посмотреть в «Игре престолов»), а вот обратный процесс сборки файды в империю всегда был затратным и вынужден был постоянно поддерживаться через внешние конфликты. Так как империя — это гособразование военных. Будь империя госструктурой средневекового гестапо — она бы продуцировала внутренний бесконечный террор. В истории нет ни одного примера существования устойчивых имперских образований. Они очень быстро проходили стадии становления, проскакивали очень короткий стационарный период, а затем с разной степенью мучительности агонизировали. А вот с файдами как раз проблем никаких. Вполне характерный пример — бесконечные войны Ближнего Востока, продолжающиеся и по сей день. Но после перехода части человечества к индустриальному городскому обществу и в связи с полным изменением экономической системы предыдущее противоречие традиционной фазы точно так же кардинально изменилось. И империя просто перестала быть решением. Ценностью индустриальной фазы развития становятся коммуникации и доступ к ним. Соответственно, решения находятся в организации принципиально иных государственных структур, обеспечивающих не контроль территории (что само по себе затратно, а в глобальном масштабе просто неосуществимо), а контроль над ключевыми точками связности маршрутов мировой торговли. Именно поэтому морские державы стали доминировать в военном отношении, так как оказались способными сокращать свои издержки на «проецирование силы» по сравнению с континентальными. В XX веке — с развитием авиации и ракетостроения, а в особенности после выхода в космос — доминирование на море было уравнено новыми возможностями. Ключевым ресурсом позднеиндустриального времени становится человеческий капитал, способный создавать новые возможности на поделенном земном шаре. Когнитивные технологии стали базовым инструментом борьбы за человеческий капитал. Противника проще обрушить изнутри или банально купить его правящую страту, чем конкурировать с ним «снаружи». Поэтому привлекательные смыслы становятся новым оружием. Насквозь продажная российская знать — прекрасный пример. На всем этом фоне призывы к возвращению к империи в России — это призывы даже не во вчерашний, а в позавчерашний день. Откровенно говоря, даже непонятно, как именно предлагается осуществить подобный переход, для которого просто нет никаких объективных предпосылок. Но то, что традиционалисты-имперцы работают на наших стратегических противников, которые спят и видят, как затормозить развитие конкурентов, — факт. В этом плане все эти наши «православные олигархи» и философы-почвенники вправе ожидать награждения какими-нибудь орденами-медалями за заслуги перед Соединенными Штатами и их союзниками. Они не покладая рук волокут страну в дичь и отсталость, что, собственно, нашим противникам и нужно. Анатолий Несмиян, блогер, аналитик
