Премия Эсава

Несколько дней назад стало известно, что лидер военизированного крыла ФАТХа “Танзим” Марван Баргути официально выдвинут в кандидаты на Нобелевскую премию мира. 

Несколько дней назад стало известно, что лидер военизированного “молодежного крыла” ФАТХа “Танзим”, генеральный секретарь партии ФАТХ с 1994 года в Иудее и Самарии, Марван Баргути официально выдвинут в кандидаты на Нобелевскую премию мира 2016 г. (ФАТХ — основное ядро Организации Освобождения Палестины). 

Напомним, что Нобелевскую премию мира присуждает т.н. “Норвежский Нобелевский Комитет” (в свою очередь, назначаемый парламентом Норвегии) — как физическим лицам, так и организациям, которые, по мнению Комитета, внесли “выдающийся вклад в укрепление мира”. 

Премия вручается ежегодно начиная с 1901 года. 

Пресс-секретарь ФАТХа Фаиз абу-Ита приветствовал факт выдвижения Марвана Баргути на соискание Нобелевской премии мира. 

— Это новая победа в борьбе нашего народа, — заявил он, — и выражение глубочайшего доверия к справедливости палестинской проблемы и законности нашей национальной борьбы... 

А затем вознес хвалу Марвану Баргути как “величайшему палестинскому борцу за справедливость” и призвал международную общественность добиваться “освобождения Баргути и всех других палестинских заключенных из израильских тюрем”. 

Отметим, что согласно уставу Нобелевского фонда, выдвигать кандидатов на получение данной премии могут следующие лица: 

— члены национальных парламентов и правительств различных стран; 

— члены международных судов; 

— ректоры университетов; профессоры социальных наук, истории, философии, 
права и теологии; директора научно-исследовательских институтов мира и 
внешней политики; 

— лица, награжденные Нобелевской премией мира; 

— члены советов организаций, награжденных Нобелевской премией мира; 

— действующие и бывшие члены норвежского Нобелевского комитета; 

В данном случае, достойным Нобелевской премии мира Марвана Баргути счел Нобелевский лауреат 1980 года, аргентинский общественный деятель Эскивель Адольфо Перез. 

В свое время Перез отбыл год административного ареста в связи с начатым им расследованием обстоятельств исчезновения активистов оппозиционных партий Аргентины. 

Своим правом нобелевского лауреата на выдвижение новых номинантов, Эскивель Перез воспользовался, как утверждают комментаторы, “отождествляя Баргути с собой”. При этом Переза не остановило, что Баргути, отбывающий с 2002 г. пять пожизненных сроков, находится в тюрьме за доказанную судом, прямую причастность к убийствам ни в чем неповинных людей (при этом, множество других эпизодов убийств, которые инкриминировались Баргути, не были признаны израильским судом в достаточной степени доказанными, а потому не фигурировали в обвинительном вердикте). 

Безразличие известного аргентинского “правозащитника” к более чем красноречивым, а точнее — кровавым обстоятельствам, связанным с тюремным заключением его протеже Баргути — убийцы и палача — весьма показательно. И свидетельствует о том, что в глазах Переза, как, собственно, и тех в Нобелевском комитете (и не только в нем), кто с молчаливым одобрением воспринял столь “интересную” кандидатуру на роль лауреата Нобелевской премии мира, данные обстоятельства с лихвой перевешиваются более весомыми “достоинствами” кандидата.  

“Достоинства” же палача Баргути проявляются в основном лишь в его ненависти к Израилю, в борьбе с Израилем и готовности уничтожать евреев. 

Вообще, выбор данной кандидатуры в лауреаты Нобелевской премии мира не кажется случайным, если вспомнить историю этой престижной премии. 

Пожалуй, наиболее вопиющий пример направленности в ее присуждении — выдвижение на эту премию в 1938 году “фюрера немецкого народа” Адольфа Гитлера, за выдающийся вклад в дело мира. Подразумевалось участие Гитлера в Мюнхенском “мирном договоре", открывшем дорогу Второй мировой войне. 

Тогда Нобелевскую премию мира, по какому-то странному недоразумению, “миротворцу Гитлеру” — не вручили. Однако выдвижение кандидата состоялось на фоне уже принятых в 1935-1936 годах знаменитых “Нюрнбергских законов”, напрямую направленных против немецких евреев, и — вполне откровенной антисемитской риторики фюрера и других немецких лидеров. 

Все это нисколько не помешало официальному выдвижению Адольфа Гитлера в кандидаты на Нобеля. Как не помешала сегодня “аргентинскому правозащитнику” Перезу еврейская кровь на руках Баргути. 

Если забыть одиозное, но уже далекое прошлое “Нобелевской премии мира” — все последние годы также не оставляют сомнения в том, что в деле присуждения этой престижнейшей международной награды, как теперь говорят — “что-то пошло не так”.  

Ярким примером в этой связи может служить, во-первых, присуждение Нобелевской премии мира в 1992 году главе ООП, мега-убийце, Ясеру Арафату, занимавшегося убийством евреев И ДО И ПОСЛЕ вручения ему премии — за заключение соглашения в Осло. А во-вторых —  беспрецедентное, фактически “заочное” присуждение этой “Премии  мира” только что вступившему в должность президента США Бараку Обаме, еще не успевшему совершить ни одного из своих будущих “подвигов”, вроде поддержки “арабской весны”, дестабилизации Ближнего Востока, всемерного разжигания регионального пожара на территории Сирии, Ирака, Ливии и других арабских стран, резкого ухудшения отношений с Израилем, провала усилий по нейтрализации иранской ядерной угрозы и т.д. 

Если немецкого фюрера в 1938 г. пытались наградить “Премией мира“, по крайней мере, за уже 
заключенное “Мюнхенское соглашение", каким бы мерзким оно ни было, то Бараку Обаме та же Премия была вручена “ни за что” — буквально в качестве “аванса”. В расчете на его будущие достижения, в надежде на раскрытие того потенциала, который УВИДЕЛИ в молодом американском политике те, кто присудил ему премию. 

И здесь мы подошли, пожалуй, к самому интересному моменту нашего анализа. 

Очевидным образом, отбор кандидатов, а затем — и лауреатов Нобелевской премии мира осуществляется по каким-то, скажем так, особым критериям, и в расчете на какие-то особые действия номинантов. Либо — в награду за эти действия. 

Чтобы понять, каковы эти критерии, нам следует углубиться в детали. В частности, вспомнить, ГДЕ и КЕМ присуждается Нобелевская премия мира. 

Осло — отнюдь не случайно фигурирует в истории с преступным договором, подписанным Ясером Арафатом и израильскими левыми лидерами Ицхаком Рабиным и Шимоном Пересом (оба получили свою часть Нобелевки, наряду с убийцей Арафатом). И ни последующие смерти тысяч израильтян, ставших жертвами кровавого “мирного процесса”, не подвигли этих политиков хотя бы символически, задним числом, отказаться от этой позорной награды (!). 

Не случайна и “география” Нобелевской премии. Осло, как и вся Норвегия, в годы Второй мировой войны шла в фарватере гитлеровской политики в Европе под руководством Видкуна Квислинга. 

Об этом периоде в истории Норвегии красноречиво свидетельствует факт, что с октября 1942-го по февраль 1943-го в стране произошли массовые аресты и депортация в лагеря уничтожения почти половины всего еврейского населения Норвегии. И это было сделано практически без инициативы с немецкой стороны. 

“Славные” традиции Осло продолжены “мирным договором”, который привел к гибели тысяч евреев Израиля. Ну, и конечно же — присуждением премий мира таким кандидатам как Арафат и Барак Обама. 

В этом смысле мы можем даже “заступиться” за нынешнего кандидата Баргути. Если “Нобелевку” могли присудить Арафату, у которого на руках кровь тысяч евреев — нет никакой причины не присуждать ту же премию более мелкому бандиту Баргути. 

В целом же, мы можем констатировать, что речь идет фактически о “премии Эсава”, с его специфическим отношением к Яакову, то есть — к народу Израиля. В этом свете логика присуждения Нобелевки мира становится абсолютно понятной и даже предсказуемой. Она выдается за реальные заслуги в деле ненависти к евреям и Израилю. Либо — за доказанный потенциал в данной области. 

С этой точки зрения, перспективы присуждения Баргути Нобелевской премии мира зависят, прежде всего, от того, сможет ли этот убийца доказать Нобелевскому комитету в Осло, что он — все еще дееспособен, и обладает реализуемым потенциалом уничтожения евреев и Израиля. 

Мы не располагаем исчерпывающей информацией на эту тему. А потому — не можем предсказать, каким, в конечном итоге будет решение Нобелевского Комитета.