Когда они приехали в этот городок, то обнаружили, что перестройка и прогресс почти не оставили на его облике своих отпечатков. И если центр городка хотя бы обзавелся парочкой рекламных надписей «Мобильная связь и интернет», то окраина осталась все той же. Сельские домики образца «деревня» с красными и зелеными крышами и белыми стенами, к которым не следует прислоняться, или просто бревенчатые крытые рубероидом, и протоптанные тропинки вдоль канавы. По пыльной дороге проносятся редкие развалюхи. Пестрый котенок ухватил когтистой лапкой за джинсы и благодарно замурлыкал в ответ на поглаживание. Застывший полуденный городок. На базаре представлены все представители местной флоры и фауны в виде говядины, копченых кур, яблок, моркови и хачиков. Подруги быстренько пробежались по «шмоточным» рядам, наводящим на мысль об упадке здешней текстильной промышленности, и пошли к продуктам. Но тут огромный пес-ротвейлер, подскочив, бросился на плечи к одной из них. — Роджер, малыш! — она осеклась, неуверенно рассматривая извивающегося от радости пса. — Вика, что-то не так?! — ее подруга посторонилась, пропуская виляющую задницу пса. — Все в порядке, Свет… — ответила девушка, хоть по ее виду было понятно, что все как раз наоборот. Вечером безропотно следующий за ними пес начал беспокоиться, а когда звезды усыпали темно-синее небо — запрыгал и потянул Вику за штанину. Переглянувшись, подруги последовали за ним по извивающейся, не видной в темноте тропинке, спотыкаясь о корни и тихо матерясь. Через полчаса мучительной ходьбы донеслась громкая музыка, а потом из темноты вырвалась освещенная кострами и единственным уличным фонарем площадка из бетонных плит. По периметру площадки, не сходя, впрочем, с нее, носились несколько собак, в том числе огромная, прихрамывающая кавказская овчарка. Увидев Вику, кавказец с визгом припал на передние лапы, приветствуя ее как старую хорошую знакомую. От группы стоящих у мангала парней отделился один и направился к девушкам, размахивая шампурами. — Светка, — мрачно шепнула Вика, — не ешь и не пей ничего, как бы ни угощали! Есть тут одна проблема. Ох, не надо мне было тебя брать сюда! А сама уже шагнула к встречающему, распахивая объятья: — Серега! Сколько лет, сколько зим! Откуда ты, старый бандит? Серега сунул им шашлык и, обняв обеих за плечи, подтолкнул к ближайшему костру. Там, почему-то прямо на земле, валялись три девицы, чья одежды была ближе всего к слову «отсутствующая». Одна из них, с вытатуированным прямо на щеке листочком, томно и капризно протянула: — Кто это, Серый?! И без них тут тесно! — Тяжелая артиллерия прибыла! — весело откликнулся названный, таща подруг дальше и попутно представляя им веселящихся друзей. Впрочем, Света никого не запомнила, мешал бледный и какой-то сосредоточенно-испуганный вид подруги. Кто-то тащил ее танцевать под уже давно устаревший шлягер, кто-то совал в руки свежеоткрытую бутылку «Балтики № 3»… Но всякий раз, едва поднеся угощение к губам, она натыкалась на острый как нож взгляд подруги и поспешно отказывалась. Сама Вика ничего не ела и не слушала беспечную болтовню веселящихся. Девица с листиком, явно ревнуя ее к Сереге, демонстративно повисла у того на руке, и Вика вежливо устранилась, обняв за шею кавказскую овчарку, отзывающуюся на кличку Малыш. Толстый Роджер тут же привалился с другого бока и вывесил язык. — Бедные вы мои, — бормотала Вика гладя собак, — вас-то за что? Ногу защипало, и Света стряхнула делового муравья, неизвестно откуда взявшегося среди ночи. Почему-то именно это маленькое насекомое внезапно стало центром ее мира. Она увидела его так четко, словно он был размером не меньше снующих собак, и только успела удивиться, что делает, в общем-то, дневное насекомое ночью, как мир опять изменился. На этот раз в его изменении была виновата сердитая, бледная и напряженная Вика, которая, схватив подругу и не говоря ни слова, потащила ее к краю площадки. Люди вокруг заволновались, потянулись, пытаясь их остановить, но Вика перла, как ледокол, и выброшенная ею с танцплощадки Света только успела удивиться, обнаружив рассвет. Фонарь уже погас. И был странен резкий переход из пляшущей гремящей музыкой ночи в тихое утро еще не проснувшегося городка. — Куда же вы, девчата? Кто-то из парней протянул к ним руку, и Вика толкнула ее, крикнув: — Беги! Беги прочь! Последнее и врезавшееся ей в память — это взвившаяся в воздух собака. Кажется, овчарка, и Вика, что-то оглушительно кричащая, выставив перед собой руки. Света бежала. Откуда-то взявшийся ветер хлестал ее по лицу бесчисленными потоками песка. На вокзале было тихо. В ожидании утреннего поезда Вика дремала в кресле, и Светлана вышла на площадь. Торгующая зеленью бабка расплылась в улыбке, она скучала и была рада собеседнице. Издалека донесся рокот трактора, Светка указала в ту сторону: — Строят чего? — Ох, — бабка перекрестилась и перешла на шепот, — только вот начали! Бывшая танцплощадка там! Недоброе место, доченька! Там лет десять назад бандюки что-то праздновали, а приехали другие и всех постреляли. И девиц их постреляли, и собак! Много там народу было… Так с тех пор там по ночам музыка слышится и собаки лают! А бывает, и люди пропадают! Говорят, ведьму из города вызвали, чтоб заклясть. Не знаю, не знаю, какая ведьма должна быть… Но строить начали. Поезд шел, ровно стуча колесами, постепенно все ускоряясь. Вика залезла на верхнюю полку и опять завалилась спать. Света смотрела в окно, и когда они проезжали мимо деловито рычащего трактора, переворачивающего тяжелую бетонную плиту, что-то блеснуло и Светке показалось, что это оскаленный собачий череп. Впрочем, что можно разглядеть на такой скорости…...
