Мишка – шпион (воспоминания о будущем)
- Вокруг меня всегда была война. Всегда кого-то хоронили, целые семьи разматывало взрывом в фарш, рушились дома, что-то горело, орало, стреляло. Но к этому привыкаешь, тем более я ничего другого и не видел.
спасённый мальчик вместе с бойцами штурмовой группы Армии России
Обрывками только нормальная жизнь вспоминается. Больше похожая на сон. Так помню в апреле 2014 мы отмечали мою днюху, три года исполнилось и батя подарил мне оранжевый трёхколёсный велик. А бабушка испекла огромный торт и воткнула в него три церковные свечки. Она их из храма своего притащила, верующая была. Людей собралось много. Было тепло, и все сидели за большим столом во дворе под вишней. Я подрался тогда с соседским пацаном из-за своего велика. Он тоже хотел на нём кататься. А взрослые что-то говорили, смеялись, пили не обращая на нашу драку внимания. Еды на столе было полно, даже двум большим собакам и коту, которые жили с нами в доме, перепало. Ну а потом батька ушел на войну. Через месяц. Вроде по-русски разговаривал, а воевать пошёл за свободу Украины. Так и сказал нам всем: «Пошёл драться с кацапами за вильну Украину. Ждите, скоро обернусь з перемогою». До сих пор ждём. Хотя мама сказала, что россияне его убили. А потом и бабушку… Я её очень любил. Мы с ней вместе в церковь по выходным ходили. Мне очень нравилось там. Даже петь песни церковные пробовал. В церкви бабушку и убили. Снаряд прилетел и взорвался прямо внутри. Бабушку похоронили в закрытом гробу.
внутри разрушенной войной церкви
Я тогда здорово плакал. Батюшка, отец Никита, тогда меня успокаивал: «Не плачь, Мишутка, она на небо сразу вознеслась». И я тогда, помню, тоже просился у отца Никиты: «Можно ли и мне с ней на небо?» Но он строго сказал – «всему свое время». Церковь тогда же и закрыли. Сильно разрушил её тот взрыв. И село наше Богдановку тоже не слабо так разрушили. Вначале донецкие. Они когда заходили, обстреляли школу, где штаб был украинский, сожгли клуб, ферму и десяток домов по окраинам. А остальные хаты уже украинские пушки развалили. Кое-какие дома по камням взрывами разобрали. Все, кто в них жил, под завалами так и остались. Но мы с мамкой не стали ждать, когда нас хохлы закопают, взяли нашего деда и переехали в Покровку. Она подальше от фронта вроде, и школа в ней была. У родичей стали жить в летней кухне.
здесь когда то жили люди
В Покровке меня и в школу взяли. Учиться я любил и поначалу с удовольствием ходил на уроки. Математика особенно нравилась, и читать. Мечтал ещё на компьютере работать научиться. В школе даже класс компьютерный специальный был. Да только с одноклассниками я так и не подружился. Они все местные, покровские, а я аж с самой Богдановки. К тому же узнали, что батя мой за Украину стоял. Начали меня доставать. Трындели, что одежду я чужую ношу, нам её гуманитарщики с едой привозили, дразнили из-за того, что телефона у меня нет и что кроссовки мои на два размера больше. Начал я с ними драться, а потом и совсем ходить в класс перестал. Маме не до меня тогда было, она в Донецке неделями работала. А мне тогда хоть на улицу не выходи. Обиднее всего, когда девчонки потешались: лохом, бомжом, бичом или беженцем называли. И все из-за одежды. А я у мамки даже не мог майку или кепку попросить купить. Она все гроши, что зарабатывала, на хату да на еду тратила, ничего себе не оставляла. Если б не наш дед, мы с ней давно на Украину, а затем в Германию подались. Ну куда с ним? К тому же он упертый шахтёр, коммунист, даже в Россию переезжать отказывался. Я-то у мамки много раз просил: «Давай хотя бы в Россию уедем, в Крым, к морю». Но мама всякий раз отмахивалась: «Кому мы там нужны?» Да и дед опять же нивкакую. Так и оставались мы на этой проклятой земле. А я моря ни разу не видел, здорово было бы на него посмотреть, понырять с маской и трубкой, рыб морских половить, крабов, медузу потрогать. Здесь же у нас из развлечений компьютерные игры, алкашка и наркота. Спорта, аттракционов, кино – такого ничего нет.
школьный класс
А наркота мне не понравилось. Раз попробовал, так блевал, что чуть не сдох, цыгане местные угостили. На компьютерную приставку денег не было, хотя поиграть иногда очень хотелось. Ребята рассказывали, в какие крутые игры они играют. Хорошо мамка мне свой старый телефон отдала. Я туда игрушки разные закачал и в интернете тоже начал приколы разные смотреть. И вроде не так тоскливо стало. Там же я впервые электросамокат увидел, и очень мне на нём прокатиться захотелось. Чтобы ехать на скорости по большому городу, по широкой красивой улице и музыку в наушниках беспроводных слушать. И чтобы я ехал на самокате и не боялся, что с неба какой-то снаряд прилетит или уроды в военной форме, пьяные, у меня его отнимут. Самокат хотелось оранжевого цвета. А ещё, конечно, телефон новый и кроссовки Nike обязательно. Стал тогда пытаться собирать металл. Нашел тачку, дед помог приделать к ней колеса. Начал с этой тачкой ездить, искать металлолом. Один раз чуть на минном поле не подорвался. А другой, вначале повезло, нашел в посадке сгоревший БТР, нагрузил полную тачку лома с него. Там и цветной был и всякий другой металл. Еле дотащил до приёмки. Тянул, плакал даже, но думал на кроссовки новые точно должно хватить. А у приёмки меня ждали. цыгане. Они отняли у меня и металл, и тачку. Сказали, что я им за наркоту денег должен. Ещё и заставили рассказать, откуда лом привёз. Ну и побили, конечно, сильно. Металл- то я не собирался поначалу им отдавать, хотели даже зарезать за то, что сопротивлялся.
сгоревший танк в посадке под Авдеевкой
Пришел домой, хоть вешайся. Мамы не было, а дед телевизор смотрел. Хорошо хоть телефон цыгане не отняли. Открыл его и увидел тогда ссылку на украинскую программу, которая денег обещала. Скачал её, а там делать даже ничего особо не нужно. Просто отправь геолакацию места, где оккупанты, россияне то есть, прячут свои штабы, танки, пушки и другую технику. Где всё это стоит, а ещё лучше где склады с боеприпасами. Отправляешь координаты, а тебе сразу за это гроши на телефон. За склады больше всего обещали. Первый раз стремно немного было. Сфоткал располагу танкистов, которые у нас в леске за селом стояли. Координаты отправил, фотку. Их не жалко было. Вечно самогон по хатам выпрашивали, да потом бычились на улице на местных, одни проблемы от этих танкистов. Боялся, что хохлы обманут, денег не переведут. Зря. Все было чётко. Гроши скинули. Я сразу кроссовки поехал взял и ещё мамке осталось. Сказал ей, что медь нашел и сдал. Вот она радовалась. Как раз хозяину за дом задолжали, и он обещал выгнать, если не заплатим. Через пару дней хохлы, кстати, по танкистам ракеты пустили. Но попали или нет – не знаю. Мне такое не интересно. Да и вообще мне всё равно на всю эту войну. Без разницы кто выиграет или проиграет, мне деньги нужны, а не вот это всё.
металл войны
В следующий раз в соседнем посёлке увидел большую группу военных в здании. Приезжали – уезжали. Часовые стояли, камеры наблюдения вокруг. Сфотографировал и геолокацию отправил. Гроши опять чётко пришли. Новый телефон взял и наушники к нему. Беспроводные. Стал прикидывать, как мне PlayStation взять и ещё самокат. Они все же подороже по деньгам телефона и кроссовок. И тут мне позвонили. Хохлы. Говорили чисто на русском, и предложили больше денег за то, что я поставлю маяк в месте, где увижу много офицеров и техники. Гроши обещали немалые, я б себе самокат сразу взял и еще на новый спортивный костюм осталось. Понятное дело, согласился я без разговоров. К тому же, люди они конкретные, не кинули меня ни разу. Маяк, похожий на маленькую летающую тарелку из фантастики, я нашел в закладке. Схема вроде той, что барыги используют для передачи наркоты. Взял я эту тарелочку и сам прикидываю, что дальше. Место то у меня на примете уже было. На окраине города какой-то брошенный огромный склад. Туда приезжало много офицеров, и часть какая-то располагалась с техникой. Но как туда подобраться? Кругом посты стояли и пускали туда только военных. Долго я наблюдал за ними. И наконец придумал. Заметив, как туда прибегают доставщики из города с пиццей, шаурмой, бургерами, я решил, что пройду туда как доставщик. И прошел. Положил внутрь маячок, спрятал его хорошенько и вышел. На следующий день хохлы перевели часть денег и опять позвонили. Сказали, что оставшиеся переведут, когда ещё один маяк положу. И дадут грошей прям очень много. Выбора у меня не было, на самокат всё равно не хватало, и я согласился. Поехал забирать блюдце с закладки. Тут вы меня и прихватили». - Миша замолчал и посмотрел исподлобья на Рыбака.
автор на пороге храма во время съёмок фильма 2023
Офицер временной оперативной группы с позывным Рыбак сидел напротив и молча слушал. Он глядел на щуплого долговязого белобрысого подростка с кучерявыми волосами, вздёрнутым носом, большим ртом и раскосыми с хитрым прищуром глазами, и думал, что ему с ним делать. Их группа надеялась, что за маяком придёт кто-то более похожий на шпиона, диверсанта. Кто угодно, но не это малолетнее чудо. Они сидели на старых расшатанных стульях в здании бывшего украинского военкомата. Рыбаку и другим операм из его группы было душно и хотелось побыстрее выйти на воздух. К тому же в военкомате отвратительно пахло мочой, какой-то гнилью и подвальной сыростью. А ещё вокруг всё ещё висели плакаты с трезубцами и призывами вступать в ВСУ.
то что осталось от украинского присувствия
– Не хватало ещё какую-то заразу здесь подцепить, – подумал Рыбак и ещё раз взглянул на Мишку.
– Ну и шо вы со мной теперь сделаете? – с любопытством спросил тот и посмотрел в глаза контрразведчику.
– Ну, для начала, чтоб ты такой борзый не был, на подвал крысам пойдёшь, – ответил Рыбак и показал пальцем на пол.
Пацан в голос рассмеялся:
- Напугал меня, дядя! Да я полжизни в таких подвалах провёл из-за вас, кстати, а крысе на спор могу голову отгрызть».
Офицер сделал вид, что не услышал Мишку:
– А после подвала будет поинтереснее, суд и зона на Кавказе для тупых малолеток. Там то тебя и научат правильной жизни.
Пацан и на это не раздумывая ответил:
– На любой зоне в России по любому лучше, чем здесь. Я каждый раз, когда из дома выхожу, не знаю вернусь или нет. А в своей школе в Покровке вообще по беспределу от старшаков в голову получал через день за то, что беженец. А на зоне у вас всё ж какие никакие, а понятия есть. Так что давай, оформляй меня быстрее, надоело мне с вами базарить, устал.
бойцы спецподразделения Армии России
Рыбак ещё раз внимательно посмотрел на парня. Офицер понимал, что ни на какую зону Мишка не поедет. Знал Рыбак и то, что, по правде сказать, нет для этого пацана в России никакого будущего. Если они с матерью переедут, то и в российской школе будет тоже самое. Не поступит Мишка ни в один приличный колледж, ни в военное училище, а значит и работы нормальной ему тоже не видать.
- Не судьба ему значит купить оранжевый самокат, – улыбнулся своим мыслям Рыбак и коротко приказал операм отвезти Мишку в соседнюю комнату.
– Значит так, –тихо, чтобы никто не слышал, сказал контрразведчик своему водителю, бойцу из донецкого корпуса, – сейчас повезёшь пацана по дороге, остановишься вроде как отлить. В это время дверь его оставь открытой, пусть пацан сбежит. Ловить не нужно.
Водитель удивлённо посмотрел на Рыбака и переспросил:
– Вы уверены, товарищ майор, может лучше при попытке к бегству? Я сделаю, без проблем. Андрей отрицательно покачал головой:
– Не надо, пусть живёт. Пацан вроде не глупый, Бог даст, одумается, за ум возьмётся после всего, что случилось .
Рыбак проводил Мишку и водителя до машины, и напоследок не удержался и сказал пацану:
– Ты, Мишка, во всём прав, но о самом важном забыл. О маме своей. Если с тобой что-то случится, каково ей будет? Одна она у тебя, и ты у неё тоже один. И ещё подумай, что с теми матерями сейчас, на сыновей которых ты ракеты навёл?
Миша задумался на этот раз дольше обычного, хотел что-то ответить, но Андрей уже развернулся и зашагал обратно, закуривая по дороге. Через час водитель вернулся и доложил, что все сделал, как ему сказали. А ещё через месяц в штаб, где Рыбак присутствовал на оперативном совещании, прилетел Хаймарс. Как потом выяснилось, навел ракету какой-то пацан.
после взрыва ракеты
Офицер долго валялся по госпиталям, периодически вспоминая случай с Мишкой – шпионом. До него дошли слухи, что водитель все же не отпустил Мишку, а застрелил при попытке к бегству. Но проверить это было уже нельзя, водитель погиб при обстреле штаба. Поправившись, Рыбак уволился из органов по состоянию здоровья и стал работать в частной охранной структуре. Он постепенно подзабыл и о своей службе на Донбассе и о Мишке. Врачи выписали ему кучу лекарств от головной боли и посоветовали побольше ходить пешком и как можно реже вспоминать о прошлом. Так он и делал, пока однажды не увидел пацана, едущего на оранжевом электросамокате по проспекту его родного города. В ушах у того были беспроводные наушники, а светлые слегка кучерявые волосы трепал весёлый ветер. Андрей мог поклясться, что это был Мишка. У контрразведчиков на лица хорошая память.
Донецк Дети без будущего, Аллея англов