Семен Барков и Григорий Артамонов — о работе над спектаклем «Не скажу» и Burnt in USSR
14 марта в театральном центре «На страстном» прошли последние в этом сезоне показы спектакля «Не скажу» по рассказу Александра Цыпкина. А 21 марта в Театральном центре «На Страстном» состоится показ спектакля Burnt in USSR. «Сноб» поговорил с режиссерами постановок Семеном Барковым и Григорием Артамоновым о процессе творчества, современной прозе и работе с Цыпкиным.
Вы оба в разное время и в разных проектах сотрудничали с Александром Цыпкиным. Почему решили объединиться для работы над постановкой спектакля «Не скажу»?
Григорий Артамонов: Мы уже не первый раз работаем вместе с Семеном. У нас был опыт читки по рассказам Саши ровно год назад. Это был проект «Непрочитанное». Через год поступило предложение снова поработать вместе, уже над полноценной постановкой, и мы согласились. Поскольку предыдущий опыт совместной работы был крайне позитивный , и у нас все получилось, как мне кажется, мы решили, что и в этот раз все будет супер. У нас хороший контакт, как личный, так и профессиональный.
Как у вас строится процесс взаимодействия внутри команды?
Семен: Мы друг друга дополняем. У обоих есть чувство такта и хорошее воспитание, благонадежность. Эти качества есть и у Гриши, и у меня, без лишней скромности об этом скажу. Поэтому у нас получается находить общий язык. Не поверите, но у нас никогда не было ссор, перепалок, каких-то неразрешимых споров. Все стараемся обсуждать и обо всем договариваться. Это удивительно даже для нас с Гришей. Такое согласие в творческих коллективах действительно выглядит странно, но у нас именно так.
А кто за что отвечает?
Семен: Мы оба отвечаем за всё.
Григорий: Мы хорошо друг друга подстраховываем. Если по какой-то причине я не могу присутствовать на спектакле, то Семен выручает. Если вдруг Семен по какой-то причине не может присутствовать, то я подключаюсь. А если мы вдвоем можем, то вообще отлично.
Как удается соединять ваше режиссерское видение с авторским взглядом Александра Цыпкина?
Семен: Процесс работы строился следующим образом: Саша показывал нам наработки и ждал от нас режиссерского конструктивного взгляда. Получается, мы втроем создавали «Не скажу». Думали о темпоритме, мотивации героев, задавали вопросы, которые в итоге помогли рассказу превратиться в пьесу. Могу сказать, что получилось неплохо, достаточно успешно: за два года проекта спектакли поставили в пяти городах — это очень быстро разрастающаяся пьеса.
Григорий: Саша сам принимает участие в создании спектакля. Мы все время в процессе живого взаимодецействия: консультируемся, ищим решения и выгодные варианты для презентации материала. Нам удалось создать пространство открытого диалога в процессе работы.
Семен: Помню один показательный момент. Однажды у Саши был очень напряженный график, я это знал и предложил дописать кусочек в пьесе самостоятельно и отправить на утверждение. Мне ответили тогда что-то вроде «Семён, ты с ума что ли сошел? Саша всё сам пишет, не надо ему ничего присылать. Он никого к своему материалу не подпустит». Теперь я уже понимаю на опыте, какая у Саши чуткость к тексту и при этом нет вот этого занудства, излишней педантичности. Есть здоровая доля иронии к самому себе и своему творчеству.
Ваши режиссерские амбиции при этом не страдают?
Семен: Наоборот! Мы выступаем как полноценные два режиссера постановки. За весь период работы над «Не скажу» Саша нам только одну вещь поправил насчет одной из ролей — предложил сделать ее не такой агрессивной. И мы с Гришей были полностью согласны с этим предложением. Мне кажется, творческая импотенция начинается тогда, когда человек знает, что правильно только так и никак иначе. Вот у Саши и у Гриши этого точно нет. Надеюсь, у меня тоже (смеется). Поэтому нам втроем легко и комфортно работать: мы одинаково понимаем свободу и границы собственного творчества. Нам удалось создать пространство плюрализма.
Насколько спектакль менялся в процессе показов?
Семен: Важно сказать, что в большей степени «Не скажу» — актерский спектакль. Мы как режиссеры следим за темпом, ритмом, понимаем все подводные камни, которые могут не замечать артисты со стороны. Но нам было очень важно оттолкнуться от конкретных артистов. Не пытаться их тянуть под единый рисунок, а смело идти от их фактуры, возможностей. Действительно, в нашем спектакле очень хорошие актерские работы, и худшее, что могли мы сделать с Гришей, — взять Сашин текст и запихнуть его в жесткий каркас сценических решений. Здесь это не нужно — не тот материал. В «Не скажу» много воздуха. Важно было не выжечь этот кислород режиссурой. Такое часто происходит, я много подобных спектаклей видел, и мы с Гришей следили за тем, чтобы этого не произошло. Надеюсь, у нас получилось.
Как вам кажется, для кого эта постановка?
Семен: «Не скажу» — спектакль для тех, кто умеет сопереживать. На него нужно идти с кем-то. В одиночестве я бы не рекомендовал смотреть постановку. В основе спектакля лежат истории двух семей на грани краха. У них диаметрально разные проблемы и формы их решения. Каждый может найти что-то про себя. Я часто слышу комментарии, когда сижу в зале, о том, что публика узнает себя в актерах. А еще «Не скажу» — это попытка подарить ощущение праздника. При этом, это не приторный спектакль. Катарсис в нем приходит через страдания. В постановке жесткие диалоги, показаны нетривиальные семейные проблемы, но стремление души наверх, к чему-то прекрасному — это и есть ситуация праздника. Я так вижу эту постановку, и хотелось бы зрителям тоже передать такое ощущение.
Григорий, 21 марта вы снова играете в спектакле Burnt in the USSR по пьесе Александра Цыпкина. Как вы думаете, почему появился тренд на ностальгию по прошлому?
Григорий: Мне кажется, достигнута достаточная дистанция, чтобы начать осмысление исторических событий. При этом времени прошло еще не так много, чтобы художники, которые работают с этой темой, могли наврать. Слишком много еще свидетелей есть (смеется).
У нас в спектакле основным мотивом становится воспоминание. События постановки происходят в 1984, 1994, 2004, 2014 и 2024 годах. Не смотря на то что 1984 и 1994 годы — это уже достаточно давно, те темы, которые мы берем, универсальны для всех людей, вне зависимости от эпохи. За время у нас больше отвечает музыкальное сопровождение, чем исторические события. Моя работа над спектаклем началась с того, что я прочел все рассказы Саши, которые существовали на тот момент, когда мы делали спектакль, и отобрал из них те, которые мне откликались больше всего. Среди них был в том числе «Честное ленинское». Время не мое, но я представляю, как мог попасть в ту же ситуацию с моими друзьями.
Кажется, у вас получилась очень сериальная форма, что наверняка подходит рассказам Александра Цыпкина. Как вы это реализуете в театральном пространстве?
Григорий: Мы сразу обозначаем правила игры зрителю. Актеры не меняются с помощью грима, их не состаривают специально. Переходы во времени происходят линейно, поэтому зрителю легко считать эпоху.
Это больше актерский или режиссерский спектакль?
Григорий: На данный момент это единственный спектакль, в котором я остался в роли актера, помимо своей режиссерской работы. По форме Burnt in the USSR — это переработанные в сценарий рассказы разных лет. И все актеры, кто играет в этой постановке, это мои студенческие друзья. Наш коннект тоже важен для атмосферы спектакля. Сейчас мы не так часто играем эту постановку, от этого я особенно предвкушаю показ.
Беседовала Елена Свиридова