Правовой тупик: на Ставрополье водители, в анализах которых нашли запрещённые вещества, добиваются пересмотра дел
В Ставропольском крае группа автомобилистов пытается опротестовать решения судов о привлечении их к ответственности за езду в нетрезвом состоянии. Обратившиеся в редакцию RT водители уверяют, что не принимали запрещённых веществ, — это подтверждали экспресс-анализы. Однако дополнительное исследование, которое проводилось у одного и того же врача, показывало наличие в организме препаратов, о существовании которых они даже не знали. При этом сама процедура освидетельствования и забора биоматериала, по их словам, проходила с рядом нарушений. Эксперты отмечают, что в законодательстве существует пробел в этой сфере, который нужно устранить.
В Ставрополе группа водителей пытается добиться отмены решений судов о лишении их водительских прав за нетрезвое вождение. Автомобилисты уверяют, что ничего запрещённого не употребляли, но при этом у всех в организме по итогам углублённого химико-токсикологического исследования, которое было сделано по направлению одного и того же врача в одном и том же медучреждении, были найдены различные вещества, о существовании которых они раньше и не подозревали.
Ранее для того, чтобы исправить ошибочные решения судов, наказавших нескольких автомобилистов в Зеленокумском районе Ставропольского края за употребление антидепрессанта флуоксетин, потребовалось вмешательство Генпрокуратуры РФ.
Помог друзьям — остался без прав
В ночь на 9 декабря 2019 года на одной из улиц Ставрополя сотрудники ДПС остановили автомобиль, за рулём которого был Сергей Хлебец. Несколько лет назад он вместе с матерью уехал из объятого войной Донбасса на Ставрополье и сейчас работает строителем. Вместе с мужчиной в салоне в тот вечер находились два его приятеля, которым он помогал с перевозкой вещей и мебели.
По словам Сергея, проверка документов проходила по не совсем обычному сценарию.
«После проверки документов инспектора попросили открыть багажник и двери. Затем — дать мобильный телефон, чтобы якобы узнать, краденый он или нет. Стали в нём лазить, открыли смс-сообщения, звонки, приложения. Уже когда дошли до фотографий, я вмешался, свернул окно и забрал телефон. Затем начали расспрашивать, на что я брал кредит, в общем вопросы пошли весьма странные. И в конце осмотра, когда я убирал в багажник инструменты, один из них рукой залез в кармашек передней двери и сразу стал звать напарника. Там оказался кусочек изоленты. Не факт, что он там лежал до этого, точно сказать не могу. Пригласили в машину ДПС. Я спросил, что такого в этой изоленте? А инспектор ответил, что для него это повод вести меня на медосвидетельствование», — рассказывает обратившийся в редакцию RT Хлебец.
Проведённый на месте тест на алкоголь, по словам Сергея, показал, что он трезв, но инспектор всё равно предложил ему проехать на освидетельствование в краевой клинический наркологический диспансер, сказав, что у него «красные глаза».
«Когда приехали, полицейский сначала сам зашёл в кабинет врача, а затем туда зашёл я. Снова прошёл алкотестер, потом стал сдавать мочу. Баночку всё время носили куда-то в открытом виде, а после сдачи материала меня неожиданно повели сдавать кровь на СПИД. При этом в акте по итогам исследования результатов этого анализа не указали — для чего его вообще брали, неясно. После сдачи крови завели в кабинет врача, и там на столе стояли уже две баночки: моя и другая, поменьше, где тоже была жидкость», — рассказывает он.
Экспресс-тесты жидкости из ёмкости, в которую сдавал биоматериал Сергей Хлебец, показали отсутствие запрещённых веществ.
«После этого мне дали две бумажки. Это я сейчас понимаю, что это были две пломбы для баночек. Сам акт медицинского освидетельствования мне на руки не дали, и полицейские повезли меня обратно к машине. Мне обещали, что акт будет готов где-то в течение трёх дней», — рассказывает мужчина.
«В конечном итоге акт я получил на руки лишь 18 декабря, там было написано, что у меня нашли какой-то гамма-бутиралоктон, и тем самым было установлено состояние опьянения. Я был в шоке, потому что из лекарств я иногда принимаю только спрей от насморка «Снуп», о чём и сообщил в диспансере», — добавляет он.
От врачей Сергей узнал, что гамма-бутиралоктон — это «какие-то масла, которые нередко используют таксисты или дальнобойщики».
Уже в ходе судебного заседания мужчина обнаружил в материалах дела две записи сотрудников ГИБДД о том, что ещё 9 декабря он якобы подписал уведомление, что должен явиться в отдел 18 и 23 декабря.
«Я точно помню, что их не подписывал», — уверенно говорит Хлебец.
Однако судья, по его словам, на соответствующую реплику заявила ему, чтобы он «успокоился» и что эти подписи принадлежат именно ему.
«Когда я хотел рассказать, как всё было, от начала до конца, судья сказала, что ей это не нужно, у неё есть все протоколы. Даже выступить толком не дали», — недоумевает Сергей.
Когда Хлебец попытался вызвать в суд сотрудников ГИБДД, то, как он утверждает, судья чётко дала понять ему, что вызов полицейских или других свидетелей с его стороны будет трактоваться как попытка затянуть разбирательство, что негативно отразится на итоговом сроке лишения прав.
«Я, конечно, после такого растерялся и уже не стал ни на чём настаивать. Получил минимум: полтора года лишения и штраф в 30 тыс. рублей. Адвокаты потом сетовали, что надо было все эти откровения судейские записывать на диктофон», — рассказывает автомобилист.
Он с ходу перечисляет и другие нарушения, допущенные в его деле, в частности неполную запись с полицейского видеорегистратора при первичном освидетельстовании на алкоголь.
«На записи полицейский говорит, что причина поездки в диспансер — красные глаза и изолента, но в протоколе про это не будет ничего, напишут совсем другое: что моё поведение не соответствует обстановке. Хотя на том же видео хорошо заметно, что я абсолютно спокоен и адекватен», — говорит Хлебец.
Истории одинаковые — вещества разные
Истории других ставропольских «лишенцев», которые они поведали RT, очень похожи. Остановка для проверки документов в позднее время суток, отрицательные экспресс-тесты, неожиданное предложение проехать в диспансер под одним и тем же предлогом в виде покраснения глаз, «чистые» повторные анализы и найденные спустя несколько дней запрещённые вещества после дополнительного исследования мочи.
Ранее по аналогичной схеме привлекали к ответственности и водителей, якобы употреблявших антидепрессант флуоксетин.
Юрия Шаренко остановили, когда он ехал вместе с друзьями. В салоне машины чувствовался запах алкоголя, который употребили его приятели, что насторожило полицейских.
Несмотря на отрицательный результат при проверке на алкотестере, ему предложили проехать всё в тот же краевой диспансер, где ещё при первичном освидетельствовании у того же врача психиатра-нарколога Ольги Мутаевой у Шаренко неожиданно нашли в моче следы употребления кокаина.
«Отправили материал на дополнительное исследование, пока ждал выдачу акта, связывался с сотрудником ДПС, чтобы узнать, когда он будет готов. Заодно мимоходом слукавил, сказал ему, что сделал независимую экспертизу и она никакого кокаина не нашла. Не знаю, повлияло ли это как-то, но в акте вместо кокаина было указано, что нашли какой-то габапентин — противосудорожное лекарство при эпилепсии. Позже Мутаева сначала отрицала факт первичного обнаружения кокаина, но затем всё-таки признала его, пояснив, что аппаратура даёт погрешности и могла таким образом ошибочно среагировать на эти таблетки», — рассказал RT Шаренко, не страдающий эпилепсией и никогда не употреблявший это лекарство.
В ходе судебного процесса, растянувшегося примерно на год, Шаренко пытался добиться повторного проведения анализа своих проб. Судья направила письмо в диспансер, чтобы до разрешения ходатайства его биоматериал был сохранён. Но, когда судья постановила провести повторное исследование, оказалось, что биоматериал уже уничтожен.
«При этом суд вынес решение о сохранении биологической жидкости намного раньше, чем её уничтожили», — подчёркивает Шаренко.
Десантника Ясина Пипинадзе лишили прав в феврале 2020 года.
«Меня остановили ещё в конце октября, ночью. Всё как у остальных ребят. На месте всё было чисто, тут они стали говорить, что у меня глаза какие-то не такие, что выгляжу странно, мол, что будем делать дальше? Я почувствовал, что пошли намёки, но я-то знаю, что трезв абсолютно, поэтому спокойно поехал в диспансер. Сдал мочу на десять веществ, ничего не нашли. Потом всё та же врач Мутаева сказала, что они будут делать дополнительную экспертизу с ней и, если что-то найдут, оповестят. Я четыре месяца ждал, и тут мне приходит повестка в суд», — рассказывает военный.
По итогам химико-токсикологического исследования у него в организме было найдено 5,61 мкг/мл флуоксетина, и его лишили прав на полтора года.
«Тогда пришлось продать машину, чтобы заплатить штраф в 30 тыс. Хотел обжаловать решение, но денег не было на это. Недавно увидел материал RT о том, что я не один с такой проблемой столкнулся и что людям теперь возвращают водительские права, что прокуратура сама вступилась за них, но я без адвоката и сам даже не знаю, куда обратиться и с чего начать, чтобы это как-то сдвинуть», — рассказал он RT.
Житель Чечни Идрис Амтаев оказался всё в том же Ставропольском краевом клиническом наркодиспансере в январе 2020 года.
«Полицейские подозревали, что я под чем-то нахожусь. Я им объяснял, что я веду сугубо здоровый образ жизни, что я донор, стою на учёте. Меня это задело, честно говоря. Сам настоял, чтобы меня отвезли в диспансер, они долго не хотели. И перед анализом, и после инспектор о чём-то беседовал с врачом. Анализ был 16 января, обещали через день отдать акт, но когда я 17-го приехал, сказали что не готово», — рассказал RT Амтаев.
«Тогда я поехал сдал анализы в другой клинике, чтобы была независимая экспертиза. Они показали, что я чист. Когда пришёл 18-го в диспансер, вообще за дверь выставили, мол, мы сами позвоним. Только 26 января, через десять дней, с нарушением сроков, меня остановили те же инспектора, чтобы вручить этот акт, и спросили, почему я за рулём езжу, сказали, что у меня нашли какой-то прегабалин», — добавил мужчина.
Он показал полицейским результаты альтернативной экспертизы.
«Они отошли, поговорили, вернулись и повезли меня на повторную экспертизу. Была та же врач Мутаева, я и ей показал анализы. Она сказала, что отправит на исследование мочу и всё выяснится. Кстати, на акте от 26 января указано, что она проверяла зрачки, упражнения на координацию и так далее — ничего этого не было вообще, я тогда просто сдал анализ и всё. Самое удивительное, что оба акта, от 16 и 26 января, полностью идентичны — перечислены одни и те же признаки, особенности поведения, скорость реакции, просто всё под копирку. Но, несмотря на, казалось бы, полностью одинаковое состояние и поведение, во второй раз никакого прегабалина у меня уже не нашли. В итоге меня лишили прав на полтора года на основании акта от 16 января», — сообщил мужчина.
«О самом этом препарате я впервые услышал от них. Судя по результату, который у меня показало исследование, я незадолго до анализа должен был принять очень большую дозу этого лекарства, где-то семь таблеток», — заявил Амтаев.
«Буду продолжать судиться, жаловаться, считаю, что меня абсолютно незаконно наказали, без каких-либо оснований», — добавил мужчина.
Это далеко не все «лишенцы», которые сейчас сообща пытаются добиться отмены наказания, пишут жалобы и готовят совместное обращение к полпреду президента РФ в СКФО. Среди пострадавших оказались Виктор Кулигин, Алим Амирханов, Василий Киреев и другие.
У большинства из них при освидетельстовании в краевом диспансере был один и тот же врач — Ольга Мутаева, которая не так давно уволилась из диспансера и перешла на работу в частную клинику.
«Под угрозой абсолютно любой водитель»
Координатора сообщества «Синие ведёрки», автоэксперта Петра Шкуматова подобные административные дела не удивляют.
«Такую «подставу» можно устроить абсолютно любому человеку, под угрозой абсолютно любой водитель. Учитывая, что сама процедура забора материала проходила с грубейшими нарушениями, найти в моче потом можно всё что угодно, тем более что, в отличие от алкоголя, никаких пороговых значений для всех этих веществ нет», — подчеркнул эксперт.
«То есть тут вообще не важна доза, даже если нашли две молекулы, а у нас по федеральной программе были закуплены высокоэффективные газожидкостные хроматографы, которые это позволяют сделать, — значит всё, ты пьян», — заявил он RT.
Что касается смысла таких действий, эксперт считает, что при условии отсутствия намёков на взятку, как было у большинства попавших в неприятную ситуацию ставропольских автомобилистов, скорее всего, инспектора могли руководствоваться негласным планом по административным протоколам.
«Так называемая палочная система по факту никуда не делась. Ну а врачи, возможно, в таких случаях оказывают «дружескую услугу» и работают с ними в спайке», — считает Шкуматов.
По его словам, нередко выбираются люди, ранее уже лишавшиеся прав за такой проступок или имеющие большой багаж нарушений, кому в суде будет меньше оснований доверять.
«У них есть определённый план от начальства — допустим, десять «пьяных» в месяц. Так и появляются вот такие неоднозначные дела», — говорит он.
Шкуматов подчёркивает, что проблема носит системный характер.
«Нарушение процедуры забора материала, особенно в глубинке, встречается постоянно. Сдаёшь мочу непонятно куда. Можно баночку заранее подмазать, но даже если она стерильна, можно ведь что-то потом добавить, тем более когда водитель теряет из поля зрения ещё не опечатанную ёмкость. В итоге найдут какие-то микрограммы, и всё — прощайся с правами. Я много раз говорил об этой проблеме: любого водителя, даже если в жизни он не пробовал ничего запрещённого, можно вот так по всей форме лишить прав. С этим надо что-то делать», — уверен эксперт.
В таких случаях Шкуматов советует для подстраховки сразу же после освидетельствования сдавать анализ в независимой лаборатории.
«Да, никто не знает, что в итоге могут найти, и на все запрещённые вещества — их около тысячи — тест не сдашь, но если дело дойдёт до суда, то можно будет уже что-то показать и как-то защищаться», — отмечает он.
«Иначе просто возникает правовой тупик: нет ни одного формального основания для того, чтобы как-то оспорить и отменить этот приговор суда. Нужно дополнять пороговые значения этих веществ. Сейчас они существуют только для установления самого факта употребления человеком, а не его опьянения этим веществом. Но очевидно, что факт употребления и возможность безопасно управлять автомобилем — это совершенно разные вещи», — подчеркнул эксперт.
«Поэтому, чтобы всё было справедливо, нужно определять значения для автомобилистов, нужен второй порог, после которого будет установлено, что вещество точно влияет на водителя. Тут нужна серьёзная работа Минздрава, нужно менять КоАП. Увы, до сих пор это всё находится в очень зачаточном состоянии», — подытожил он.
Серьёзный законодательный пробел
Первый зампред комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Вячеслав Лысаков тоже считает, что в законодательстве есть серьёзный пробел в этой области.
«Если есть наказание для водителей за алкоголь, наркотики, психотропные вещества, а порог в виде погрешности алкотестера в 0,16 мг/л есть только по отношению к алкоголю, то встаёт вопрос: а по отношению к психотропным или наркотическим веществам должны быть какие-то количественные и качественные критерии? Я думаю, что должны. Даже употребление обычного макового рулета грозит лишением, потому что при обследовании находятся опиаты и доказать, что эта была всего лишь булочка, практически невозможно. Необходимы более тонкие исследования и дифференциация того, каким образом то или иное вещество попало в организм человека», — уверен парламентарий.
Лысаков подчеркнул, что специалистам надо серьёзно взяться за эту тему с тем, чтобы выйти на решение, защищающее, с одной стороны, права и свободы водителя, и в то же время права, свободы, жизнь и здоровье других участников движения.
«Нужно выработать какой-то общий принцип, потому что запрещённых веществ очень много. Каким образом выявить те или иные вещества и с какой долей погрешности — должны решать специалисты разных ведомств. Эту сферу надо регламентировать и с медицинской точки зрения, и с административной. Здесь получается стык биохимии, наркологии с федеральным законодательством и ПДД, нормативными документами. Обязательно нужно привлечь метрологов, потому что сейчас приборы действительно сверхчувствительные, они выявляют буквально атомы. Нужна отдельная дифференциация для разных исследований. Допустим, при эксгумации, когда надо найти следы каких-то веществ, требуется одна калибровка, а при химико-токсикологическом исследовании биоматериала водителя — уже другая: прибор покажет что-то, а человек, может, принял что-то месяц назад, но следы какие-то в организме остались», — добавил депутат.
«Я также считаю, что нужно отделить употребление различных лекарств от потребителей наркотиков. Здесь нужна другая административная ответственность для тех, кто, несмотря на прямой запрет врача, всё-таки сел за руль после приёма того или иного препарата. Понятно, что они не пьяные, но реакции всё равно меняются. При очередной встрече с руководством ГИБДД России обязательно обсужу эту тему. Возможно, шаги в этом направлении будут», — отметил парламентарий.
«С другой стороны, стоит признать, что до принятия нового КоАП РФ, который должен быть внесён в Госдуму до конца этого года, дело вряд ли сдвинется. Пока неясно, когда он будет принят и в каком виде, но работать в этом направлении всё равно обязательно нужно», — подытожил Лысаков.