«Устанавливать рекорды мира нам никто не запретит»: Попов о решениях МОК, бассейне в Екатеринбурге и школе своего имени

Всё происходящее с россиянами в мировом спорте выглядит диковато хотя бы потому, что никак не вписывается в рамки хартии. Об этом в интервью RT сказал четырёхкратный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов. По его словам, те Игры, в которых он принимал участие, были совсем другими: и по ценностям, и по духу, и по отношению к ним людей. Легендарный спринтер также сравнил новый бассейн в Екатеринбурге с сиднейским Aquatic Centre, рассказал о неожиданном предложении губернатора Свердловской области и объяснил, почему на турнире его имени соревнуются только подростки от 14 до 16 лет.

Во вторник новый бассейн в Екатеринбурге, в котором сейчас проходит чемпионат России по прыжкам в воду, посетил четырёхкратный олимпийский чемпион Александр Попов.

— Прыгуны в воду уже успели отметить, что второго подобного сооружения нет не только в нашей стране, но, пожалуй, и в мире. Разделяете это впечатление?

— Бассейн действительно очень красивый и функциональный. Впервые я был в нём в апреле, когда сооружение было открыто официально, сейчас приехал во второй раз и реально поражён увиденным. Навскидку я бы сравнил этот комплекс разве что с сиднейским Aquatic Centre, где проходили Олимпийские игры в 2000-м. Таких сооружений в мире вообще не так много. Даже если вспомнить наиболее крупные турниры последних лет, большинство из них проходило в каких-то бассейнах-времянках. Здесь же предусмотрено абсолютно всё.

Демонстрационная плавательная чаша полностью соответствует мировым стандартам по размерам, освещению и хронометражному оборудованию, имеет передвижной борт. Разминочная ванна тоже полноценная, пятидесятиметровая, имеет десять дорожек. Про прыжковый бассейн не мне вам рассказывать, но она тоже сильно впечатляет. Думаю, в новом бассейне можно проводить любые соревнования, вплоть до чемпионата Европы. Плюс — та инфраструктура, которая уже создана в городе под Универсиаду, соответствует самым высоким требованиям.

— Но, выходит, что для турниров, уровня мировых первенств чего-то всё же не хватает?

— Немножко маловата грузоподъёмность трибун. Международные требования по количеству зрителей для чемпионатов мира несколько выше.

— Вы уже много лет проводите турнир своего имени — Кубок Александра Попова. Есть ли планы перенести эти соревнования в новый комплекс?

— Безусловно. В связи с пандемией нам пришлось приостановить проведение этого мероприятия, но сейчас будем снова всё восстанавливать. Возвращать турнир из Казани, где он проходил в последние годы, снова в Екатеринбург. Уже в октябре планируем провести Кубок в тестовом режиме, а в декабре следующего года хотим сделать уже абсолютно полноценный спортивный праздник. Причём очень хотелось бы, чтобы он был не только плавательным: будем стараться увлечь этой идеей как прыгунов в воду, так и представителей синхронного плавания.

— Насколько велико ощущение, что вас в этом начинании будут поддерживать и помогать?

— Уже прошла встреча с губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым, он крайне заинтересован в том, чтобы в новом спортивном комплексе проводились серьёзные спортивные мероприятия. В этом наши с ним позиции сходятся. Так что поддержка будет.

— Знаю, что губернатор предложил открыть на базе нового бассейна плавательную школу под вашим именем.

— Да. Для меня это стало полной неожиданностью, если честно.

— Какие обязательства накладывает на вас подобное предложение?

— Это прежде всего качество. В подготовке спортсменов, в тренерских кадрах, в результате. Мне, не скрою, было бы очень интересно реализовать такой проект. Когда губернатор поднял эту тему, я даже подумал, что это хорошая возможность как бы вернуться к тому, что когда-то дало путёвку в жизнь мне самому. Видимо, пришло время.

— Начинать отдавать долги, иначе говоря?

— Не то, чтобы отдавать долги, скорее, делиться теми профессиональными знаниями, которые я на протяжении всей своей спортивной карьеры получал от совершенно выдающихся специалистов. Таких, как мой тренер Геннадий Турецкий. Всё, чему меня тренер когда-либо учил, по сей день остаётся в плавании очень актуальным и действенным, и было бы обидно, если эти знания не найдут применения.

— Возраст тех, кто в прошлые годы выступал на вашем турнире, был достаточно жёстко ограничен. Почему?

— Изначально, когда  мы только начинали разрабатывать формат соревнований, планировали проводить их для спортсменов от 14 до 16 лет: это тот самый возраст, когда принимаются решения — либо остаться в спорте, либо погрузиться в учёбу и дальше двигаться уже в другом направлении. Как весы, где на одной чаше лежат спортивные приоритеты, а на другой — жизненные. Организовав свой турнир, мы даём детям дополнительный стимул остаться. Добиваемся того, чтобы наши весы качнулись в сторону спорта. То есть, логика заключалась прежде всего в этом. И сейчас она остаётся такой же — неважно, будет идти речь о плавании или о других водных дисциплинах. Возрастные рамки, возможно, будут несколько модифицироваться с учётом специфики тех или иных категорий участников, но в целом политика сохранится.

— С высоты собственного опыта, что бы вы посоветовали тем, кто сейчас лишён возможности выступать на международных турнирах? Как удержать мотивацию, не опустить руки?

— У нас в плавании это, наверное, чуть проще, нежели в прыжках в воду, поскольку есть возможность устанавливать рекорды мира. Этого нам точно никто не может запретить. И двигаться, считаю, пока нет никакой реальной альтернативы, нужно именно в этом направлении.

— Вся спортивная публика, тем не менее, сейчас фактически разделилась на два лагеря: одни считают, что надо стараться попасть на Олимпиаду в Париж на любых условиях и в любом статусе, другие полагают, что это неприемлемый вариант. Какой точки зрения придерживаетесь вы?

— Лично мне кажется, что давно пришло время вспомнить о такой вещи, как самоуважение. И надо прекратить попытки угодить всем сразу. Та ситуация, в которой мы находились в 2016-м на Играх в Рио-де-Жанейро, в 2018-м в Пхёнчхане и в 2021-м в Токио, где российская команда выступала под нейтральным флагом, была следствием решения Спортивного арбитражного суда. То есть, иначе говоря, наказанием за определённые ошибки — карой неприятной, но заслуженной. То, что происходит сейчас, никакой логике не поддаётся в принципе. Со стороны МОК это вроде бы всего лишь рекомендация, но ей следуют все спортивные мировые организации, не скрывая того, что действуют по чисто политическим мотивам. Ну и причём здесь спорт и спортсмены?

— Вы сами были членом Международного олимпийского комитета на протяжении 17 лет, знаете эту организацию изнутри и в 2018-м говорили мне в интервью, что, пытаясь в чём-то обвинять МОК, мы не всегда понимаем его позицию. Сейчас вы хоть в какой-то степени понимаете природу решений, которые принимаются в отношении нашей страны, и логику, которой руководствуются хорошо знакомые вам люди?

— Для меня всё происходящее выглядит диковато уже в силу того, что, для начала, никак не вписывается в рамки олимпийской хартии. Поэтому для себя я решил, что не хочу и не буду в это вникать. Те четыре Олимпиады, в которых принимал участие я сам, были совсем другими. И по ценностям, и по духу, и по отношению к ним людей. Олимпийские игры — это прежде всего взаимоуважение. Уважение к соперникам, к результатам, как своим, так и чужим, уважение к спорту в целом. Поэтому сейчас мне просто больно смотреть на то, что происходит с олимпийским движением.