«Условное соавторство»: художник Павел Пепперштейн — о влиянии нейросетей на искусство

Технологии искусственного интеллекта будут развиваться и найдут широкое применение в области искусства, однако полноценной заменой произведений, создаваемых человеком, они не станут. Об этом в интервью с RT рассказал российский художник, писатель, критик, теоретик искусства Павел Пепперштейн. С его точки зрения, ИИ — достаточно удобный инструмент в руках художников, писателей, музыкантов и дизайнеров, однако сгенерированные им работы не могут вызвать у зрителей и читателей такой же отклик, как творчество человека. При этом судебные иски к разработчикам нейросетей, которые обучаются на произведениях авторов, — естественная часть процесса по выработке общих правил использования ИИ в сфере культуры, уверен Пепперштейн.

— Технологии искусственного интеллекта проникли практически во все сферы жизни. Нейросети уже пишут музыку, картины и тексты, обучаясь при этом на произведениях, созданных людьми. Это становится поводом для судебных исков со стороны авторов. В то же время в области искусства нейросети используются и как инструмент. Как вы считаете, может ли ИИ заменить человека в творческих профессиях?

— Эти технологии не заменят человека. Нейросети просто станут инструментом в руках художников, писателей, композиторов, музыкантов и т. д. Несмотря на все технические инновации, главный принцип сохранится: человеку интересно то, что делают другие люди, а не машины и математические алгоритмы.

Что касается судебных исков к компаниям, разрабатывающим генеративные нейросети, то да, юридические аспекты и правила будут вырабатываться и утрясаться ещё долго, это естественный процесс. Всем сторонам — художникам, писателям, компаниям-разработчикам — придётся искать компромиссы, решения, возможно, не всегда простые. Однако думаю, что в итоге они будут найдены.

— Каковы ваши впечатления от сотрудничества с нейросетью? Ранее вы опубликовали сборник рассказов, написанных в соавторстве с искусственным интеллектом. Насколько вы были довольны сгенерированными алгоритмом текстами?

— Соавторство в данном случае было всё же условное, потому что половину рассказов написал я, а половину — программа, которую обучали в том числе и на моих старых текстах. Нейросеть сгенерировала множество рассказов, после чего часть была выбракована. Эта селекция сама по себе является человеческим участием в процессе, так что говорить о том, что ИИ способен творить автономно, не приходится.

Тексты, которые сгенерировала программа, отчасти мне понравились, но при этом мне кажется, что они всё равно не похожи на мои собственные. Поэтому мы специально не стали указывать, какие рассказы писал я, а какие нейросеть, чтобы читатели сами угадывали авторство. Чтобы немного усложнить эту задачу, я специально написал свои рассказы в стиле, заданном нейросетью. Тем не менее большинство людей легко различают, какие тексты сгенерированы ИИ, а какие написаны мной.

— Стилистика рассказов фантасмагоричная, сюрреалистичная. Как вы думаете, способен ли искусственный интеллект воспроизвести классический стиль, реализм, а также генерировать романы и повести?

— Думаю, что большие литературные формы искусственный интеллект пока не потянет. Хотя нельзя исключать, что это произойдёт в будущем, — пока мы не знаем пределов возможностей этой технологии.

Однако повторюсь: как бы хорошо машинные алгоритмы ни воспроизводили изображения и тексты, по силе воздействия на людей они никогда не сравнятся с произведениями, созданными человеком. Потому что нам на самом глубинном уровне всегда интересно, что думают, чувствуют другие, и это находит выражение в музыке, картинах, романах и поэзии. А тексты, сгенерированные нейросетью, не обладают запоминаемостью. Даже я, хотя читал и перечитывал их, и порой делал это с удовольствием, практически их не запомнил, скажу честно.

— Не возникает ли у художника, даже применяющего ИИ в качестве инструмента, чувства творческой ревности к нейросети?

— Нет, скорее творчество нейросети вызывает ощущение чего-то смешного и забавного.

— В прошлом веке распространение фотографии спровоцировало революционные изменения в изобразительном искусстве, когда фигуративная живопись отошла на второй план, а на авансцену вышли поиски новых идей. Способны ли технологии ИИ так же сильно повлиять на развитие искусства в обозримой перспективе? Какими могут быть эти перемены?

— Думаю, что ИИ сыграет большую роль в дизайне, а также в тех областях искусства и культуры, где актуально коллективное творчество. Используя нейросети, люди смогут создавать интересные вещи.

Однако я бы не стал сравнивать последствия появления нейросетей по глубине с распространением фотографии. Сейчас тема искусственного интеллекта вызывает общественный ажиотаж, но пик этого интереса миновал, как мне кажется. Это уже не так популярно, как в прошлом году, например.

Естественно, что, даже когда шумиха уляжется, технологии нейросетей будут развиваться и находить всё новое применение. Однако разговоры о тектоническом влиянии ИИ и его якобы конкуренции с людьми несколько преувеличены.

— В 1967 году французский философ Ролан Барт опубликовал эссе «Смерть автора», в котором констатировал перемещение фокуса с автора на читателя или зрителя: именно в сознании последнего рождается трактовка и осмысление произведений, а вопрос, что хотел сказать автор, лишается смысла. Нейросети способны генерировать миллионы сюрреалистических, фантасмагорических изображений, текстов, которые потребитель может трактовать по своему усмотрению. Не будет ли исключён вообще автор-человек как ненужное звено? Особенно в абстрактных жанрах, психоделике, психоделическом реализме?

— Не думаю, что есть такая опасность. Да, как зрители, мы можем самостоятельно интерпретировать абсолютно любые образы, и не столь важно, стоит ли за ними какой-то замысел. Например, я люблю рассматривать произвольные узоры на ткани, на скатерти или занавеске, которые складываются в какие-то изображения. Этим созерцанием многие любили заниматься в детстве, а кто-то, как я, сохранил привычку и во взрослом возрасте. Нечто подобное происходит и в случае нейросети. Она действительно комбинирует образы, за которыми не стоит замысла, и порой делает это очень интересно. Но человек выпадет из этого процесса только в том случае, если людей вообще не станет на планете, а программы будут радовать друг друга своими произведениями.

— Может ли распространение ИИ вызвать ренессанс классицизма в искусстве, заставить и художников, и зрителей вернуться к чувствам и эмоциям человека после периода дегуманизации искусства?

— Мне кажется, что классическое восприятие искусства никуда не исчезало. На самом деле, появление нейросетей делает его только более ценным, более востребованным. На фоне творчества математических алгоритмов любое созданное человеком произведение будет привлекать ещё больше внимания.

— Планируете ли вы продолжить эксперименты с искусственным интеллектом?

— Вполне возможно, хотя сейчас конкретных планов такого рода нет — уже и так вышла книга, а кроме того, мы с Соней Стереостырски в составе арт-группы ППСС сделали серию картин с помощью нейросети Midjourney. Мы вводили в программу разные запросы, потом отбирали полученные изображения, а затем воспроизвели сгенерированные ИИ образы на холсте в технике масляной живописи. Мы не скрывали, что задействовали нейросеть, провели, так сказать, открытый эксперимент, чтобы посмотреть на реакцию людей. Меня даже удивило, что некоторые работы, которые лично мне очень нравились, не вызвали интереса у зрителей. Видимо, всё-таки генеративные нейросети останутся темой обсуждения для юристов, журналистов и так далее, но их творения не способны притягивать к себе внимание публики и воздействовать на людей так, как воздействует «человеческое» искусство.