«Наша задача — оживить предмет»: режиссёр театра кукол — о традициях, русской школе и об историях для любого зрителя

21 марта отмечается Международный день кукольника. В преддверии праздника RT побеседовал с главным режиссёром Театра кукол имени С.В. Образцова Борисом Константиновым о том, почему это искусство не теряет актуальности с глубокой древности, какие истории возможно передать с помощью кукол и как в театре используются новые технологии. Также постановщик рассказал, какие артисты сформировали современный российский театр кукол и в чём уникальность отечественной школы.

— Кукольному театру не одна тысяча лет. Ещё в древнем Египте он был связан с религией, в Средние века появились христианские вертепы — один из видов «библии для неграмотных». Что делает театр кукол таким универсальным и за счёт чего он не теряет популярности всё это время?

— Мне кажется, что театр кукол пережил столько веков, потому что он вышел из народных традиций и обрядов, это не изобретение какого-либо автора. На сегодняшний день в театре кукол продолжается поиск выразительного языка. Кукольники задаются вопросом: что я могу в XXI веке посредством театра кукол рассказать зрителю — и ребёнку, и взрослому.

Одна из наших задач — показывать, что, придя в театр кукол, можно найти спектакли абсолютно для любого возраста. Мы не боимся экспериментировать с формой и сюжетами.

— Любые литературные произведения можно переложить для театра кукол или нет?

— Я сам каждый раз задаю себе этот вопрос: что можно в театре кукол, а чего нельзя? Темы берутся из классики, очень серьёзной драматургии. Мне довелось ставить «Как закалялась сталь» Островского, «Кармен» по мотивам новеллы Мериме и оперы Бизе. Казалось бы, эти истории изначально не рассчитаны на показ в кукольном театре.

Такие постановки, как «Женитьба Фигаро» Бомарше, «Турандот» основаны на театральных произведениях, но для взрослых. В нашем театре сегодня идут спектакли «Необыкновенный концерт», «Божественная комедия», «Я — Сергей Образцов», «Играем Шекспира», «Жена мужа в Париж провожала» по рассказу Шукшина. Мне кажется, в театре кукол можно всё, кроме пошлости и скуки.

— Существует стереотип, якобы театр кукол — развлечение для детей. Сейчас он уже преодолён? Каков примерно процент спектаклей для взрослой аудитории в театре имени Образцова?

— Мы никогда не занимались точными подсчётами. Думаю, на вечерний репертуар для зрителей от 14 лет приходится примерно половина спектаклей. Для каждого спектакля мы указываем возрастной ценз, чтобы помочь зрителю понять, для кого мы сочинили ту или иную историю или сказку.

Вчера мы давали спектакль «Алисы в стране чудес», в главной роли — музыкант Евгений Маргулис. Зал был полон — значит, люди знают, что в кукольном театре можно найти что-то интересное для взрослого зрителя. Не бывает такого, чтобы мы сочинили сказку для взрослых зрителей, а они не пришли, увидев слово «кукла». Наверное, мы рассказываем сказки для тех взрослых, которые сохранили в себе ребёнка.

— Насколько консервативен репертуар кукольного театра? Есть ли «классические» спектакли, «золотой фонд», который существует уже десятилетиями или даже веками?

— Да, есть традиционные кукольные действа — вспомним Петрушку. В каждой стране существует персонаж, спокойно говорящий на площадях то, чего нельзя говорить человеку: кукле это как бы прощается. Кукла — сильный инструмент. Используя её в спектакле, можно затрагивать любые темы.

Репертуар кукольного театра подвержен веяниям моды — например, на современную драматургию. С Запада пришло такое поветрие, как бэби-театр, где произведения рассчитаны на маленьких детей. В числе его задач — научить ребёнка чему-то через чудо, через театр, и даже просто вывести маленького зрителя в социум.

Кто-то ставит спектакли по Пушкину. Многие кукольники сами сочиняют пьесы. Но темы — одни и те же: про любовь, жизнь, смерть, предательство. Пользуясь известной литературой или пробуя написать сказку сами, мы пытаемся ответить на вечные вопросы.

«Золотой фонд» — это спектакли, которые сочинил сам основатель нашего театра кукол Сергей Образцов со своей командой. Это классика, она не устаревает со временем, а становится, наоборот, интереснее. Конечно, мы бережём эти истории, продолжаем их рассказывать.

И в старых, и в новых спектаклях мы продолжаем экспериментировать, искать новые смыслы, которые можно передать через конкретные истории. Может быть, зрителю интересно как раз то, что в спектаклях театра кукол появляется нечто новое, развивается визуальный язык.

— Помимо смыслов, как развиваются театры кукол? Внедряются ли какие-либо инновации?

— В моей творческой жизни была прекрасная встреча с Саламом Кубайлатом, это режиссёр из Иордании и мой друг. Он учился в Ленинграде, потом построил в Омане свой театр. Он стал идейным автором спектакля о блокаде Ленинграда «Ленинградка», который мы сочинили в подарок городу. Там мы попробовали применить и кино, и мультипликацию, и проекцию — все новые технологии, которые могут быть нужны для зрителя. Театр продвинулся далеко вперёд, не прекращается развитие технологий, которые позволяют творить чудеса на сцене.

Но самая важная составляющая любого спектакля — это его дух и смысл. Ведь задача искусства — по-своему научить человека чему-то важному, не как на школьном уроке, а через метафору. Театр кукол ведёт большую воспитательную работу, только не напрямую, не нарочито, а исподволь, помогая зрителю понять ту или иную мысль.

— Как кукольники добиваются выразительности, какие выразительные приёмы существуют? 

— Представьте: есть скрипка Страдивари, это инструмент. Кукла — тоже инструмент. Сегодня есть электронные скрипки, но музыканты всё равно возвращаются к живому чистому звуку: к дереву, к струне. Вот и мы, кукольники, тоже вечно в поиске живого. Наша задача — оживить предмет, наградить душой, чтобы он стал человеком. И рассказать историю о человеке и для человека. С помощью художника театра кукол мы просто переводим нашу историю в иносказательный визуальный язык.

— Насколько сложно управлять куклами?

— На режиссёра театра кукол в академии театрального искусства (РГИСИ. — RT), где учился я, готовят пять лет, актёры театра кукол учатся четыре года. Каждый день кукольник тренируется, изучает возможности той или иной системы — у кукол они бывают разные. После этого актёр становится похож на музыканта, который умеет играть на всех инструментах оркестра — то есть он может пользоваться всем инструментарием, который нужен театру для того, чтобы создавать спектакли.

На примере наших зарубежных друзей и коллег я часто видел, что, если они и не обучались в профильных вузах, то продолжают дело отца и деда. Вообще кукольник учится каждый раз. Музыкант всё время играет — так и мы, получив в руки куклу, с каждым днём всё лучше и тоньше учимся разговаривать, рассказывать с помощью этой куклы.

— Вы упоминали, что у театров кукол есть общий культурный код — например, схожие герои Петрушка, Панч, Полишинель. А в чём уникальность русской школы?

— Уникальность русской школы, наверное, — в синтезе двух абсолютно разных, контрастных школ: Станиславского и Михаила Чехова. Театр представления и театр переживания. Оставив куклу в стороне, артист спокойно может быть драматическим актёром. И при этом — с лёгкостью управлять куклой, зная все законы кукольного театра. В этом конфликте и рождается наш вид искусства.

— Вы могли бы назвать главные имена русского кукольного театра?

— Очень не хотелось бы кого-то забыть. Есть целая плеяда имён тех, кто формировал русский театр кукол.

В советское время много видных художников было в «уральской зоне» (театры региона, где в 1980-х годах ставились спектакли с куклами, предметами и актёрами в масках. — RT) — в авангарде был Валерий Вольховский. Также важные имена — Сергей Столяров, Михаил Хусид, Дмитрий Лохов, сочинивший своего Шекспира. Художник нашего театра Виктор Никоненко.

В нашей стране почти в каждом городе есть театр кукол, в том числе частные театры, где имеются свои творческие лидеры и новаторы. Я с удовольствием смотрю их спектакли на фестивалях, приглашаю в наш театр с показами. Театр кукол России развивается, эволюционирует.

— Ранее театры были передвижными, даже труппа Сергея Образцова поначалу давала представления на улицах Москвы. Современный кукольный театр может быть передвижным?

— Русский театр кукол отличает ещё и неимоверная свобода. У нас и сейчас есть спектакли, которые играются на улице. Нам интересно, вспоминая тот старинный, добрый театр, рассказывать сказки прямо под открытым небом. Такая форма до сих пор жива, и мы с удовольствием её применяем.

— 21 марта — Международный день Кукольника. Что для вас значит этот праздник, как он отмечается в театре?

— Мы, кукольники, счастливы, что есть такая дата. Это здорово. Кукольники — это огромная, большая семья, говорящая о мире и любви. Когда есть возможность, театры собираются и устраивают капустники. К нам приезжали друзья, коллеги, просто гости, и мы устраивали большой капустник, совместный концерт, где куклы из одного театра встречаются с куклами другого театра.

Кукольники очень любят играть на музыкальных инструментах, поэтому наши дружеские встречи иногда проходят как сейшены, живые концерты. Но это случается редко: у всех много премьер, фестивалей, гастролей.

Конечно, мы проводим праздник за работой. Актёры снова возьмут свой инструмент и выйдут на сцену рассказывать сказки. Мы можем встретиться с самым дорогим — зрителем. А он вновь удивится: «Почему я сопереживаю кукле, почему она трогает моё сердце?» Вот в этом и заключается магия и профессионализм наших дорогих коллег и моих друзей-кукольников, с чем я их и поздравляю.