Фильм «Нюрнберг» на стыке жанров: между мелодрамой, боевиком и историческим кино

Сейчас везде пишут, что на новый российский фильм «Нюрнберг» молодежь нужно вести целыми классами и институтами. Конечно, нужно, но не вести, а сделать так, чтобы школьники и студенты сами захотели пойти, поймать их на крючок интереса, чтобы под давлением взрослых не включилось подростковое «все наперекор». Может быть, преподавателям стоит сначала посмотреть самим, а потом сделать в аудиториях такую рекламу фильма с поясняющим рассказом о Процессе века, чтобы молодые люди чуть ли не с лекции захотели сбежать в кино. Потому, если просто сказать: пойдемте смотреть фильм о суде над нацистами, — можно представить, какие лица будут в классе. В какой-то степени я попробую сделать такой анонс, хотя и моменты, которые мне не понравились, вниманием тоже не обойду.

Режиссеры — Николай Лебедев,
продолжительность — 2 часа 11 минут,
места съемок: «Мосфильм», Калининград, Калужская область, Чехия

О чем кино?

Как в тугую косу, здесь закручены три сюжетные линии. Собственно сам судебный процесс, эпизоды которого, как утверждает режиссер, восстановлены с исторической точностью. «Зал 600» на «Мосфильме» был воссоздан в деталях. Очень похожие актеры подобраны на роли судей, обвинителей и обвиняемых. В финальных титрах будут кадры хроники: можно сравнить. Более того, в соавторах бывший заместитель прокурора России, писатель Александр Звягинцев, несколько десятилетий посвятивший изучению Нюрнбергского процесса и написавший о нем роман «На веки вечные».

Как раз оттуда взята вторая линия: фашистское подполье готовится сорвать процесс. Задача — либо убить, либо освободить высокопоставленных военнопленных, чтобы они не наговорили лишнего. Во главе — бывший эсэсовец, убежденный, что другие страны не имеют права судить Германию, судить их должен немецкий народ и «нельзя допустить, чтобы второе лицо в государстве болталось на веревке» — это он о рейхсмаршале Геринге, которого по итогам трибунала могут повесить.

Третья линия — советская. Все события мы видим глазами разведчика и переводчика Игоря Волгина. Он ищет на улицах Нюрнберга родного брата, пропавшего еще в начале войны, а находит девушку Лену, с которой вдруг вспыхивает любовь. Вот это «вдруг» мы еще подробно разберем.

В любом случае для историко-приключенческого фильма есть все: фабула с событиями мирового масштаба; красавец главный герой, в которого молодым зрительницам легко влюбиться с первого кадра; враг, сильный и коварный; и вдобавок несколько предателей, как среди членов советской делегации, так и участников процесса.

Может быть, уже в силу возраста, но линия самого процесса была для меня интересней всего. Еще больше эпизодов из зала суда хотелось бы! Больше обвинений, и не только с советской стороны: в фильме не дали высказаться нашим союзникам. До сих пор ФСБ продолжает рассекречивать и публиковать документы как о проведении Нюрнбергского процесса, так и о преступлениях нацистов — читаешь, и кровь в жилах стынет: люди с нечеловеческой жестокостью истребляли людей.

Но современные школьники, которые на уроках истории еще не начали изучать события Второй мировой войны, не могут назвать даже годы ее начала и завершения. Она для них далека, как другая Отечественная война — 1812 года. Когда-то перед 9 Мая делала опрос среди юных чебоксарцев: что они знают о ключевых датах и героях — вернулась в редакцию ни с чем. Точнее с ужасом в глазах. Может быть, поэтому режиссеру Николаю Лебедеву ничего другого и не оставалось, как упаковать историческую правду в обертку из мелодрамы и шпионского боевика, чтобы молодежь хотя бы знала, что был такой «Процесс века».

И все самые главные слова в фильме он вложил в уста героя Евгения Миронова — полковника Мигачева, руководителя советской делегации. О том, что если мы сейчас здесь не докажем всему миру преступления фашистов, спустя время скажут, что это мы на них напали в 41-м. А такой поворот на процессе чуть было не случился: немцы заявили, что они почувствовали военную угрозу со стороны СССР и просто упредили удар. Так что этот трибунал нужен в первую очередь потомкам, объясняет Волгину Мигачев.

Актеры 

Сергей Кемпо уже снимался у Лебедева в фильмах «Экипаж» и «Легенда № 17». Здесь его герой Игорь Волгин покоряет сразу же. Передать такую усталость в глазах, а он три года на передовой в разведке, дошел до Берлина — дорогого стоит: «Война закончилась, а на душе пусто. Непонятно, как жить дальше…» Спокойный, надежный, даже какой-то нордический, без всякой рисовки и позерства. «Я не военный, я переводчик. Я учился помогать людям понимать друг друга, а не воевать», — скажет он потом своей любимой. Характер для персонажа нашли удачный, он как-то не раздражает своей со всех сторон положительностью. И надо видеть взгляд Волгина, когда он, сам еле выжив, еле выбравшись из засады, не привозит на допрос фельдмаршала Паулюса. А потом понимает, что его просто в темную использовал собственный начальник.

Тогда в то, что Кемпо актер хороший, я поверила сразу, но в любовной линии его подставили уже сценаристы. На мой взгляд, ну не мог такой человек потерять голову из-за какой-то Лены (Любовь Аксенова) с сомнительной биографией. Он не знает ни ее фамилии, ни адреса, почти убежден, что она агент фашистского подполья, полковник Мигачев советует держаться от нее за квартал, но Волгин — военный разведчик — все равно оказывается с ней в постели. При том, что в начале знакомства, узнав, что Лена работала на немецком заводе, он бросает ей в лицо что-то такое сталинское: «Ну, кто хотел, тот сражался. А все угнанные пленные — предатели!».

КСТАТИ

«Надо, чтобы будущие поколения знали правду…»

«С гордостью за нашу Родину просмотрел новый художественный фильм «Нюрнберг», посвященный международному судебному процессу над нацистскими преступниками. Моментами со слезами на глазах. Достаточно сложно пережить эмоции. Сейчас мы видим, что ситуация повторяется. «Нюрнберг» призван внести вклад в борьбу с фальсификацией истории. Мы еще раз увидели, насколько наши предки, люди, которые в то время руководили страной, поступили мудро, организовав такой суд и тем самым рассказав миру о злодеяниях, которые вершили фашисты, не жалея никого. Необходимо, чтобы будущие поколения знали правду», — написал Глава Чувашии Олег Николаев в своем телеграм-канале после просмотра фильма.

Важно сделать так, чтобы этот фильм просмотрело максимальное количество школьников, студентов, в том числе и по Пушкинской карте, считает руководитель региона. Чтобы они в художественной трактовке еще раз услышали о фактах нашей истории, чтобы осознанно относились к событиям, которые происходят сейчас. «Тем самым мы будем достойны наших предков и будем праведно продолжать дело, которое они сотворили и зафиксировали на страницах истории. Так и будем действовать!» — закончил Глава республики.

Как человек, изучающий социальную психологию, могу точно сказать: мужчина такого психотипа, как Волгин, способен удержать в узде свои чувства, особенно, если он на службе. И от его службы зависит будущее мира. А здесь складывается ощущение, что любовь для него важнее добычи улик для трибунала. Это первое.

Второе еще проще: Лена начинает его просто преследовать, а в таких ситуациях включается рефлекс «догоняют — убегай». Мужчины не теряют голову из-за навязчивых женщин. Или она должна была исчезнуть до постельной сцены, и тогда он вдруг ощутит пустоту: убегать больше не от кого. Ну и третье: даже если между героями возникла «химия», на чем настаивает режиссер, то покажите вы эту «химию» красиво: а не так, что герой украдкой смотрит героине куда-то в затылок. А она на него — как затравленный волчонок.

Для меня классический пример, как можно взглядами передать внезапно вспыхнувшее чувство, — телеверсия рок-оперы «Юнона и Авось» с Караченцовым и Шаниной. В момент знакомства герои поют и просто смотрят друг на друга, но какое между ними «электричество»! А Лена… Зрители-мужчины, скажите, там есть, во что влюбиться? То ли сценаристы не успели до конца продумать, в чем привлекательность этого женского образа, то ли актриса не смогла эту «химию» передать.

Жаль, что Игорь Петренко появляется лишь в одном эпизоде. «Сейчас я лучшего сотрудника своего возьму и отпущу», — иронично говорит его герой в Берлине Игорю Волгину, когда тот начинает проситься в Нюрнберг. И что вы думаете? Тут же отпускает!

Любопытно наблюдать за Сергеем Безруковым, сыгравшим роль главного обвинителя от СССР, прокурора Романа Руденко. Но, может быть, было бы лучше, если бы пригласили менее известного артиста? Не столько вслушиваешься в текст исторической речи героя, сколько смотришь, как это делает Безруков. А приз за лучшую роль второго плана я отдала бы датскому актеру Карстену Нергору, перевоплотившемуся в Геринга. Как он отвратителен в этой вальяжности и убежденности в собственной непогрешимости. «Рейхсмаршалов не вешают, они уходят сами», — напишет он в предсмертной записке перед самоубийством в камере.

Вообще хорошо, что в советском и российском кино сложилась традиция не приглашать на роли иностранцев, противостоящих русским, артистов со славянскими лицами.

Смотрибельность 

Как охарактеризовать жанр фильма? Это не историко-просветительское кино, и не триллер в чистом виде, и не романтическая мелодрама. Картина создана на стыке жанров, как будто три в одном.

Возможно, сначала из-за разрозненности эпизодов фильм выглядит как набор пазлов, и какое-то время зритель не очень понимает, как их собрать. Например, кто этот заключенный, который еще на титрах сбежал из концлагеря? Но по мере развития сюжета пазлы встают на свои места. В финальных сценах мы узнаем, кто предатель, но эта линия не очень раскрыта. Учился в школе Абвера — вот и вся информация. А как внедрился в советскую делегацию? Кино становится настоящим, когда мы хорошо понимаем мотивы не только главных действующих лиц, но и всех второстепенных. Они тоже должны быть настоящими людьми, а не функциями.

Там множество совершенно крошечных эпизодов, наполненных каким-то общечеловеческим смыслом: с немкой, у которой Волгин квартировал, с женой Геринга, которой он (не зная, кто это) по-джентельменски помогал подняться по лестнице. Или сцена с мылом: после того, как на процессе суду были предъявлены предметы интерьера и сумочки, сделанные фашистами из человеческой кожи, и мыло из растопленного человеческого жира, Волгин во время вечернего моциона откладывает кусок немецкого мыла и умывается одной водой. На мой взгляд, именно такие эпизоды добавляют картине правдоподобности, дыхания, делают ее живой.

Есть в фильме операторский прием: на персонажей мы иногда смотрим через зеркало или видим их отражения в стеклах фоторамок. Понятно, что не для красоты сделано, но разгадать смысловую нагрузку таких съемок я пока не смогла. Отражение в зеркале истории? Возможно, у зрителей будут свои версии.

…Николай Лебедев посвятил фильм композитору Эдуарду Артемьеву (он написал музыку к «Нюрнбергу», но всего два месяца не дожил до премьеры) и своим родителям. Отец режиссера, кстати, был офицером — служил на границе, в Молдавии, и всю жизнь искал пропавшего без вести на войне родного брата. А еще главным героям этой истории режиссер дал имена своих родителей — Игорь и Елена.