Нужен ли России показательный суд над Горбачевым?
25 – 26 декабря 1991 года – трагические даты окончательной, можно сказать, физической гибели Союза Советских Социалистических Республик. Смертный приговор ему был подписан кучкой предателей в Беловежской пуще несколько ранее – 8 декабря, а в предновогодние дни смерть великой державы была признана и официально засвидетельствована последними депутатами его Верховного Совета. В каждую годовщину этой трагедии много говорится как о ее истинных и мнимых причинах, так и об ужасающих последствиях – политических, экономических и прочих. Вместе с тем, сугубо юридический аспект действий тех, кто разваливал СССР, как правило, тщательно обходится стороной. И это – очень большая ошибка.
В декабре 1991 года не только разразилась катастрофа, перекроившая мировую карту в угоду интересам вполне определенных стран, изломавшая судьбы сотен миллионов людей и отбросившая нашу страну не просто назад в развитии, а буквально к самому краю пропасти. В те дни было совершено преступление! Вернее будет сказать – целый ряд преступных деяний, которым по сей день так и не дана должная правовая оценка на государственном уровне. Зачем это нужно нынешней России? Об этом мы поговорим ниже, а пока удостоверимся, что существует сам предмет для разговора.
Как известно, преступлением в юридическом, а не общечеловеческом понимании чье-либо деяние, либо даже бездействие может считаться при трех жестких условиях. Во-первых, оно должно быть описано в уголовном законодательстве (попросту говоря – под него должна существовать статья Уголовного кодекса). Во-вторых, оно должно быть общественно опасным, то есть причинять реальный вред – неважно, конкретным людям, или же, допустим, государственным интересам. В-третьих, преступление должно быть совершено с умыслом. Сие означает, что сделавший (либо не сделавший) что-либо субъект прекрасно понимал и осознавал последствия своего решения, и, тем не менее, поступил так, как поступил. Все это, конечно, является крайне сжатым и скомканным изложением, притом исключительно самых основополагающих принципов. Подозреваю, что господа юристы изрядно на сей счет позлословят, однако прошу помнить – перед вами статья, а не научный трактат.
Идем дальше. Соответствуют ли действия основных действующих лиц событий декабря 1991 года: президента СССР Михаила Горбачева, президентов России и Украины – Бориса Ельцина и Леонида Кравчука, главы Верховного Совета Белоруссии Станислава Шушкевича изложенным выше критериям? По-моему, более, чем. Начнем с пункта третьего – насчет осознанности. Прекрасно всё они понимали... Чай не мальчики в коротких штанишках собрались в Вискулях – прожженные партаппаратчики, политики и интриганы с огромным стажем и опытом. Не соображать, к чему приведут принятые ими за десятки миллионов людей, не дававших им такого права, решения, они попросту не могли. Однако, жажда власти, самые обычные алчность и гордыня затмили все. С Горбачевым несколько сложнее – был ли он попросту безвольной тряпкой или доводил до конца полученное из-за океана задание, как раз и стоило бы разобраться хорошим следователям. В любом случае, как действия его, так и трусливое бездействие были абсолютно осознанными. А потому – преступными.
О вреде, нанесенном уничтожением Советского Союза можно писать многотомные труды. Да что там – целые энциклопедии. Все локальные конфликты, полыхавшие и полыхающие по сей день на бывшей его территории, все «цветные революции» и попытки таковых, весь ужас междоусобицы и братоубийства, кровь сонмов погибших при этом людей – все это на руках Горбачева, беловежских «подписантов» и всех тех, кто мог и обязан был остановить их, но не остановил. Вся кровь невинных до последней капельки – вплоть до детей Донбасса и жертв «Одесской Хатыни». О вреде экономическом, разворовывании и распродаже за бесценок колоссального богатства СССР и говорить нечего. Разрушенные заводы и запустевшие поля, обесценившиеся вклады, нищета и гиперинфляция, горькие слезы стариков, вынужденных просить милостыню после жизни, положенной на благо Родины. А еще - целые нерожденные поколения, и поколения, проглоченные алкоголизмом, наркоманией, бандитизмом... Достаточно для очень примерной картины нанесенного ущерба?! С конкретными пунктами, опять-таки, сможет разобраться следствие – благо, предостаточно есть еще и свидетельств, и свидетелей.
Ну, и, наконец, пункт первый, без соответствия которому не может быть ни следствия, ни суда, ни приговора. Понятно, что статьи «Развал СССР» ни в одном кодексе не имелось – такое его составителям могло разве что в страшном сне привидеться. Однако ж, обратимся к Уголовному кодексу РСФСР (раз уж речь у нас о России) и вчитаемся в его строки. В Особенной части такового, буквально в первой же ее главе находим нужное: «Измена Родине». Именно в рамки этой статьи за номером 64 прекрасно укладываются все действия неоднократно упоминавшихся уже персонажей. Тут вам и ущерб, безусловно нанесенный и государственной безопасности, и обороноспособности, и, уж точно территориальной неприкосновенности и суверенитету СССР. И «заговор с целью захвата власти» - удавшийся, к огромному сожалению...
И, уж конечно, помощь, оказанная иностранной державе в ее враждебной деятельности, направленной против Советского Союза – это и Михаила Сергеевича касается, и Бориса Николаевича, да и все остальных тоже. По воспоминаниям Вячеслава Кебича, бывшего в 1991 году премьер-министром Белоруссии, первым, кому после подписания в Беловежской пуще роковых бумаг сломя голосу бросился звонить Ельцин, был Джордж Буш-старший, президент США. Одного этого, как мне кажется, в качестве улики по данному пункту обвинения более, чем достаточно. А ведь имеется еще масса других моментов того же рода.
Кстати говоря, одной статьей 64 перечень обвинений никак не должен ограничиваться. Вполне применимы к событиям 1991 года статьи 70 и 72 УК РСФСР, говорящие о наказании за призывы к изменению конституционного строя насильственным путем, а также – об организационной деятельности, направленной на совершение особо опасных государственных преступлений. А уж статья 69 – «Вредительство», так прямо просится в строки приговора! Подрыв народного хозяйства и деятельности государственных органов – это, конечно, слишком бледная и сжатая формулировка сути деятельности всех без исключения «перестройщиков» и беловежской банды, однако, вполне точная. Статей «Разорение страны» и «Доведения до гибели ее граждан, путем превращения их в нищих», в кодексе, увы, не имеется. Впрочем, и без них оснований для приговора хватает, не правда ли?
А теперь, собственно, главный вопрос: нужно ли это России? А ведь, пожалуй – да! Понятно, что ни осуждение, ни заключение, ни даже, гипотетически говоря, публичная казнь виновников гибели великой державы, к жизни ее не вернет. Равно, как не воскресит всех тех, кто погиб в результате распада таковой. Да и о возмещении какого-либо материального ущерба говорить было бы попросту наивно и глупо. Однако, правосудие на то и правосудие, что преследует оно отнюдь не только утилитарные цели.
Проведя – непременно гласно и публично, такой судебный процесс, Россия, прежде всего, подчеркнула бы свою роль, как правопреемницы СССР. Поставила бы раз и навсегда точку в обрыдших уже разговорах о «тюрьме народов», которая якобы «развалилась сама собой», доказав, что вполне дееспособное государство было уничтожено в результате преступного заговора. Прекратила бы, наконец, разброд и шатание в оценках роли и места Советского Союза в мире, которые, прежде всего, вредят имиджу и авторитету самой России, как государства. Можно не сомневаться (хотя бы – опираясь на наиболее актуальные данные социологии) в том, что абсолютно подавляющее большинство россиян восприняло бы такие решения исключительно позитивно.
Кому-то это предположение может показаться слишком смелым, однако, признание распада СССР не «естественным процессом», а преступлением, могло бы значительно сместить акценты и в отношениях с некоторыми постсоветскими республиками – с теми, с которыми эти отношения еще имеются. А другим, все требующим что-то «вернуть» или «компенсировать», несколько поубавило бы прыти. Хотя бы – в силу осознания серьезности перемен в позиции России и в ее государственной политике. Пожалуй, для этого и расследование, и суд должны были бы проходить с самым широким освещением, а, возможно и с привлечением представителей международных организаций. Почему бы и нет?
Никто, конечно, не призывает раздавать на этом суде реальные «срока» и требовать экстрадиции с последующей отправкой в места не столь отдаленные тех же Кравчука с Шушкевичем. Хотя... А ведь стоило бы, право слово! Но уж, по крайней мере, дать укорот этим «ораторам», которые, периодически выползают на свет божий из кладовой для давно использованных политических марионеток, просто необходимо. А то, отплевавшись от пропитавшего его нафталина, тот же экс-президент Украины время от времени принимается грозить России «гибелью» и позволяет себе прочие русофобские выпады. Имея в отношении себя вступивший в законную силу приговор, может, поумерил бы пыл? Хотя, вряд ли, конечно... Во всяком случае, назвать преступников преступниками нужно - хотя бы для восстановления такой эфемерной, но важной вещи, как справедливость.
Есть и еще один момент – и как раз сугубо практический. После того, как разрушителям СССР сошло с рук их злодеяние, наивно было бы ожидать, что тот же СНГ превратится во что-либо серьезнее дискуссионного «клуба по интересам». Сейчас эта структура, практически, мертва. Но действительным (по крайней мере, де-юре) остается объединение, для России гораздо более важное. Речь – о Союзном государстве с Белоруссией. Вот только и над ним, судя, хотя бы, по последним заявлениям, звучащим из Минска, тоже сгущаются тучи. Кто будет отвечать, если и этот союз развалится, закончившись очередной «Беловежской пущей»? И наступит ли ответственность вообще? Суд над «могильщиками СССР» вполне мог бы стать ответом и на эти вопросы.
Позволю себе повториться – никакой, даже самый суровый и справедливый судебный приговор не может, как правило, ничего исправить или вернуть. Однако, помнить следует, прежде всего, о главном правиле в этой области – безнаказанность и молчание неминуемо порождают новые преступления.