С Нигматуллиным не общаются его дети: «Отношусь к этому философски. Это беспокоит, коробит душу, но что поделать? Младший пишет, только когда ему нужны деньги»
– Как и когда познакомились с женой?
– В 1996-м пригласил девушку в гости, а она пришла с подругой, которая оказалась будущей женой.
– Они знали, что вы футболист?
– Нет. Пошутил, что у меня в гараже «восьмерка», но не сказал, что BMW. Какое-то время молчал [что футболист]. Влюбился с первого взгляда, был очень настойчив и убедил ее переехать ко мне – через три дня стали жить вместе, поэтому долго скрывать не пришлось.
– После футбола вы сменили несколько сфер деятельности, а чем занималась жена?
– Дизайном интерьеров. Закончив Международную школу дизайна, она была достаточно успешной в Москве. А в США – новый рынок со своими нюансами.
– Вы были в отношениях 27 лет, из которых 25 – в браке. Вы рассказывали, что брак стал распадаться два года назад. До этого все было хорошо?
– Мне так казалось. Переезд в США обнажил много неразрешимых проблем. Счастливый брак строится на любви, уважении, заботе и поддержке. Сейчас понимаю, что один любил, а другой позволял любить. Фиг знает, когда исчезла взаимность. Долго считал, что все хорошо. Два года назад заметил, что все пропадает, а когда исчезло окончательно, понял, что не нужно никого мучить.
Но у каждого своя правда. Супруга через общих друзей говорит, что не понимает сути проблемы.
– Когда поняли, что развод – единственный выход?
– Прошлым летом, когда на день рождения младшего сына семьей полетели в Лос-Анджелес. Жена стала абсолютно токсична ко мне и уже не могла сдерживаться. Не подействовали даже несколько предупреждений сбавить обороты токсичности.
– Откуда взялась токсичность?
– Не знаю. Я не бухаю, не пропадаю сутками, не завожу кучу любовниц, но и идеальным меня сложно назвать. Зачастую люблю побыть один, но это не должно было стать критичным.
– «Некоторые измены идут на пользу, и становится только лучше», – ваша цитата из лета 2022-го. По-прежнему так считаете?
– Я такого не говорил. Эту цитату вырвали из контекста, из-за нее у меня даже были проблемы с женой. «Спорт-Экспресс» потом писал официальное извинение.
– Какое у вас мнение?
– Наверное, в 23 я бы сказал: «Фу-фу-фу. Какая гадость». В этом году мне [исполнится] 50, сейчас считаю, что случайная интрижка – не причина для расставания. Но я бы не связывал жизнь с человеком, который бы мне изменял.
– Развод связан с изменой?
– Нет.
Я хотел уважения, прямо пропорционального участию в жизни семьи. Последние 20 лет занимался самопожертвованием, взяв на себя ответственность за семью, и продолжаю это делать.
До сих пор плачу за университет младшего сына – в США это дорогая игрушка. В прошлом году купил квартиру в Майами, за нее еще не полностью рассчитался. Планирую закрыть этот вопрос и заняться собой.
– Почему с вами не общаются взрослые дети?
– В какой-то момент потерял с ними связь. Доверительные и теплые отношения у них сложились с мамой. В детстве мне не хватало тактильной, отцовской любви, поэтому старался дать ее детям: тискал, обнимал, целовал в попки, как говорится. И вот теперь так.
Говорят, дети понимают родителей, только когда у них появляются свои дети. Но иногда бывает поздно. Отношусь к этому философски. Это беспокоит, коробит душу, но что поделать? Слежу за ними на расстоянии.
На протяжении двух лет они были свидетелями того, что происходит. Для них развод точно не стал новостью. Младший пишет, только когда ему нужны деньги.
– Что чувствуете в такие моменты?
– Мне горько и печально, но стараюсь абстрагироваться, – сказал бывший вратарь «Спартака», «Локомотива» и сборной России в интервью Sports.ru.
«Сын пишет, только когда нужны деньги. Мне горько и печально». Интервью Руслана Нигматуллина