Что происходит в «Гараже», закрытом на карантин

«Гараж» стал первым музеем в России, который закрылся на карантин из-за угрозы коронавируса и перешёл на работу в онлайн-режиме. Несмотря на отсутствие посетителей, жизнь в здании не остановилась. Strelka Mag выяснил у сотрудников музея, как устроена повседневная работа «Гаража» и как она изменилась после вынужденной самоизоляции.

Александра Романцова, руководитель выставочного отдела

Примерно раз в месяц в «Гараже» проходят программные встречи, на которых собираются все кураторы музея и другие коллеги. Кураторы предлагают новые проекты, мы вместе их обсуждаем и решаем, как разнести выставки по времени и какие пространства для них выделить. Для каждого проекта готовим списки художников, необходимых произведений искусства и лендеров — то есть музеев, галерей и частных владельцев, которые предоставят нам работы. Выставка может быть собрана из работ, разбросанных по всему миру. Мы связываемся с транспортными компаниями и проводим тендеры. Тогда же начинается работа с архитекторами. Они помогают составить план выставки и обсуждают его с кураторами. Так рождается финальная концепция экспозиции. Дальше привозим работы художников и инсталлируем их.

Два самых ответственных и даже опасных момента с точки зрения взаимодействия с объектами — это монтаж и демонтаж выставки. Эти работы подразумевают многочисленные манипуляции с произведениями искусства, поэтому мы ведём их максимально бережно. Если с объектом всё же что-то случится, мы обязательно должны проинформировать об этом партнёров и составить акт с описанием произошедшего. Мы не имеем права самовольно делать что-то с работой, пытаться её отреставрировать, трогать и так далее. Уже вместе со страховой компанией и с лендером решаем, как быть с повреждённым произведением искусства дальше. Такая же процедура предусмотрена в том случае, если работу повредит кто-то из посетителей.

Сейчас мы закрыты для посетителей и не можем их пускать по объективным причинам. Тем не менее текущие выставки находятся в том же эстетическом виде, что и до закрытия, не считая незначительных изменений.

Я пока не могу сказать, как мы поступим с выставками, запланированными на лето, какие будут изменения в расписании. Кроме того, если будет принято решение продлить текущие проекты, нам потребуется продлить договорные отношения со всеми лендерами — сейчас у нас их более сотни. Это всё обсуждаемо, и мы будем реагировать в зависимости от того, как будут развиваться события. В любом случае остаёмся на связи со всеми нашими партнёрами и следим за развитием событий.

После перехода на самоизоляцию мы постарались максимально быстро наладить все процессы. Спасибо нашей службе IT, которая оперативно сработала и дала нам возможность иметь удалённый доступ к тому, что нужно. Сейчас мы все, сидя дома, можем быть на связи, наш график никак не изменился. Мы проводим те же встречи, строим планы на неделю и обсуждаем то, что успели сделать на прошлой. По-прежнему пересылаем друг другу договоры, согласуем платежи и так далее.

Алеся Веремьева, ответственный хранитель выставок

Хранитель — это профессионал, отвечающий за сохранность произведений искусства на экспозиции и на временном хранении. Главная ответственность хранителя — неизменность состояния музейных предметов.

Если говорить об условиях сохранности, то основные требования — это стабильные климатический и световой режимы. В музее всегда дежурит диспетчер, который мониторит эти показатели. В музейной практике приняты определённые показатели, которые считаются оптимальными для большинства материалов: 50 % влажности и температура +20 °С. Считается, что это условия, более или менее приближенные к идеальным. Они подходят и для традиционных органических материалов, и для сложных синтетических, с которыми любят работать современные художники.

Что касается светового режима, он также зависит от специфики произведений и их чувствительности к воздействию света. Наиболее уязвима под воздействием ультрафиолетового и инфракрасного излучения графика. Фасад «Гаража» выполнен из поликарбоната и достаточно хорошо пропускает свет. В зависимости от того, какие произведения выставлены в том или ином зале, мы меняем в них освещение с помощью штор, которые установлены в полости между внешним и внутренним слоем фасада. Сейчас, когда в музее нет людей и свет не нужен, эти шторы полностью опущены. Это ограничивает количество света и снимает риск слишком интенсивного его воздействия.

Пыль — ещё один негативный фактор. Раз-два в неделю в зависимости от типа объектов в «Гараже» проводится обеспыливание. К счастью, сейчас у нас много вещей, закрытых в рамы и витрины, и этот вопрос стоит не так остро.

Для некоторых выставок обеспыливание — крайне важная процедура. Если поверхность выполнена из синтетических материалов или покрыта синтетическими лаками, то пыль может изменить её внешний вид и даже повлиять на зрительское восприятие. Например, работы Такаси Мураками приходилось обеспыливать очень часто. Кроме того, синтетические поверхности чувствительны и реагируют на любое физическое воздействие. От обычного прикосновения на поверхности могут появиться микроповреждения. В таких случаях мы работаем бесконтактно. У нас есть специальные музейные пылесосы, которые выдувают воздух.

Как это ни печально, один из самых очевидных рисков в музее представляют посетители. Сейчас, когда музей временно закрыт, этот риск снизился. Может прозвучать странно, но в каком-то смысле это идеальные условия с точки зрения сохранности работ.

Но это не значит, что мы всё оставили и законсервировали. Мы по очереди с моей коллегой Лидией Черник приезжаем проверять, всё ли в порядке в хранении и на экспозиции, и проводим обеспыливание работ. В остальном мы, как и большинство коллег, работаем удалённо.

​

Сергей Ключерев, руководитель службы безопасности

Наша система безопасности состоит из двух основных направлений: из физической и технической безопасности. Первая — это сотрудники службы безопасности, вторая — камеры, датчики и программное обеспечение. Оба направления делятся на несколько рубежей. К сожалению, я не могу рассказывать, какие рубежи где проходят, поскольку это конфиденциальная информация. Достаточно сказать, что их несколько. Есть внешние периметры, есть внутренние, есть охрана объектов.

Мы поняли, что рамка металлодетектора — не самая эффективная вещь. Во-первых, она рассчитана только на определение металлических предметов. Во-вторых, она снижает внимательность сотрудника, который при отсутствии звукового сигнала перестаёт обращать внимание на посетителя. Поэтому мы перешли к ручным металлодетекторам и к работе с людьми напрямую. Это короткое общение и профайлинг, то есть выявление того, способен ли человек на противоправный поступок. Для сотрудников физической безопасности у нас предусмотрен огромный набор занятий: по профайлингу, по досмотру, по физической подготовке, по тактической медицине, по английскому языку, по работе с людьми с инвалидностью, по русскому жестовому языку.

Карантин никак не изменил работу службы безопасности «Гаража». Здание нуждается в постоянной охране. Мы находимся в парке Горького, и несмотря на то, что сейчас он закрыт, на его территорию всё равно попадают люди, например, перелезая через забор.

Внутренние процессы музея тоже не остановились. У нас ведутся технические работы. Когда было разрешено, проходили съёмки. Для контроля этих процессов нужна служба безопасности. В здании проводится уборка и санобработка, и мы следим за тем, чтобы при этом не пострадали экспонаты. Есть определённые регламенты и алгоритмы: как нужно убирать помещения, чтобы экспонаты не пострадали.

Время, которое появилось из-за отсутствия посетителей, мы стараемся тратить на развитие, на получение новых знаний: учиться, повышать свою квалификацию, проводить тренинги. Мы всегда должны быть готовыми к максимально плохому развитию событий и при необходимости быстро оказать людям необходимую помощь.

Дмитрий Коняхин, руководитель департамента технического обеспечения и строительства

Музей «Гараж» — это несколько сложных инженерных объектов. Помимо главного здания, у нас есть образовательный центр, помещения офиса и мастерские на ВДНХ. Наш департамент отвечает за эксплуатацию этих зданий, техническое сопровождение выставок и строительство новых объектов.

Эксплуатацией зданий занимается большая команда. Её возглавляет инженерная группа, в которую входят главный инженер, инженер по вентиляции и кондиционированию и инженер-электрик. В составе команды есть группа дежурных диспетчеров, которые следят за работой инженерного оборудования, в том числе поддерживающего необходимый музейный климат. Также в неё входят дежурные службы электриков, сантехников и инсталляторов, которые ежедневно совершают осмотры объектов, локализуют и ликвидируют аварийные ситуации и проводят планово-предупредительные ремонты. Сложные и специальные системы, такие как лифтовое хозяйство, автоматическое пожаротушение и охранно-пожарная сигнализация, обслуживают лицензированные подрядные организации.

Перед тем, как уйти на карантин, мы провели в здании музея профилактику, проверили исправность оборудования и осуществили предупредительный ремонт, чтобы избежать аварий. Инженерная и координационная службы нашего департамента сейчас работают на удалёнке с периодическими визитами на объект. Диспетчерская служба круглосуточно дежурит в музее, поскольку мы не можем оставить здание, оборудование и экспозицию без контроля. Рабочие группы сидят на телефонах и готовы при необходимости оперативно прибыть на место.

Мы не строим что-то своими руками, а выполняем функции заказчика. Наша команда набрала богатый опыт при проектировании и эксплуатации сложных музейных пространств, которым мы охотно делимся с коллегами из других институций, а также планируем применить для себя в будущем.

Наша визитная карточка последних лет — это летний кинотеатр Garage Screen на площади перед музеем. Каждый год мы объявляем конкурс на новый облик кинолектория и строим временное здание по проекту победителя. К сожалению, по объективным причинам мы временно приостановили реализацию проекта этого года. Но ведём подготовительную работу, чтобы при получении разрешения на монтажные работы максимально быстро всё завершить. В любом случае надеемся, что карантин как можно меньше повлияет на нашу летнюю историю.

Другие проектные работы не останавливаются благодаря интернету. Мы постоянно на связи с проектными командами и архитекторами, так что всё идёт своим чередом.

Анастасия Тарасова, старший хранитель архива

Архив расположен в парке Горького, в здании образовательного центра «Гаража». Это помещение, в котором оборудованы полки, и на этих полках хранятся объекты. Наш архив растущий, поэтому мы постоянно получаем новые объекты.

Обычно работа над созданием новой коллекции начинается с описи. Часто она начинается прямо там, где вещи хранились до музея. Например, с архивом Талочкина было так, что я год ходила домой к вдове коллекционера Леонида Прохоровича, Татьяне Борисовне Вендельштейн, и вместе с ней описывала огромное хранение. Там было более 80 больших папок.

С такой первичной описью коллекция поступает в музей. Уже там мы всё перебираем, вынимаем из файлов и старых папок, очищаем от пыли, проверяем на наличие плесени. Обязательно вытаскиваем всякие железки и скрепки, которые могут заржаветь. Все объекты раскладываются в папки и коробки из бескислотного картона.

В помещении образовательного центра, где работает архив, поддерживается определённая температура и влажность. Наши инженеры сделали установку, которая набирает воздух, определённым образом его нагревает или охлаждает и выдаёт в помещение. Влажность должна быть 50 %, то есть довольно высокой. Температура у нас +22 °С. Это чуть повыше, чем в музее, поскольку у нас в этом же помещении сидят люди. Главное, чтобы температура и влажность были стабильными. В противном случае на вещах может выпасть конденсат, они намокнут и заплесневеют.

Все объекты коллекции заносятся в базу данных, которую мы сами разрабатывали для нашего хранения. Оттуда информация передаётся на сайт нашего проекта Russian Art Archive Net («Сеть архивов российского искусства», RAAN), на котором доступен онлайн-каталог архива.

После занесения в базу начинается оцифровка. Это происходит после того, как мы всё собрали, разложили в бескислотные папки и коробки. Оцифровкой занимаются люди на аутсорсе. Они приезжают со своим огромным бесконтактным сканером. Все сканы тоже попадают в базу данных. Что-то становится доступно всем, а что-то нет, поскольку мы должны учитывать вопросы авторского права и неприкосновенности личности. Например, если в архиве есть письма живых людей, мы не можем открывать к ним доступ.

В общей сложности работа над одной коллекцией занимает около трёх лет.

Из-за карантина мы оказались оторваны от физического хранения и перебора архивных объектов. Зато осталась работа, которая касается электронных задач. Оцифрованные материалы требуют дальнейшей обработки, а в обычные дни на это не всегда есть время. У сотрудников есть доступ к цифровым материалам, и они работают в базе данных, заносят информацию в карточки, прикрепляют фотографии и так далее. У редактора базы данных Ильмиры Болотян в работе вообще ничего не изменилось, она просто сидит за другим компьютером — домашним.

Фотографии: Музей «Гараж»