Свои и чужие

Давно, когда мне было настолько нечего делать, что я находила время думать о глупостях, я решила, что мне скучно и не влюбиться ли в кого-нибудь.

Когда-то давно, когда мне было до такой степени нечего делать, что я находила время думать о всяких глупостях, я решила, что что-то мне скучно живется и не влюбиться ли мне в кого-нибудь. Из знакомых у меня на тот момент были только ученики, зато много (зачеркнуто). Учились у меня люди неглупые и небедные, что выгодно отличало их от содержимого трамваев, метро и супермаркетов «Лента». Вполне логичной казалась поэтому мысль, что дай-ка я влюблюсь в ученика, ведь они такие милые.На такой запрос прискакало Дорогое МРЗД и, как всегда, все опошлило. Потому что буквально на следующий день я обедала в городе с коллегой, и коллега поведала, что у нее роман с учеником.Из рассказа следовало, что счастье оказалось трудным.Понимаешь, сказала коллега, тут какая-то подстава. Он офигенный чувак и у нас все классно. Но я не могу брать с него деньги за уроки. Как-то это грязно, по-моему.Ну не можешь - не бери, сказала я беспечно. Да-а, ответила коллега тоном уточки из анекдота. А когда они мне нужны? Я этими уроками на жизнь зарабатываю, на минуточку. Кто мне возместит убытки?Хм, сказала я. Я думала, мы про любовь поговорим. А мы опять про деньги. Проклятье какое-то.Ну чего проклятье-то, занервничала коллега, он платил 6 тысяч в неделю. Где я теперь их возьму?Слушай, говорю я, ну он ведь тоже не младенец. Если деньги ему грязно, он может тебе каждую неделю что-нибудь дарить, например. На эту сумму примерно.Ага, фигню какую-нибудь, сварливо отозвалась коллега. Ну что он там подарит? Парфюм на свой вкус? Четыре парфюма в месяц, и все на его вкус. Я вообще-то сапоги хотела и чайник новый. И вообще дарить надо, когда душа просит, а не когда за уроки задолжал.Ну не знаю, говорю я. По-моему, когда настоящий роман, а не гадость какая-нибудь, то денег не считают, а просто каждый делает для другого как можно больше хорошего. Все, что может и от всего сердца.Так-то оно так, говорит коллега. Только я ему делаю хорошего на 6 тысяч в неделю, а он со мной от всего сердца ночует. Это я ему за постель плачу, что ли? Я, знаешь, как-то не готова.Ну, милая моя, говорю я. Сейчас мы начнем считать, сколько стоит постель с тобой и сколько - постель с ним. Ты вообще уже. При чем здесь постель вообще? Это же вообще про другое.Знаешь, говорю я, у меня муж когда-то издавал журнал. Сколько-то это ему приносило, я не спрашивала сколько, потому что это не мое дело. И вот он попросил меня написать ему для этого журнала контент. В смысле тексты. Он мог нанять дешевую девочку-копирайтера с периферии, их стада на фрилансерских сайтах, и берут они две копейки. Но он хотел не хреновых девочкиных текстов, а хороших моих. А мои стоят дорого, он знал, сколько мне платили в других журналах.Я бы ему и бесплатно написала, само собой. Но он сказал - заплачу в лучшем виде, заложу в бюджет. И заплатил. Как девочке с сайта. Сэкономил типа. Там много текста было, и по моим расценкам получились бы неплохие деньги.Но дело не в цифрах. Я же сказала, я бы и даром ему написала. Как своему. А он мне, как своей, мог бы заплатить не по нижней планке, а по верхней и даже еще выше. Это было бы красиво.Понимаешь, сказала я. Я для него делала, как для своего. А он мне заплатил, как чужому. Вот на это, наверно, надо смотреть, а не чисто на деньги. Хотя в деньгах нагляднее, да.Да, сказала она со вздохом. Нагляднее.Malka Lorenz (Малка Лоренц)