Александр Проханов: Путину я сказал, что Донбасс — это русское восстание. Он со мной согласился
— Александр Андреевич, совсем недавно вместе с Иосифом Кобзоном я в восьмой раз съездил в борющийся Донбасс. Побывал на передовой… В Донецке на линии фронта — все время стрельба. Там все разбито, все разрушено. У меня такое ощущение — что и в душах людей, с которыми я разговаривал, рушатся надежды — на то, что все это скоро закончится. Все эти дни я вспоминал ваш роман о Донбассе «Убийство городов». Вернулся оттуда — и вдруг узнаю, что у Владимира Бортко, который по вашему роману уже начал снимать фильм, деньги, которые сначала выделили, забирают обратно…
— Дело в том, что этот фильм по существу был занесен в реестр важнейших. И режиссеру Бортко дали первые — крохотные, правда, деньги, на которые он сумел нанять коллектив актеров и стал их готовить к съемкам.
Но для того, чтобы к ним приступить, нужны большие деньги. Но вот их — не дают. Говорят, что появление такого фильма сейчас — несвоевременно.
Они не объясняют, почему — несвоевременно появление фильма о Донбассе, который является одним из центральных — мучительных и сакральных моментов сегодняшней русской истории.
А вот украинцы — киевляне — уже сняли свой фильм о войне в Донбассе. Этот фильм называется «Иней«. И они этот «Иней» отправляют на Каннский кинофестиваль. И я представляю себе — какой этот фильм? Художественный — где наверняка Россия представлена как чудовище, донецкие герои — как бандиты, террористы. А каратели из батальонов типа «Азов» — как великомученики, подвижники.
Это — война. Война образов, идей, идеологий. И в этой войне Киев наносит Донбассу и нам — страшный удар! Мощнейший удар — этим фильмом.
А мы считаем, что наш фильм — несвоевременный. Хотя в этом фильме — все: и русская боль, и русское милосердие, и русское сострадание. И — русское величие!
— А кто вам и Бортко обещал деньги и… не дал?
— Мне кажется, деньги на этот фильм должен дать фонд «Кино», который находится под эгидой Министерства культуры России.
— А где и кто тормозит принятие такого решения?
— Я это отношу к тайному, по существу, существующему у нас заговору…
— А Алексея Панина почему сняли с одной из главных ролей — он должен был играть в вашем фильме ополченца. Кто отверг этого актера — Бортко, Проханов?
— Нет, я никого не отвергал. Мне эта тема неизвестна. Может быть, что-то с Бортко связано…
Здесь важно другое. То, что я вижу людей, они существуют сегодня в политике, в культуре, в СМИ, которые готовы вернуть Крым Киеву, прекратить сопротивление Донбасса и его тоже вернуть под руки этих карателей, палачей.
Словом, есть тайно существующая в нашем обществе какая-то фигура умолчания. Ладно — если это делают либералы, которые ненавидят Россию и считают, что Крым — ошибка и так далее… Но это делают люди, близкие к корпорациям, к властным структурам.
— Насколько мне известно, месяца два назад вы встречались с Владимиром Путиным и имели с ним довольно длительную беседу. Это так?
— Да, это так. Я виделся с президентом, и очень дорожу этим.
— Значит, у меня верная информация. Вы эти темы обсуждали с Владимиром Владимировичем?
— Я обсуждал все темы. Я говорил с ним о своем видении вот этого русского пути, русской мечты, русского сознания. Русского возрождения, которое после 1991 года было растоптано, замучено. И благодаря его, Путина, приходу к власти оно медленно, неуклонно возрождается.
Я говорил с президентом о том, что Крым — это огромная победа русского духа. Что Донбасс — это русское восстание, которое включает в себя все наше вековое сопротивление вековечному врагу. И он слушал, внимал, он соглашался с этим…
— И про фильм вы ему говорили?
— Ну, нет, про фильм я ему не говорил. А свой роман о Донбассе я ему подарил…
Я не считаю, что решение о съемках этого фильма должен принимать президент. Решение должны принимать патриотически настроенная культура, общественность. Пусть президент принимает решение о создании новой тяжелой ракеты. Пусть он принимат решение о расширении Сирийской операции. У него масса забот и дел.
А ситуация в культуре — она липкая, вязкая. Я не хочу втягивать президента в эти мучительные распри. Мы сами как-нибудь справимся. Не сегодня, так — завтра.
— Будем надеяться. Но вот у меня такое ощущение, когда я был на передовой, на фронте Донбасса … Такого фильма — правдивого, прохановского, снятого Бортко, не хватает не только Донбассу. И не только всей России. Его не хватает всем миру — мне так кажется.
— Да, это так. Это — фильм-оружие.
— Будем оптимистами, и будем ждать все-таки хорошей развязки. Спасибо, Александр Андреевич.
— Спасибо, Саш! С Богом…