Заслуженная кара

Немцы у руин тракторного завода в Сталинграде. Пока еще они уверены в своей победе

В этой связи особый интерес представляют мемуары немецких военачальников, офицеров, журналистов и врачей, оказавшихся в Сталинградском котле и выживших, чтобы потом поведать миру шокирующую правду о битве на Волге. Читая покаянные исповеди попавших в окружение фашистских вояк, их жалобы на голод, холод и лишения, я невольно вспоминал рассказы матери, которая пережила страшную блокаду в Ленинграде.

Под огнем немецких батарей, под беспощадными бомбами гибли ленинградцы. Их косили голод и цинга. И есть какая-то высшая справедливость в том, что гитлеровские орды, принесшие нашему народу неисчислимые страдания, сеявшие смерть и ненависть, понесли заслуженную кару и сами вкусили все «прелести» блокады.

Воевавшие в Сталинграде немцы, как водится, писали письма домой. Ведомство Геббельса предполагало издать их с пропагандистскими целями, чтобы показать мужество и героизм солдат фюрера. Однако «героических» писем оказалось ничтожно мало, и Геббельс был вынужден отказаться от своей затеи. А вот жалоб на «адские морозы», «проклятых русских, которые стоят насмерть» было предостаточно. И только единицы из тех, кто отсылал послания домой, задавались вопросами: зачем нужны эти жертвы? Что мы делаем на чужой земле, куда нас никто не звал?

Подобных вопросов не возникало, когда германским войскам сопутствовал успех. В первые месяцы войны Гитлер был уверен, что Красная армия будет быстро разгромлена. Сталинградская катастрофа нанесла амбициям фюрера страшный удар. В результате мощного наступления Красной армии 300-тысячная 6-я армия под командованием генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса оказалась в котле.

Офицер Эдельберт Холль в своей книге «Агония Сталинграда» констатировал: «Положение со снабжением становилось хуже день ото дня. Лишь солдаты боевых частей получали по двести граммов хлеба в день, всем остальным доставалось по сто. Полевая кухня варила супы из талой воды и конины, пропущенной через мясорубку. Сам наблюдал, как два солдата убили тощую кошку, зашедшую в блиндаж, сварили ее и с жадностью съели. Теперь я знаю, что такое фатализм. Это когда ты стараешься не думать, что будет завтра и послезавтра!»

Снабжению немецких войск препятствовали как действия наших войск, так и погодные условия (частые туманы и сильные морозы). Казалось, что сама природа выступила на стороне Красной армии.

В поражении фашистов сыграло свою решающую роль еще одно важное обстоятельство: Гитлер не воспринимал всерьез сообщения разведки о том, что за Уралом ежедневно с конвейера сходят сотни танков. Также не смог фюрер предположить, что советское командование в короткие сроки перебросит к Сталинграду дополнительно 160 тысяч солдат, 10 тысяч лошадей, 430 танков, 6 тысяч орудий. В результате в ноябре 1942 года в наступлении советских войск участвовала мощная группировка сухопутных войск при активной поддержке артиллерии и танков.

Прежде чем начать полную ликвидацию 6-й армии Паулюса, на его имя был направлен ультиматум. Советское руководство предлагало генерал-фельдмаршалу отдать приказ о капитуляции, убеждало не проливать понапрасну кровь. Паулюс отклонил ультиматум, о чем впоследствии сильно жалел.

Капитуляция и траур

Фельдмаршал Паулюс, командовавший группировкой вермахта под Сталинградом

6-й армии пришлось испытать всю мощь огня Красной армии. Орудия, минометы, многоствольные ракетные установки и гранатометы вели ураганный огонь в течение двух часов. В результате фашисты понесли огромные потери в людской силе и военной технике. Кроме того, нарушилась связь между подразделениями. В войсках царили неразбериха и паника. Кинжальный удар наших войск расчленил остатки армии на две окруженные части.

На последней действующей взлетной полосе можно было наблюдать такую картину: немецкий летчик лихорадочно осматривал готовый к взлету самолет. Оказавшиеся на его борту счастливчики могли использовать последний шанс покинуть котел и избежать плена. Обезумевший от страха майор подбежал к летчику Гансу Нойзидлеру и предложил ему 10 тысяч марок за место, но до денег дело не дошло, так как в тот же момент к очагу спасения прорвалась толпа грязных оборванных солдат.

Они затоптали спесивого майора и набились в салон, как сельди в бочку. Через минуту Ганс поднял машину в небо и взял курс на запад, а растерзанный майор остался лежать на сталинградской земле.

Немецкие военные специалисты подчеркивали, что гибель 6-й армии была обусловлена целым рядом факторов: роковыми стратегическими ошибками фюрера, эффективными действиями советского командования, высоким моральным духом наших солдат, своевременным подходом свежих частей и техники, обеспечивших Красную армию военным превосходством.

Наконец, поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, Паулюс принял решение о капитуляции. Это произошло 31 января 1943 года. В этот день он находился в южной части окруженной группировки. 2 февраля капитулировала северная группировка окруженных немецких войск под командованием командира 11-го армейского корпуса, генерал-полковника Карла Штрекера.

200 тысяч голодных и оборванных немцев во главе с командующими попали в плен и испытали на себе все тяготы сибирских лагерей. После поражения на Волге в Германии был объявлен траур.

Реальная картина

Немецкие солдаты из укрытия наблюдают за бомбовыми ударами своей авиации

Беспримерная по масштабу битва на Волге стала мощным импульсом для создания романов, повестей, исторических исследований, военных мемуаров, художественных и документальных картин советских авторов.

Однако несомненный интерес представляют и воспоминания тех, кто пришел на нашу землю в роли захватчиков. Военачальники, рядовые офицеры, журналисты и даже военные врачи в своих мемуарах описали трагические моменты поражению. Некоторые их оценки спорны и субъективны, но они позволили читателям лучше понять психологию жестокого и коварного врага.

Все немецкие авторы отмечали, что попавшие в котел фашисты испытывали резкий недостаток в теплом обмундировании, питании, боеприпасах. Моральный дух солдат фюрера стремительно падал.

Военный врач Ганс Дибольд в своих мемуарах «Выжить в Сталинграде» приводит страшные картины распада некогда мощной и агрессивной армады. «После того как мы вошли в Сталинград, – пишет он, – служба дезинсекции пришла в полный упадок. Чем хуже становились условия жизни, тем больше становилось вшей. Все, у кого еще оставались силы, ежеминутно выискивали и давили их. Все тело горело и чесалось от укусов, и страшный зуд лишал больных последних остатков сна… Стонущих и изможденных можно было успокоить на короткое время только уколом морфия…»

Немудрено, что солдаты вермахта, воодушевленные речами фюрера о блицкриге и вкусившие легких побед при захвате других европейских стран, испытали в Сталинграде страшное потрясение и начали стремительно терять человеческий облик.

«Самым страшным несчастьем для немецкой армии были наглые соотечественники-мародеры, обиравшие умерших. Это было воплощение грязи и пены, которые всегда поднимаются со дна, когда погибают самые лучшие, самые доблестные. Потерявшие сознание раненые часто лишались обуви, шинелей, часов и золотых вещей», – писал Дибольд.

Хрупкий мир

Немецкие солдаты из укрытия наблюдают за бомбовыми ударами своей авиации

Далее Ганс Дибольд описывает страшные картины эпидемий, которые косили измотанных, промерзших и голодных солдат, оказавшихся в Сталинградском котле. Эту катастрофу наблюдал и военный корреспондент Хайнц Шрётер, который в своих мемуарах нарисовал картины агонии немецкой армии. «В подвалах здания купца Симоновича, – констатировал он с немецкой педантичностью, – лежали и сидели 800 солдат, прислонившись к стенам или прямо на полу в центре сырых помещений. На лестнице кто-то умирал от дифтерии, рядом лежали трое, которые уже давно были трупами – просто никто этого не заметил, так как было темно. Сзади кричал раненый унтер-офицер, которого мучили жажда и боль: его язык, раскаленный, как кусок железа, вывалился изо рта, а ступни уже начали гнить… Пахло керосином, протухшей кровью, горелым человеческим мясом, застарелым гноем и разлагающимися телами».

К сожалению, прозрение немцев наступило только тогда, когда они испытали горечь поражения и поняли, что их надежды на мировое господство повержены в прах.

«Словно в пьяном бреду, мы рвались к берегам Волги, – признавался Ганс Дибольд, – и вот теперь, попав в плен и отрезвев, мы смотрим на играющие на водной поверхности блики, смотрим на берега, под которыми спят тысячи наших солдат, а волны перекатываются через них, как слезы матерей».

Писатель Виктор Некрасов также был участником той Сталинградской битвы. Его пронзительные строки трогают сердца и спустя 70 лет после Победы. «Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь, – писал Некрасов, – и не только запоминаются. Маленькие, как будто незначительные, они въедаются, впитываются как-то в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значительное, вбирают в себя всю сущность происходящего, становятся как бы символом. Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и ног. Раскинутые руки и окурок на губе. Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас – смерть».

Эти слова могут служить предостережением тем политикам, которые держат в своих руках хрупкий современный мир. Они не должны забывать про трагические уроки Сталинграда.

Владимир ПЕТРОВ