ВЕЩИЕ СНЫ ИГОРЯ СИКОРСКОГО

Сын научился читать очень рано и читал взахлёб, увлечённо. Бесполезных (с точки зрения отца) книг в его библиотеке не было, только познавательные, а из приключенческих такие, что в занимательной манере повествуют о разных странах и народах, например романы Луи Буссенара. Некоторые книги мальчик перечитывал, но одна захватила его настолько, что стала настольной на всю жизнь, — «Робур-Завоеватель», роман Жюля Верна о гениальном инженере, возмечтавшем овладеть миром с помощью летательного аппарата тяжелее воздуха, прообраза вертолёта или автожира.

Когда Игорь чуть подрос, мама, Мария Стефановна, показала ему альбом репродукций поздних работ Леонардо да Винчи, поклонницей которого являлась. На последних страницах альбома был воспроизведён чертёж странного винтокрылого аппарата — геликоптера, напоминавшего детище Робура. И это Италия XVI века!

В ту ночь потрясённый мальчик с трудом уснул. И ему приснилось, что он летит на чудесном аппарате, сидя в прозрачном веретенообразном помещении. Он ещё не знал, как оно называется, да и никто в мире этого не знал... В окно, схожее с корабельным иллюминатором, он видел внизу далёкую землю, потом деревья и приближающийся берег моря. Наяву Игорь это увидит через много-много лет.

А пока... Ему нравилось запускать в небо игрушку — насаженный на вертикальную ось маленький пропеллер, раскручиваемый резиновым жгутом. Но уже тогда он задумал создать на её основе что-нибудь серьёзное, большое, способное поднять в воздух людей и грузы, совсем как у Робура-Завоевателя.

Инженер - тоже дело, в конце концов!

В сентябре 1900 года 11-летнего Игоря отдали в 1-ю киевскую гимназию, учреждение престижное, элитное. Там учились, между прочим, в разные годы Константин Паустовский и Михаил Булгаков, нарком Анатолий Луначарский и художник Николай Ге. Начальное образование «воспитуемый под гения», естественно, уже получил дома и в гимназию пришёл полностью подготовленным.

Учился хорошо, но отличником не был в силу неусидчивости и разбросанности в бытовом плане (качества, присущие великим людям!), постоянно выезжал на отличной, редкостной памяти, не отставал ни по одному предмету.

Отец хотел, чтобы Игорь стал медиком, но вскоре выяснилось, что младший отпрыск обожает математику, физику, вообще точные науки. Он хорошо рисовал, но вместо портретов и натюрмортов у него получались чертежи машин. И отец сдался: ну, пусть будет инженером, тоже дело, в конце концов. После гимназии его определили в морской кадетский корпус — на флоте нужны инженеры. Но Игорь море внезапно разлюбил, пройдя лишь общий курс дисциплин. Правда, в коллективе (команде) работать научился. И к 17 годам стал абсолютно самостоятельным человеком.

Киевский университет мог бы стать для Игоря альма-матер. Но... Шёл 1906 год, студенчество гудело, занятия срывались. И отец отправил его в Париж — от смутьянов подальше — в техническую школу Дювинье де Ланно, но Игорь не вписался и там. Серьёзного обучения аэродинамике, физике, инженерным наукам в школе не велось, лекции напоминали, скорее, обсуждение фантастических романов, мечтаний о том, какими будут аппараты для покорения воздуха.

Через шесть месяцев Сикорский-младший вернулся домой. Сам всерьёз засел за учебники и в следующем году поступил в киевский Политехнический институт. Год честно отучился, но сразу почувствовал, что сухая математика и формулы не для него. Он хочет летать. А главное — создавать невиданные аппараты.

И был ему Голос!

Построить вертолёт в те годы не получилось: маломощные французские моторы могли поднять машину лишь без пилота (по весу), да и автомата перекоса ещё не было - геликоптер не смог бы маневрировать в воздухе. Пришлось заняться более привычным - аэропланами. Вместе с молодым инженером Былинкиным в сарае у лётного поля он собрал аэроплан «БиС-1», не пожелавший взлететь. Потом «БиС-2»...

И тут вмешалось провидение! Ночью перед первым испытанием во сне Игорь услышал Голос, посоветовавший изменить хвостовое оперение. И его детище без проблем взмыло в воздух, набрав высоту 180 метров. А через год новая машина «С-5» на полукилометровой высоте отлетала целый час. Её конструктор получил первый приз на соревнованиях военных аэропланов! Следующей его моделью стал «С-6», и посыпались военные заказы.

Вскоре Балтийский вагонный завод пригласил Сикорского на должность главного инженера своего авиаотдела. И не просчитался: 24-летний конструктор уже разработал схему многомоторного тяжёлого самолёта с экипажем в несколько человек. Подобные аппараты в 1912 году не существовали даже в чертежах ни в Европе, ни в Америке. По инициативе начальника отдела Михаила Владимировича Шидловского на заводе решили строить аэропланы исключительно русских конструкторов.

Для справки: заслугой Шидловского были и первые отечественные легковые автомобили «Руссо-Балт». Рассчитанные на специфику именно российских дорог, они выдерживали серьёзнейшие испытания, чему пример — автопробег Нагеля через всю Россию, Западную Европу и Северную Африку. Ещё один вклад Шидловского — выпуск отечественных авиамоторов. В 1919 году Михаил Владимирович был арестован вместе с сыном за попытку бежать из РСФСР в Финляндию и зверски убит.

Расплата за успех и славу

Игорь Сикорский убедил шефа, что будущее авиации — тяжёлые аппараты с двумя и более моторами.
Самолёт построили к весне 1913 года. Это был биплан из авиационной сосны, весил он 4095 килограммов, имел закрытую просторную каюту, где свободно размещались пилот, экипаж и несколько пассажиров. Из каюты можно было выйти на балкон в передней части фюзеляжа (тогдашние скорости позволяли это делать).

6 мая машину подняли в воздух на 200 метров, а уже 10 мая «Русский Витязь» совершил облёт Санкт-Петербурга на высоте 400 метров. Во время следующего полёта специально отключили с одной стороны два мотора из четырёх, но аппарат не потерял устойчивости. 2 августа Сикорский, взяв на борт 8 человек, продержался в воздухе 1 час 54 минуты — это был абсолютный мировой рекорд! И снова Голос во сне, советовавший внести изменения в хвостовое оперение. Он не ослушался...

Слухи о небывалом аэроплане дошли до императора. Николай II пожелал увидеть изделие и самого Сикорского. По высочайшему распоряжению 25 июня аппарат перегнали в Красное Село, на поле для манёвров возле ставки. Император осмотрел машину, задал конструктору несколько вопросов (по воспоминаниям очевидцев, весьма дельных) и поднялся на борт по приставному трапу. «Русский Витязь» с немалой завистью осматривал и посетивший в те дни Россию французский президент Раймон Пуанкаре.

В августе 1913-го Сикорский начал работу над новым самолётом, более мощным и совершенным. Изменения в конструкции фюзеляжа, пилотской и отдельной пассажирской кабины позволили вдвое увеличить грузоподъёмность и максимальную высоту подъёма. Новый аэрогигант — «Илья Муромец» — был готов к декабрю.

На нём были спальные помещения, отопление по трубам выхлопными газами, электрическое освещение, ванная и туалет - это в 1913 году! Воздушный гигант Сикорского летал из Петербурга в Киев всего с одной посадкой для забора горючего.

В годы Первой мировой войны «Муромец» будет бомбить далёкие германские штабы, сделав Россию ещё и родиной дальних многомоторных бомбардировщиков. Из более чем 90 машин немцам удастся сбить лишь четыре. «Муромцев» прикрывали тяжёлые истребители «С-18» и лёгкие «С-20». Сикорский создал штурмовик с шестью пулемётами...

В начале 1918 года к Игорю Ивановичу пришёл сотрудник ЧК, человек образованный и большой его поклонник.

- Я видел вашу фамилию в расстрельном списке...

Сборы были моментальными! немного наличных денег, документы, пара белья... Потом — случайные поезда, военные обозы, путь пешком. Мурманск, штаб англичан и борт военного корабля, курс — на Ньюкасл. Затем Франция, где его талант не был востребован, и наконец — США.

Пять тысяч долларов от Сергея Рахманинова спасли его фирму. И появились новые самолёты. Летающие лодки, которые называли летающими яхтами за изящество форм. Как-то отправившись в полёт на одной из них, Игорь Иванович вспомнил свой детский сон: он узнал даже то морское побережье, там, внизу...

Вертолёты Сикорского спасли десятки тысяч раненых в разных войнах. На них летали Д. Эйзенхауэр, Н.С. Хрущёв и Р. Клинтон. Слово «Сикорский» стало синонимом высочайшего качества, супербрендом. И символом удачной русской судьбы на чужих берегах. Если только она может быть на чужбине во всём удачной.

Антон Васильев
Журнал "Чудеса и приключения" май 2014