Целое море противогазов, оставленных в заброшенном здании, стены и крыша которого гниют и осыпаются.

Опустошенность: процедурная в больнице ветшает, плитка осыпается со стен, а кушетка окружена старыми брошенными вещами.

Сохранившиеся кассовый аппарат и стеклянная бутылка в заброшенной школьной столовой, где плесень расползается по стенам и столам. Разбитые окна открыты теперь навсегда.

Книги и газеты в беспорядке разбросаны по полу как немое напоминание о том, что когда-то Припять была процветающим городом.

Пустая больничная палата, в которой нашли свой покой десятки кроватей.

Альбомы для рисования и незавершенные рисунки разбросаны по школьному классу вместе со сломанной мебелью и разбитыми лампами.

Остатки повседневной жизни. Некогда шумный и суетливый город располагался всего в трех километрах от атомной электростанции.

Стеклянные шприцы и медицинский журнал оставлены спать вечным сном на больничных подоконниках.

Припять все еще закрыта для посещения из-за высокого уровня радиации, но многие граффитисты проникают в заброшенный город, чтобы использовать его стены как пустой холст.

Инструкции по гигиене полости рта на школьной стене. 31 человек погиб непосредственно от взрыва на реакторе, но многие люди до сих пор страдают от раковых заболеваний, развившихся из-за воздействия радиации.

Заброшенный детский садик. Пыль покрыла пол и столы, а стены медленно рушатся.

Сердце разрывается: оставленная кем-то впопыхах детская книга.

Старая баржа ржавеет, брошенная доживать свой век в полном одиночестве.

Мария Семенюк, жительница Чернобыльской зоны, сидит возле своего дома с домашними курами.

Мужчина прогуливается мимо дощечек с названиями заброшенных деревень.

Пугающе красиво: солнце сияет над припятским лесом, который природа медленно восстанавливает в течение уже 30 лет.