Я по натуре оптимист, зажил отшельнической жизнью в ожидании семьи дочери, которая обещала привезти в эти дивные места моих четырёх внуков. К их приезду решил наведаться на болото километрах в десяти от деревни и набрать клюквы, которой, по словам местных, было видимо-невидимо. 

Разузнал маршрут, собрал нехитрую снедь, взял большую корзину и отправился часов в восемь утра на болото. Дочь ждал только на следующий день и уже прикидывал, какое потрясение испытают дочь и внуки при виде невиданной доселе ягоды.

До болота добрался без приключений и довольно быстро. Знать бы тогда, какие приключения меня ждут, никогда бы не поехал...

Клюквы действительно было так много, что я без труда набрал почти целую корзину. Оставалось совсем немного, но вдруг моховые кочки с клюквой пропали. Кругом была сплошная осока и болотная жижа. Как я забрёл в это место, я не понял. Какие-то глубокие канавы с чёрной болотной водой, кривые сосенки. Пропала тропинка, и я оказался в сумрачном месте, сплошь заросшем камышом выше меня ростом. 

Растерялся, не могу вспомнить, откуда пришёл. Стою и не понимаю, куда идти. Нет ни тропинки, ни какого-либо ориентира. Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг на другой стороне чётко вижу двух девушек или женщин, которые спокойно вроде бы собирают клюкву, между собой переговариваются и даже смеются.

Я сразу духом воспрянул, хотел было их окликнуть и спросить дорогу как они вдруг пропали. Каким-то седьмым чувством отметил, как странно они одеты: то ли халаты длинные, то ли сарафаны. Но только нет уже их, исчезли...

Опять не знаю почему, но мне показалось, что я сразу понял, куда идти. И вскоре вышел на сухое место и заметил на кривом сосновом деревце почти высохший веночек из ромашек и каких-то ещё полевых цветов. Не обратил особого внимания. Нашёл свой велосипед, приехал в деревню и рассказал соседу о своих болотных приключениях. 

А он выслушал очень серьёзно и сказал, что много лет назад утонули в болоте две девушки и что их я видел сегодня. И веночек этот висит с тех пор и не осыпается, хоть и высох. Сказать, что мне стало жутко, — ничего не сказать...

И. А. Гаврилов, Петрозаводск