Позже подобные опыты были повторены многими другими, причем оказалось, что слуховые галлюцинации можно вызвать произвольно; с меньшей достоверностью это относится к вкусовым и обонятельным ощущениям, что, впрочем, вполне естественно, так как воспоминания в этой области не обладают достаточною яркостью.

Опыты доказали также, что степень успеха во многом зависит от индивидуальности. Одним опыты удаются легко, другим почти никогда не удаются; у иных возникают только зрительные, у других лишь слуховые галлюцинации и т. д. Впрочем, такие галлюцинации никогда не смешиваются с действительностью, так как лицо, производящее опыт, всегда осознает, что полученное впечатление вызвано им произвольно, с известным усилием.

Иначе обстоит дело, когда при повышении восприимчивости к внушению вниманием надолго овладевает какое-нибудь воспоминание. Причины такого состояния могут быть разнообразны: иногда действуют внушения со стороны, невольно сосредоточивая внимание на известных образах и представлениях посредством устных или письменных рассказов о данных предметах; при других обстоятельствах мы имеем дело с самовнушениями, возникшими на почве ожидания или страха.

И в том, и в другом случае сосредоточение внимания может вызвать переход представления в галлюцинацию, не только равную по яркости и отчетливости действительному чувственному восприятию, но даже допускающую полное их смешение, тем более что индивидуум не осознает того, что ощущаемый им образ вызван им самим. Вот несколько фактов из истории суеверий, которые легче всего могут быть объяснены как внушенные галлюцинации.

По старинным рассказам, ясновидящий может передать видение другому ясновидящему путем простого прикосновения. Впрочем, мы не располагаем достоверными сведениями о таких явлениях; хотя в литературе есть указания на такие факты, но нет никаких реальных гарантий, что оба ясновидящих в самом деле имели тождественные видения. Если же один сообщал другому их содержание, то совпадение становилось естественным.

Лица, склонные к галлюцинациям, также легко подвергаются внушенным галлюцинациям; поэтому рассказ о видении одного ясновидящего воздействовал на другого как внушение, вызывавшее у него то же видение. Пример такого рода имеется в видении пастора Лизиуса, которое переходило путем словесного внушения на сестер.

Впрочем, нам неизвестно, совпадало ли содержание видения у обоих родственников; вероятно, они тоже видели труп, так как он это определенно утверждает, но все же сомнительно, чтобы видения совпадали во всех частностях. Одним словом, передачу галлюцинаторного образа от одного человека к другому можно объяснить как действие внушения.

Видения духов в большинстве случаев также можно объяснить внушениями или самовнушениями. Если человек верит в духов и ожидает увидеть их в известный момент, то восприимчивость к внушению, усиленная верою, окажет свое воздействие и он будет иметь соответствующую галлюцинацию. Такое явление, как говорят очевидцы, бывает нередко у сибирских народов.

Шаман, придя в состояние экстаза, постоянно видит духов в образе людей или животных. Присутствующие, уверенные, что он одержим духами, часто видят синий туман, как бы исходящий от него, и думают, что это уходят духи.

На спиритических сеансах дело происходит, очевидно, точно так же: все световые феномены и более или менее материализированные образы духов представляют собой только внушенные галлюцинации; только в некоторых частных случаях духи имеют другое происхождение и более материальную подоплеку.

Можно возразить, что все это гипотезы, верность которых ничем не доказана. «Откуда вы знаете,— скажет спирит,— что духи на самом деле не существуют?» На это можно ответить, что совершенно излишне допускать вмешательство духов там, где все можно объяснить самым простым способом, посредством естественных факторов.

Обязанность доказывать падает всегда на того, кто выдвигает новую гипотезу; поэтому спириты должны доказать, что явления духов во всех тех случаях, где нет явного обмана и медиум не находится в состоянии транса, не были эффектом внушенных галлюцинаций. Кроме того, только верующий видит духов, а вера и ожидание почти неизбежно влекут за собою галлюцинации.

Остяки и тунгусы видят, как духи улетают из шамана, спирит видит духов возле медиума, в Средние века многочисленные свидетели видели, как бесы оставляли одержимого под воздействием заклинаний. Древние авторы говорят, что бесов видели многие, или же они оставляли видимые следы своего присутствия.

Изгнание бесов — один из любимых мотивов древней иконописи, где их изображают в виде крылатых существ, выходящих изо рта. Почему же европейский путешественник не видит духов, видимых всем остальным присутствующим в юрте?

Почему критически настроенный наблюдатель не видит духов на спиритических сеансах, за исключением тех случаев, когда сам медиум берет на себя их роль, надев соответствующий костюм? Наконец. Одержимые существуют и в наши дни: это несчастные гистероэпилептики, лечение которых перешло теперь к психиатрам.

Почему, однако, последние не видят летающих чертей при излечении своих пациентов от припадков? Ответ очень прост: духов видеть нельзя, и видит их только тот, кто ждет их появления и путем внушения доводит себя до галлюцинаций.

Альфред Леман из книги  "Мир суеверий и волшебства"