В прошлом посте я написала, что Лена Соколова умела делать многое и делала лучше других не только то, что умела, но и то, что делала впервые. Мама ездила к Феликсу в гости раз в неделю с ночёвкой. Феликс на этом настаивал. Лена Тареева считала, что таким образом он «активизирует» бабушку, считает, что если мама раз в неделю на городском транспорте проделает путь от метро Третьяковская до Кравченко и обратно, то она сохранит какие-то важные способности, не утратит навыки. Вернувшись домой, мама много рассказывала о Лене, восхищалась ею. Говорила, что Лена может одновременно делать три дела и все три дела делает в совершенстве. Даже внешне было видно, что Лена полна жизненных сил. У неё были очень густые волосы, толстая коса до пояса. Лена рассказывала, что у неё была коса много ниже пояса, и она её отрезала, хотела поносить короткую стрижку. Потом убедилась, что с короткой стрижкой возни больше, чем с косой, и опять отпустила косу. Так что роскошная коса, которую я видела, была уже вторая. Мне кажется, я бы за всю жизнь такую косу не вырастила. При виде Лены приходила в голову мысль о Дарвине, о том, что человек – это вершина эволюции, победитель естественного отбора. Казалось, Лена рассчитана на два века. Что касается отношения ко мне, то Лене не нравилось, что мы с Феликсом такие близкие люди. Ей не нравилось, что есть человек, которому Феликс всё о себе рассказывает и с которым обо всём советуется и следует советам. Она стала кое-что предпринимать, чтобы изменить ситуацию. Мама спросила у меня, заметила ли я, что Лена хочет нас с Феликсом разлучить, что-то для этого предпринимает. Я сказала, что заметила. Мама спросила: «А что же ты?». Я сказала, что ничего предпринимать не буду, что для Феликса сейчас отношения с женой важнее, чем отношения с сестрой. Мама сказала: «Ну, знаешь!..». Я отпустила Феликса. Я вообще отпускаю близких людей. Отпустила брата, отпустила дочь, отпустила очень близкого друга, когда он женился, и жена приревновала его ко мне. И испытываю при этом двойственное чувство. С одной стороны, жалко расставаться, а с другой, мои любови и дружбы мне так дорого стоят, что, когда они кончаются, я испытываю некоторое облегчение. И всё же с Феликсом я не хотела расставаться, и, чтобы побыть с ним, ездила к нему в психоневрологический диспансер и сидела у него на приёме. Кроме клиники Корсакова, Феликс подрабатывал ещё в психоневрологическом диспансере на улице Весниных. Конечно, моё присутствие на приёме – нарушение медицинской этики, но Феликс говорил больному: «Это моя сестра, она приехала меня навестить, мы редко видимся. Если вы не возражаете, она посидит здесь». Больные ничуть не возражали. У Феликса на приёме я увидела профессора математики, известного человека. Он пришёл пожаловаться на бессонницу. Феликс дал ему в руки две или три таблетки, сказал, чтобы он выпил их на ночь, но ни в коем случае не засыпал. Таблетки были снотворные, профессор изо всех сил старался не заснуть, но под их действием заснул. На этом его бессонница кончилась раз и навсегда. Хотите – верьте, хотите – не верьте. Этот же профессор полюбил молодую женщину и женился на ней, и боялся, что по потенции не сможет ей соответствовать. Феликс дал ему какие-то советы, которые помогли. Вскоре этого профессора направили в командировку в Америку, командировка была почётная, но он сказал, что не поедет, потому что не хочет расставаться со своим доктором. Феликс лечил и от алкоголизма, а вот наркотиков тогда ещё почти не знали. Однажды в кабинет вошла пожилая женщина с юношей, явно её сыном. Я увидела, что при виде их на лице Феликса появилось выражение большого интереса. Он даже встал им навстречу и сказал: «Наркомания?». Женщина ответила, что говорят, что у её сына наркомания, и поэтому не хотят брать его в армию. А она хочет, чтобы он в армию пошёл, и просит доктора дать справку, что у её сына наркомании нет. Феликс не смог дать ей эту справку. А я с удивлением узнала, что с наркоманией в армию не берут. Оказывается, есть такой простой способ откосить от армии.
Мы все считали, что Лена, при её качествах, рассчитана на два века, но случилось так, что она не дожила до семидесяти лет, и смерть её была нелепой. У неё во рту появилась какая-то болячка, изнутри рта на щеке. Лена думала, что это она зубами щёку прикусила, но оказалось, что это злокачественная опухоль. И, поскольку это была голова, то Лена сгорела очень быстро. Феликс, конечно, считал себя виноватым. Нужно было проверить, что это за болячка, но вот не пришло в голову. Я не знаю, можно ли было бы Лену спасти, если бы сразу поняли, что это онкология.
The latest friendship-ruining co-op game on Steam is a punishing platformer where you're chained to your pals, and it's about to crack 100,000 concurrent players
After three hours of attempts, Elden Ring folk hero Let Me Solo Her has beaten Shadow of the Erdtree's final boss: 'Holy crap, I am shaking'
Для Dark and Darker Mobile проходит короткий бета-тест на iOS и Android
'I absolutely suck at video games': Hidetaka Miyazaki discusses how he prepped for Elden Ring: Shadow of the Erdtree
