Чего Россия добилась за шесть лет войны в Сирии

Наша страна воюет в Сирии уже шесть лет — о начале там российской военной операции было объявлено 30 сентября 2015 года. За это время уже трижды заявлялось о ее успешном завершении, однако воз и ныне там. Хуже того, российская армия увязает в сирийской войне все глубже, а ее противниками стали не только те, кого принято официально именовать «международными террористами», но и две сильнейшие армии НАТО — американская и турецкая.

Начиналось же все, как в рекламе, — «весело и вкусно». Окрыленные легким присоединением Крыма и успехами «пророссийских ополченцев» на востоке Украины, российские политики и военные решили поучаствовать еще и в сирийской гражданской войне. При этом, в отличие от ситуации с Украиной, на операцию в Сирии Москва получила согласие не только от ее формально легитимного правителя Башара Асада, но и от администрации американского президента Барака Обамы.

16 сентября 2015 года в ходе телефонных переговоров глава российского МИД Сергей Лавров заверил своего американского коллегу Джона Керри, что Россия заинтересована исключительно в борьбе с «Исламским государством» (террористическая организация, запрещенная в РФ), а не в поддержке режима Башара Асада, которого официальный представитель Госдепа США Джон Кирби тогда же охарактеризовал, как человека, который «утратил легитимность».

Американцы ожидали, что Россия присоединится к международной антитеррористической коалиции, уже созданной к тому времени Вашингтоном. Однако у Кремля были свои планы. Борьба с террористами изначально значилась в них лишь одним из пунктов. Вероятно, главную роль в дальнейшем развитии событий сыграли интересы российского ВПК и военных, рассматривавших Сирию как большой полигон, где можно обкатать новые типы вооружений, потренировать армию и флот.

Вторая и третья причины заключились в стремлении не дать рухнуть дружественному режиму Асада и сохранить под контролем Москвы существовавшие с советских времен в Сирии две военные базы — военно-морскую в Тартусе и авиационную в Хмеймиме.

2015–2016 годы стали для России временем восторженного упоения военной мощью. Весь мир облетели кадры, как в апреле 2016 года два российских Су-24 в международных водах Балтийского моря имитировали таран американского эсминца «Дональд Кук», пролетев буквально в нескольких метрах над его палубой. И хотя почти точно такой же инцидент с тем же эсминцем произошел в 2014 году в Черном море, американцы вновь ограничились лишь тем, что назвали подобные действия российских военных летчиков «непрофессиональными».

Позже президент США Дональд Трамп, в отличие от своего нерешительного предшественника Барака Обамы, публично пообещал сбивать иностранные военные самолеты в случае их опасного сближения с американскими кораблями. Он же, к слову, в 2017 году приказал нанести массированный ракетный удар по сирийской авиабазе Эш-Шайрат в ответ на химическую атаку, в которой Вашингтон обвинил войска Асада.

Однако вернемся в 2015 год. После вступления России в сирийскую войну стало ясно, что она приобрела все черты империалистической. При этом ряд ее ключевых участников (прежде всего, США, Россия, Израиль, Иран и Турция) имеют настолько противоположные интересы, что столкновение между ними практически неизбежно.

Именно такое развитие событий мы и наблюдали в дальнейшем. Первый «звонок» прозвучал в ноябре 2015 года, когда турецкий истребитель F-16 сбил российский Су-24. Согласно версии Анкары, турецкий летчик перед этим неоднократно просил российского коллегу покинуть воздушное пространство Турции. В Москве утверждали, что это была вероломная неспровоцированная атака.

Поднявшаяся затем пропагандистская истерика показала, что удар был нанесен еще и по коллективному сознанию людей, которые к тому моменту были полностью уверены, что Россия может делать что угодно в любой точке земного шара. Однако оказалось, что по ту сторону Черного моря есть государство, которое может противопоставить себя «вставшей с колен» России. При этом возглавляет его лидер с большими международными амбициями, который в достижении своих целей не боится делать ставку на грубую силу. Речь, конечно же, про Турцию и Реджепа Эрдогана.

Второй, уже гораздо более масштабный эпизод, который должен был бы заставить задуматься кремлевских стратегов (но, похоже, не заставил), произошел 7–8 февраля 2018 года в районе города Хашам в провинции Дейр-эз-Зор.

Как сообщали тогда СМИ, подразделение в которое входили военнослужащие сирийской армии, бойцы афганской шиитской бригады и российские граждане, нанятые частной военной компанией, попыталось захватить газоперерабатывающий завод, контроль над которым после разгрома ИГ перешел к сирийской оппозиции, поддерживаемой США. Ответным ударом американские ВВС уничтожили несколько сотен наступающих. При этом применялись не только ударные беспилотники, вертолеты «Апач», истребители F-15 и летающая артбатарея AC-130, но даже стратегические бомбардировщики B-52, поднятые с авиабазы в Катаре.

Столь убедительная демонстрация «западными партнерами» силы и, главное, решимости ее применять, не могла не произвести впечатления даже на самых воинственных «ястребов» в Москве. Однако в Кремле и на Смоленской площади этот инцидент постарались дезавуировать — первоначально, отрицанием наличия среди погибших российских граждан, а затем попросту умолчанием всей этой истории.

Еще более драматичные события произошли в феврале — марте 2020 года в сирийской провинции Идлиб, где напрямую столкнулась интересы России и Турции.

Для Анкары север Сирии — зона ее безусловного влияния. Там живут, во-первых, родственные туркам сирийские туркоманы, а во-вторых, курды, военно-политические организации которых давно ведут вооруженную борьбу против Турции. Так что Эрдоган ввел в Идлиб свои войска, не сильно интересуясь мнением Башара Асада, и выводить их не собирается.

В феврале — марте 2020 года сирийская армия при поддержке ВКС России попыталась взять под контроль Идлиб, однако потерпела самое масштабное поражение в этой войне. В ходе ответной операции «Весенний щит» турки и их союзники их числа местных боевиков уничтожили десятки единиц авиационной техники, включая два бомбардировщика Су-24 и восемь вертолетов, а также 155 танков, 47 артиллерийских орудий, 52 многоствольные ракетные установки, восемь систем ПВО, 12 противотанковых орудий и так далее. Вдобавок был поврежден военный аэродром в Алеппо.

После этого в Москве Владимир Путин и Реджеп Эрдоган договорились о прекращении огня и восстановлении статус-кво по Идлибу. Однако не исключено, что российско-турецкие противоречия вновь вспыхнут с новой силой. На этой неделе в Сочи с визитом побывал турецкий президент. Судя по всему, в ходе переговоров Путина и Эрдогана по вопросу о Сирии прийти к полному взаимопониманию не удалось.

Эрдоган не может уйти из Идлиба не только потому, что он амбициозен и обладает второй по силе армией в НАТО. Такой шаг в Турции будет сейчас расценен как слабость национального лидера. С другой стороны, в России многие жаждут реванша за прошлогодние поражения, причем не только в Идлибе, но и в Карабахе, где турецко-азербайджанские силы разгромили союзную России Армению.

Кроме того, действительный, а не на словах, вывод российских сил из Сирии в ситуации, когда часть ее территории контролируется турками, а другая американцами, также совершенно неприемлем для Москвы. Ведь в такой ситуации изобразить из себя победителем уже не получится.

Так что приходится констатировать, что этот клубок противоречий чреват самыми непредсказуемыми последствиями и для Москвы, и для Анкары, а возможно, и для всего мира.

Александр Желенин