Le Figaro: Сирия может сблизить США и Россию?
Le Figaro, Франция
Через полтора года с начала военного вмешательства в Сирии Россия вновь стала ключевым игроком на Ближнем Востоке. Но удалось ли ей вернуть себе ранг мировой державы?
Да. В этом заключалась одна из задач начатого в сентябре 2015 года вмешательства. Полтора года спустя усилия Кремля были вознаграждены. Россия вновь стала ключевым игроком на международной арене и привилегированным собеседником США, как во времена холодной войны. «Россия стала гибкой державой, способной быстро принимать военные и политические решения. Как США, Франция и Великобритания. Мне кажется, что эти перемены закрепятся на постоянной основе», — отмечает президент Международного института стратегических исследований Франсуа Эйсбур (François Heisbourg). Россия воспользовалась стратегическим «отходом» США с Ближнего Востока в годы Обамы и сделала несколько ловких ходов в регионе, бросив вызов установленному Америкой после падения Берлинской стены однополярному миропорядку.
Вмешательство в Сирии кардинальным образом изменило соотношение сил. Оно помогло режиму Асада вернуться в седло и заставило мятежников дать задний ход. Умеренная оппозиция была задвинута в тень из-за конкуренции со стороны джихадистов и потери турецкой поддержки после сближения Москвы с Анкарой. «Владимир Путин — стратег-оппортунист. Он ткнул Запад носом в неудачи в Ливии и Ираке со следующим четким посланием: сирийским вопросом будет заниматься Россия», — считает один французский дипломат. На военном уровне операция в Сирии стала успешной. Дезорганизованная после распада коммунизма российская армия смогла вернуть гордость и стратегические возможности, как показали операции в Крыму и Сирии.
«Армия чувствует себя все более раскованно. Россия теперь играет среди грандов», — отметил бывший замначальника штаба НАТО генерал Мишель Яковлев на конференции в Сорбонне. В Сирии войска позволили Владимиру Путину добиться победы меньшей ценой. Операция обходится не дороже проводимых Кремлем масштабных учений, однако приносит намного больше в плане влияния. С падения оплота мятежников в Алеппо Россия пытается превратить военные успехи в политические с помощью переговоров в Астане. До недавнего времени эта роль принадлежала ООН, США и европейцам. Даже если не считать военной операции в Сирии, российская дипломатия сегодня единственная, кто может вести диалог со всеми игроками в регионе, будь то сирийский режим, Турция, Иран, Израиль, курды или Саудовская Аравия… России потребовалось меньше двух лет, чтобы стать стратегическим конкурентом Запада на Ближнем Востоке.
Есть ли у Кремля стратегия ухода из Сирии?
В этом главная слабость российской операции. Кремль уверен в необходимости поддержки авторитарных режимов в регионе для предотвращения хаоса. Тем не менее, вмешательство не принесло ни стабильности, ни безопасности. Оно не навело порядок. И не изгнало «Исламское государство» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред). Пока что российскому руководству удается избежать в Сирии такого же болота, как в Афганистане или Чечне. Уроки прошлого, видимо, были учтены.
Как бы то ни было, превратить военную победу в политический успех все еще не получается. В тройке Россия — Иран — Турция Кремль стремится навязать политическое урегулирование и обрисовать будущий порядок в Сирии, однако российский мир наталкивается на сопротивление Ирана, который играет доминирующую роль в боевых действиях на земле, а также сомнения Турции. Это не говоря уже о стойкости мятежников, которые оказались в меньшинстве, но бойкотировали переговоры в Астане и все еще категорически отказываются принимать будущее Сирии с Башаром Асадом. «Россия — держава средней руки, как и Франция, но она продолжает вести себя так, словно является великой державой подобно США и Китаю», — отмечает директор Французского института международных исследований Тома Гомар (Thomas Gomart).
Дальше все может складываться очень непросто. «Россия добилась хороших результатов в Сирии, однако у нее вряд ли получится установить мир. Даже если она сможет добиться от всех согласия, у нее не будет средств для финансирования восстановления страны. Заняться этим могла бы только Европа в силу ее опыта послевоенного обустройства», — уверен директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. Причем все упирается не только в денежный вопрос. В Чечне Кремль нашел в лице Рамзана Кадырова диктатора, который смог положить конец восстанию. Тем не менее, ситуация в Сирии сложнее, чем на Кавказе, там пересекается сразу несколько векторов влияния, и россияне знакомы с ней куда хуже.
Сирия может сблизить США и Россию?
Предложенная Бараком Обамой «перезагрузка» отношений изначально была хрупкой и неопределенной, а российское вмешательство на Украине окончательно поставило на ней крест. Состоится ли обещанное Трампом потепление двусторонних отношений? У многих есть на этот счет сомнения. «Больших сделок не бывает, нечто подобное существует разве что в политическом воображении», — напоминает замдиректора Фонда стратегических исследований Брюно Тертре (Bruno Tertrais). Судя по всему, Россия многого просит (снятие санкций, принятие аннексии Крыма, смягчение Минских соглашений), но мало что может предложить взамен. В сирийском вопросе Москва могла бы предложить Дональду Трампу сотрудничество в борьбе с терроризмом в обмен на свободные руки в установлении мира вокруг Башара Асада.
Тем не менее тут препятствием может стать иранский вопрос. Стратегические связи России и Ирана развивались по мере войны в Сирии. Вашингтон же рассматривает Тегеран как источник поддержки международного терроризма и дестабилизирующую силу в регионе. Как далеко будет готов дистанцироваться от Ирана Владимир Путин, чтобы угодить Дональду Трампу? «Кроме того, США нужны России для поддержания образа осажденной крепости. Если не будет врага, как Кремлю сохранить сплоченность вокруг Владимира Путина?» — задается вопросом Андрей Кортунов. Если после избрания Трампа о нем наперебой писали все проправительственные СМИ, то сейчас его имя упоминается все реже и реже. «Перезагрузка провалилась еще до начала», — уверен Константин фон Эггерт на конференции в Сорбонне. В любом случае, сотрудничество России и США на Ближнем Востоке будет зависеть от политики Дональда Трампа в регионе. А она пока еще окружена туманом.
Как складываются отношения Сирии, России и НАТО?
«Россия использует Сирию, чтобы показать НАТО, насколько выросли ее военные возможности», — полагает Тома Гомар. В этом главная причина закрытия воздушного пространства в Калининграде и Сирии с помощью высокотехнологичного оружия, которое призвано удержать на расстоянии западные и прежде всего американские силы. «Главная цель Кремля — добиться повсюду равновесия сил и влияния, — продолжает он. — Он пытается не урегулировать ситуацию в Сирии, а воспользоваться ей и извлечь из нее максимальную выгоду». Отношения России и НАТО еще не были настолько натянутыми с окончания холодной войны.
С точки зрения Москвы спорных вопросов множество: от бомбардировок Косова в 1999 году до американской ПРО и расширения НАТО на восток Европы. Аннексия Крыма и военное вмешательство в Сирии сопровождались последовательным ужесточением российских военных доктрин с 2014 года: Североатлантический альянс рассматривается в них как одна из главных угроз для страны. С возникновения цветных революций контакт между военными был потерян, — объясняет Мишель Яковлев. — Альянс сделал все, чтобы попытаться наладить отношения с Россией. Однако ничего не вышло, потому что с мыслью об унижении не справиться. Владимир Путин придумал сказку о том, что Россия стала жертвой несправедливости со стороны злого Запада. НАТО не знает, как реагировать на такой синдром».
Вмешательство в Сирии не только не привело к снятию введенных из-за Украины санкций, но и не позволило уменьшить вес и влияние НАТО в Восточной Европе и в бывшем СССР. Скорее, наоборот. США и ЕС осудили операцию, тогда как Североатлантический альянс приглашает в свои ряды Черногорию и укрепляет позиции у российских границ. «В конечном итоге Владимир Путин поспособствовал тому, против чего боролся: НАТО начала перевооружаться и становится все более привлекательной для других стран», — подчеркивает эксперт Жан-Батист Жанжен Вильмер (Jean-Baptiste Jeangène Vilmer).
Изабель Лассер (Isabelle Lasserre)
Фото: REUTERS, Ministry of Defence of the Russian Federation/Handout via Reuters