Резня без границ

О «мире во всем мире» международное сообщество может говорить бесконечно, убивая по поводу и без него миллионы людей 70 лет прошло с окончания Второй мировой войны и сопровождавшего ее геноцида евреев и цыган. 100 лет – с геноцида армян в Оттоманской Порте. «Международное сообщество», объединенное в рамках ООН, непрерывно декларирует необходимость «мира во всем мире», сопровождая эти заявления бомбардировками то одной, то другой страны под тем или иным предлогом. Как было в Югославии, Ираке, Ливии и происходит в настоящее время в Йемене. Либо организует свержение правительства, как на Украине. Провоцирует гражданскую войну, как в Сирии. И занимается множеством других дел той же направленности по всей планете. Итоги всегда печальны. Постколониальная «демократия» За авторитарными лидерами следуют диктаторы более мелкие, но не менее жестокие. Демократия, сменяющая диктатуру, означает снятие ограничений на уничтожение меньшинств, которые больше никто не защищает. Что до «мира во всем мире», эта фраза так и осталась лозунгом, под прикрытием которого те, кто полагает себя вершителем судеб человечества, ведут политику столь же безответственную, сколь эгоистичную и слепую. “ Демократия, сменяющая диктатуру, означает снятие ограничений на уничтожение меньшинств, которые больше никто не защищает ” Изменилось ли что-нибудь в мире со времен Второй мировой по части организации массовых убийств людей лишь за то, что они верят иначе или являются частью иного народа, говорят на другом языке и по-своему воспитывают детей? Ничуть. Как их за это убивали, так и убивают. При полном безразличии к этому «мирового сообщества», как в Камбодже времен «красных кхмеров», или показательных всплескиваниях руками, как в нынешнем Ираке с йезидами, которых уничтожают и обращают в рабство боевики Исламского государства. Цель геноцида всегда и везде – чистота чего-то. Веры, нации, идеологии… И борьба – под предлогом защиты всех этих понятий – за власть. Иногда еще и за деньги, но необязательно. Власть сама по себе деньги. Даже если они выражены не в монетизированной форме, а в материальных благах. В том числе самых примитивных вроде лишнего куска хлеба. А главное – возможность убивать и мучить безнаказанно, реализуя самые садистские фантазии. Мир велик, форм у подлости много. Послевоенные Азия и Африка по этой части до сих пор впереди планеты всей. Сколько на их просторах за десятилетия, истекшие со Второй мировой войны, полегло людей – уму непостижимо. Хотя и прежде эти части света отличались особым зверством. Или, если угодно, массовостью и обыденностью избиения гражданского населения, в том числе его собственными правителями, что странам «цивилизованного мира» уже несвойственно. Это в полной мере демонстрирует история Китая и Кореи, Индокитая и стран Индостана, Ближнего и Среднего Востока. Об Африке и говорить не приходится. Причем если в Азии геноцид как форма уничтожения миллионов людей пока что ушел в прошлое (может быть, временно), а на Ближнем и Среднем Востоке его современные масштабы чуть меньше, чем раньше, то на Черном континенте он процветает в самых примитивных, бесхитростных формах. И ведь погромы на национальной, конфессиональной или этнополитической основе характерны отнюдь не для одних авторитарных диктатур, но и для стран, признанных в мире эталонными демократиями. О том, что раздел Британской Индии на Индию и Пакистан (который в качестве единого государства не просуществовал и 25 лет) сопровождался 5 миллионами жертв и 20–25 миллионами беженцев, вспоминать в мире не принято – обе эти страны слишком уважаемые члены «мирового сообщества». Да и о преследованиях иноверцев в Южной Азии средства массовой информации сообщают в основном по событиям в Пакистане, где местные ахмадийя, христиане и шииты на протяжении десятилетий сталкиваются с давлением со стороны радикальных суннитских организаций, действующих при полном бездействии или даже поддержке правительства. Однако ситуация в Индии с точки зрения безопасности меньшинств (которые с учетом масштабов этой страны могут насчитывать миллионы человек) немногим лучше – разве что экстремизм там местный, индуистский. Так, с 1954 по 1992 год в Индии произошло более 13 тысяч погромов мусульман. Речь идет не о мелких инцидентах, а о значительных, с человеческими жертвами. Все вылазки экстремистов просто не поддаются учету. Год распада СССР – последний, когда в Индии еще было принято считать погромы. Символом следующих десятилетий стали события в Гуджарате в 2002-м, известные как гуджаратский погром. Были убиты тысячи мусульман. Женщин перед смертью насиловали, а затем вместе с детьми сжигали заживо. В 2008 году в Ориссе то же самое происходило с христианами. Сжигали не только монастыри и христианские храмы, но и священников и монахинь. Что сделал для спасения тех, кого в Индии убивали религиозные фанатики, христианский мир? Ничего. А исламский мир с его вечной борьбой против Израиля и возмущением исламофобией в Европе? Тоже ничего. Индия закупала и закупает достаточно арабской и иранской нефти, чтобы ее лишний раз не беспокоить. Тем более что любые попытки как-то действовать против нее приведут лишь к новым жертвам среди индийских мусульман и христиан. Зато без коммунистов Уничтожение компартии Индонезии, третьей в мире по величине после советской и китайской, в 1965–1966 годах – тема, забытая напрочь. Мало кто в мире помнит, что замена президента Сукарно с его «направляемой демократией» на генерала Сухарто, правившего затем более 30 лет, сопровождалась массовыми убийствами. Только по официальным данным погибли от 500 тысяч до миллиона человек. По неофициальным – от 1,5 до 2,5 миллиона. Примерно столько же бросили в тюрьмы – они там сидели еще и в 70-е годы. Причем вместе с индонезийскими коммунистами военные убивали христиан, индуистов, язычников, китайцев и атеистов (то есть всех, кто попадался под руку) при полной поддержке со стороны США и правительств Западной Европы. На сопровождавшую избиение индонезийских коммунистов резню христиан и прочих иноверцев исламскими фундаменталистами внимания на Западе никто не обратил, полагая это ценой за избавление от коммунистической «угрозы». В итоге только на туристическом Бали было перебито не менее пяти процентов населения. Хотя особенно значительные по масштабам убийства происходили не там, а на густонаселенных Яве и Суматре. Геноцид, организованный в Камбодже, которая тогда именовалась «Демократической Кампучией», правившими страной в 1975–1979 годах «красными кхмерами», еще более показательный эксперимент в области массового истребления мирного населения с точки зрения отношения к нему «мировой общественности». Сколько именно было перебито людей подростками, составлявшими армию «Брата номер один» Пол Пота и его соратников (всего в руководство организации входило пять «братьев»), до настоящего времени идут споры. Наиболее близкие к реальности оценки варьируют от 2,75 до 3,4 миллиона человек. А когда режим «кхмеров» в результате организованных ими пограничных конфликтов был уничтожен вьетнамской армией, это вызвало жесткую критику в адрес... Ханоя со стороны руководства Соединенных Штатов. Что навсегда перечеркнуло репутацию президента Картера, даже если бы после этого он до конца жизни воздерживался от каких бы то ни было заявлений. Чего Картер не делал и делать не собирается по сей день, продолжая со свойственным ему «тактом» комментировать то палестино-израильские отношения, то другие события мировой политики. Визитная карточка людоедов Но это все Азия... События, происходящие в Африке, как мы уже говорили, намного масштабнее. Наиболее известный современный случай – геноцид в Руанде 1994 года: массовые убийства тутси и умеренных хуту, совершенные экстремистами хуту, а также массовые убийства хуту, совершенные Руандийским патриотическим фронтом (РПФ) тутси. Со стороны хуту убийства населения осуществлялись военизированными формированиями «Интерахамве» и «Импузамугамби» при активной поддержке сочувствовавших из числа рядовых граждан – с полного ведома и по указанию властей страны. Число убитых за первые 100 дней геноцида превысило 800 тысяч, из них примерно 10 процентов составили хуту, не поддерживавшие идею геноцида или пытавшиеся ему помешать. Со стороны тутси ответное уничтожение хуту осуществлялось РПФ и военизированными формированиями тутси. Число убитых ими хуту составило порядка 200 тысяч. Чтобы читателю было понятно, на что это похоже, отметим: скорость убийств впятеро превышала отмеченную в немецких концлагерях. Причем геноцид в Руанде стал спусковым механизмом для куда более кровопролитных событий в соседнем Заире – сегодняшнем Конго. Спасаясь от смерти, несколько сотен тысяч человек бежали из Руанды в Заир, как тогда называлось это государство. Правивший им диктатор Мобуту отправил в восточные провинции правительственные войска, чтобы изгнать из страны беженцев, а заодно и всех местных тутси (в 1996-м им было приказано покинуть Заир). В итоге в октябре 1996 года тутси подняли восстание против режима Мобуту. Вместе с другими антиправительственными военизированными этническими группировками они объединились в «Альянс демократических сил за освобождение Конго», который возглавил Лоран Кабила. Поддержку ему оказали правительства Уганды и Руанды. Правительственные войска потерпели поражение, и в мае 1997 года войска альянса вошли в Киншасу. Страна была переименована в Демократическую Республику Конго, а свергнутый Мобуту бежал за границу. Эти события стали началом великой войны, которую часто называют «Первой африканской мировой войной». В ней участвовало более 20 вооруженных группировок, представлявших девять государств Африки. Война, в которой, даже по официальным данным, погибли 5,5 миллиона, а по сведениям независимых экспертов – от 6 до 10 миллионов человек, сопровождалась не только массовыми убийствами мирных жителей, расправами над военнопленными, пытками и изнасилованиями женщин и мужчин, но и возвратом к домонотеистическим культам, включающим каннибализм, когда-то широко распространенный среди местных племен. Значительную часть воюющих групп составили мобилизованные или захваченные в плен и превращенные в солдат подростки и дети, общее число которых превысило 100 тысяч. При этом военные действия на момент, когда были написаны эти строки, не только не закончились, но и распространились за пределы своей первоначальной зоны, в том числе на Центрально-Африканскую Республику и район Великих африканских озер. Уничтожение людей по религиозному и этническому признаку в Африке облегчает то, что местные племена, как правило, исповедуют так называемые южное христианство и южный ислам. То есть формально обратившись в одну из монотеистических религий, в полной мере сохраняют обычаи, соответствующие культу предков, анимистские и другие верования, составляющие основу исконных африканских религий. Трайбализм, широко распространенный в Южной, Восточной, Юго-Восточной Азии, а также на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке по сей день в огромной мере формирует основу самосознания ее коренного населения. Последствия этого сказываются практически на всей территории континента. При этом массовость убийств, ставшая после крушения колониальной системы визитной карточкой современной Африки, облегчается доступностью и широкой распространенностью современных вооружений при отсутствии какого бы то ни было контроля над ними. О безнаказанности за совершение преступлений против человечности не приходится и говорить. В большинстве стран Африки деятельность Международного уголовного суда представляет собой пародию на правосудие, а миротворческие контингенты ООН либо не могут никого защитить, с трудом справляясь с обеспечением собственной безопасности, либо прямо или косвенно способствуют деятельности враждующих группировок. Благо, Африка – ресурсоизбыточный континент и контроль над месторождениями алмазов, золота или урана, металлических руд и других ценных минералов позволяет боевикам обеспечивать помощь международных миротворческих контингентов, зачастую представленных подразделениями из небогатых стран третьего мира. Впрочем, золото, алмазы и уран зачастую позволяют договориться и с представителями стран Запада. Причем речь не только о военных конфликтах. В целом ряде случаев в Африке причиной геноцида становится «обычная» политика. Именно так было в Зимбабве (бывшей Южной Родезии), когда в ходе борьбы ее диктатора Роберта Мугабе, этнического шона (и католика – по формальной религиозной принадлежности), со своим соратником по войне с белыми Джошуа Нкомо, опиравшимся на матабеле, были в 1980 году убиты от 50 до 100 тысяч мирных жителей Матабелелэнда. Перебила их 5-я парашютная бригада, подготовленная для Мугабе северокорейскими инструкторами. Эту операцию в Зимбабве поэтически назвали «Гукурахунди»: «Ранний дождь, смывающий мякину перед весенними ливнями». И кто б кому во всем этом помешал... Впрочем, как и в расправе с остатками белого населения, по преимуществу фермерами. При всем рвении британского правительства в отношении «наведения порядка» в Сирии или его демонстративной заинтересованности в отношении поддержки правящего в Киеве режима в его противостоянии с Москвой защитить белых в брошенных Лондоном на произвол судьбы бывших африканских колониях Великобритании правительство Ее Величества не захотело. Или не смогло. Геноцид по предоплате Впрочем, и в тех случаях, когда африканские лидеры вследствие размаха и жестокости кровопролития обвиняются в геноциде, результат, как правило, нулевой. Примером служит Судан. Его президенту, правящему страной с 1989 года, Омару аль-Баширу соответствующие обвинения были предъявлены на основании геноцида в Дарфуре, жертвами которого стали как минимум 400 тысяч человек, а число беженцев превысило два миллиона. Однако он продолжает править Суданом, игнорируя решения МУС. При этом его принимают в арабских и африканских странах, куда он ездит с визитами: никто его там не арестовывает и арестовывать не собирается. С ним ведут переговоры в том числе соседние Египет и Эфиопия по ключевому для всех этих стран распределению вод Нила. Он на протяжении десятилетий балансирует между Саудовской Аравией и Катаром – с одной стороны и Ираном – с другой, не забывая о Турции. И успешно обходит все международные санкции. Охлаждение отношений с саудовским руководством, раздраженным сближением Хартума с Тегераном, для президента аль-Башира по-настоящему неприятно – но не более. При этом понятно, что возглавляемая им страна, и без того развалившаяся на две части после длившейся десятилетиями войны между мусульманским севером и языческо-христианским югом, в результате этноконфессиональных мятежей и восстаний в Дарфуре, Кордофане и других провинциях просто прекратит свое существование, если они не будут подавлены любой ценой. А в африканских условиях эта цена одна – геноцид, который при поддержке правительственных войск в Дарфуре осуществляло против оседлого населения (преимущественно относившегося к народностям фур, загава и массалит) вооруженное ополчение арабизированных кочевых племен «Джанджавид», уничтожавшее под корень целые деревни. Тем более что деваться суданским арабам особо некуда: расширение Сахары заставляет их откочевывать на земли своих соседей-земледельцев. Как шла борьба за выживание в Сахеле сотни и тысячи лет назад, так идет она и в наши дни. Остановить ее никто не может и вряд ли сумеет. Единственная разница с прошедшими эпохами – наличие средств массовой информации, делающих уничтожение целых народов достоянием мировой общественности при абсолютной неспособности последней что-либо сделать для того, чтобы его предотвратить. Насколько можно судить в наши дни, через 70 лет после окончания Второй мировой войны, положившей начало современному мироустройству, анализируя деятельность структур, выполняющих функции обеспечения «закона и порядка», этих «мировых шерифов» (или «жандармов» – тут все зависит от вкуса пишущего), работают они (если их деятельность вообще можно назвать работой) из рук вон плохо. То есть если конфликтующие стороны добровольно, сами по себе готовы разойтись в разные стороны, не стреляя в «миротворцев», деятельность ООН и прочих менее статусных организаций, сформированных «мировым сообществом» в качестве «наднационального парламента» и такого же «правительства», будет успешной. Если же нет, то нет. А поскольку люди, готовые организовать резню, в которой должны погибнуть десятки и сотни тысяч, если не миллионы мирных жителей, как правило, не относятся к категории законопослушных, влиять на них можно только самыми жесткими силовыми методами. И тут мы сталкиваемся с двойными стандартами. То есть если есть страны, готовые проплатить (автор специально избегает нейтрального «пролоббировать» – не тот случай) ту или иную резолюцию ООН (как Саудовская Аравия и Катар в случае Ливии в «арабскую весну» или та же Саудовская Аравия в Йемене) и последующее формирование «международной коалиции», мировое сообщество вмешается. Причем резолюция ООН в принципе необязательна – вмешиваются и без нее. Хотя толк от этого вмешательства не просто сомнителен: результаты его, как показывают события в той же Ливии, прямо противоположны намерениям стран-доброхотов, на свою голову (как это произошло с европейскими членами НАТО) поддержавших заказчиков интервенции и ликвидации Каддафи. А вот если их нет... Тогда хоть Конго, хоть Руанда или Судан, хоть Зимбабве или Кампучия. Неважно. Сколько убито – неважно. Нет, теоретически газеты что-то напишут. Или не напишут. Как все эти люди погибли, тоже неважно. Разве что Голливуд снимет что-нибудь вроде «Кровавого алмаза»: фильмы ужасов, основанные на реальных событиях, не так плохо продаются. Кто же отказывается от больших денег... Так что, рассуждая о том, как хорошо устроен современный мир, прими в расчет читатель, что ты скорее всего просто живешь в той его части, которую современные геноциды не затрагивают. Точнее – пока не затрагивают. Никто не знает, что будет с той или иной страной завтра. На Украине тоже был мир.