Ахал-Текинский поход

135 лет назад началась короткая победоносная война, завершившая покорение Средней Азии – Ахал-Текинский поход Михаила Дмитриевича Скобелева. Вообще азиатская граница к востоку от Каспия два с половиной столетия доставляла России массу хлопот и головной боли. Отсюда то и дело вторгались орды кочевников, нападали на сибирские города и села, на Южный Урал, Нижнее Поволжье. Грабили, угоняли скот. Самой ценной добычей были пленники, их перепродавали на самаркандских бухарских, кокандских базарах. Чтобы противодействовать этой напасти, организовывалась служба яицких (уральских) казаков. Формировалось Сибирское казачье войско, позже еще одно – Оренбургское. Строились укрепленные линии, преграждающие дорогу хищникам. Они состояли из маленьких крепостей (подобные крепости хорошо описаны у Пушкина в “Капитанской дочке”). Между ними устраивались “бекеты” (пикеты). Каждый “бекет” представлял собой шалаш с вышкой для наблюдения, обнесенный двойным плетнем, засыпанным землей. Тут дежурили несколько казаков, за плетнем они могли укрыться и отстреляться от небольших нападающих отрядов.. А связь между крепостями и “бекетами” поддерживали конные разъезды. Казаки вели разведку, подавали сигналы об опасности. Могли задержать степняков, связать боем, или перехватить на обратном пути, отбить добычу и пленных. Предпринимались и ответные поиски, чтобы наказать грабителей. Но эти меры оказывались недостаточно эффективными. Кочевые племена и банды буквально терроризировали российские окраины. Причем действовали они не сами по себе. За ними стояли азиатские государства – Кокандское и Хивинское ханства, Бухарский эмират. Подстрекали набеги, финансировали их, а потом скупали добычу. Большая часть казахов с XVIII в. приняли подданство России, но соседи разлагали их, подбивали к бунтам и соблазняли подключаться к набегам. Император Николай I потребовал от Хивы прекратить разбои и вернуть русских невольников. Хан проигнорировал обращение. Зимой 1839/40 г оренбургский губернатор Перовский предпринял большой поход в глубь Средней Азии. Увы, он обернулся катастрофой. От морозов, болезней, голода экспедиция потеряла около 4 тыс. человек. Однако из горьких уроков были сделаны должные выводы. С 1845 г. Россия перешла к планомерному наступлению на степь. Пограничные линии стали передвигаться вперед. На западном фланге – Оренбургская линия. Впереди нее стала строиться еще одна – по рекам Иргиз и Тургай – крепости Оренбургская (Тургай), Уральская (Иргиз), Карабутак. В 1847 г. на берегу Аральского моря возникло Раимское укрепление (Аральск). А на востоке таким же образом стала перемещаться Сибирская линия. Казаки и солдаты выдвигались южнее, в Семиречье. Возводили крепости Аягуз, Копал, Верный. Сюда переселились два казачьих полка и 500 крестьянских семей, появились станицы Алматинская, Надеждинская, Лепсинская и др. Со временем было учреждено новое, Семиреченское казачье войско. Это позволяло замирять и контролировать окрестных киргиз-кайсаков. Но выдвижение русских на юг очень не понравилось среднеазиатским властителям. И не только им. К середине XIX в. англичане, освоив Индию, появились в Афганистане. Здешний регион они считали исключительно своей сферой влияния. В Бухаре, Коканде и Хиве появились их представители. Щедро сыпали золото, переманивали местную знать под свое покровительство. А на русских натравливали, сулили всяческую помощь. Первым полез воевать кокандский хан. Его разбили в пух и прах. Вмешался бухарский эмир. Поднял многочисленные армии. Русские контингенты в Туркестане были весьма ограниченными, неприятели в каждом сражении превосходили в 10-15 раз. Но их войска были феодальным ополчением, плохо обученным и плохо вооруженным. Бухарцев раскатали так же, как кокандцев. Оба государства были сохранены, но властителям пришлось признать протекторат «белого царя» и запретить работорговлю. Оставались Хива и племена текинцев (туркмен). Пустыни прикрывали их надежнее любых крепостей, они чувствовали себя в полнейшей безопасности, и нападения не прекращались. Что ж, тогда генерал-губернатор Туркестана фон Кауфман начал тщательную подготовку к следующим операциям. И именно тогда впервые начали проявляться таланты Скобелева. Он был молодым офицером, уже побывал в боях, добровольцем в составе Гродненского гусарского полка участвовал в подавлении польского восстания. Впрочем, успел приобрести и репутацию легкомысленного повесы. О его «гусарских» выходках рассказывали легенды. Как на спор среди льдин переплыл Вислу, как прыгал со второго этажа, как расположился с товарищами биваком на главной площади города и варил жженку. Но в 1868 г. он окончил Академию Генштаба и постарался попасть в «горячую точку», в Туркестан. В 1871 г. всего с шестерыми подчиненными он дерзко и умело осуществил разведку дорог к Хиве (хотя повздорил с начальством, его даже на время отослали из Средней Азии). А в 1873 г. на Хивинское ханство выступили четыре русских колонны с разных сторон - Красноводска, Туркестана, Эмбы и Мангышлака. Скобелев командовал авангардом Мангышлакского отряда. Выискивал и захватывал колодцы, пока противник не уничтожил их. В одной из стычек получил 7 ранений. Борьба за колодцы и впрямь оказывалась жизненно важной. Отряды шли в тяжелейших условиях, на грани катастрофы. Один из них, двигавшийся из Красноводска через Туркмению, не выдержал и повернул назад. Но три других все же сумели преодолеть пустыни и соединиться. В полевых боях разметали хивинскую конницу и подступили к городу. Хан встретил наших солдат огнем батареи новеньких английских орудий. Но Скобелев по собственной инициативе сорганизовал ближайшие подразделения, увлек за собой в атаку и захватил северные ворота, ворвался в Хиву. Остановил его приказ. В это же время через южные ворота к генерал-губернатору Кауфману выехала делегация и объявила, что город капитулирует. Хан сперва сбежал, но вернулся, при встрече с Кауфманом подполз к нему на животе, просил вернуть ему владения. Он принес присягу на верность царю. В Хиве было освобождено 10 тыс. русских невольников. Происходили душераздирающие сцены. Многие люди, похищенные в детстве, успели состариться в рабстве. Не могли поверить, что освободители все-таки пришли. Кидались на шею нашим воинам, рыдали, пытались расспрашивать о родных местах. Но еще больше хивинцы и туркмены грабили персов. У них не было таких систем охраны границ, как в России, и персов в рабстве оказалось аж 40 тыс. Когда их отправляли домой, они плакали от счастья, падали на колени перед солдатами: “Дозвольте, мы оближем пыль с ваших божественных сапог”. А Скобелеву после этого поручили разведать – действительно ли Красноводский отряд не имел возможности дойти до Хивы. Он совершил опасную рекогносцировку в Туркмению, заслужив орден св. Георгия IV степени. Подтвердил, из Красноводска шансов дойти не было. Но при этом познакомился с гиблыми местами, через которые через несколько лет пройдет сам. Но сперва были другие бои, другие войны. В Коканде родовая знать во главе с беком Абдуррахманом подняла мятеж. Свергла хана Худояра, покорного России. Принялась сажать на престол своих марионеток – Насреддина, потом Пулата. Подняла религиозных фанатиков. Резали русских и всех, кто сотрудничал с «неверными». Хотя разжигали и подогревали мятеж тоже «неверные» - англичане. Скобелев попал в эту мешанину случайно, сопровождал российское посольство в Кашгар. Но в боях возглавил конницу в корпусе Кауфмана, за одержанные победы был произведен в генерал-майоры, назначен начальником Наманганского отдела. В Средней Азии, на жаре, солдаты носили особую форму: белые рубахи с погонами, казачьи штаны-чембары. Ну а Скобелев для себя придумал форму персональную – белый мундир. В сражениях он всегда появлялся на белом коне – и родилось прозвище «ак-паша», «белый генерал». Не просто прозвище, а особый образ! Пошли легенды, что он неуязвим для пуль, непобедим. В усмирении восстания он сыграл решающую роль. С отрядом 2800 штыков и шашек наголову разгромил под Андижаном главные силы противника, 37 тыс. воинов. Пленил самого Абдуррахмана с Пулатом. А российское правительство учло, что кокандский хан утратил всякую власть в своей стране. Его ханство упразднили, преобразовали в Ферганскую область – Скобелев стал ее губернатором. Он совершил еще поход по горной Киргизии, замирив местные племена и приведя в подданство России. Но энергичный губернатор встревожил англичан. А кроме того, Скобелев взялся бороться с казнокрадством и злоупотреблениями - в Средней Азии такие явления процветали. Словом, нажил врагов со всех сторон, и в Петербург посыпались доносы. В марте 1877 г. его отозвали. Михаил Дмитриевич был чист, оправдался легко. Но началась другая война, Россия поднялась освобождать Болгарию! Кстати, «белый генерал» был очень молод, 34 года! Ему даже не сразу доверили самостоятельные назначения. Но на Балканах его таланты проявились в полной мере: в битвах под Ловчей, под Плевной, в героическом зимнем переходе через Балканы. В разгроме турок под Шипкой-Шейново, победном марше на Адрианополь и Стамбул… Но в Средней Азии все еще оставались независимыми племена текинцев, самые сильные и воинственные. Русские располагались на Каспийском побережье в Красноводске, располагались в Ташкенте и Туркестане, но прямого сообщения между ними не было. Из Красноводска нужно было плыть морем в Астрахань, а оттуда добираться в Туркестан кружной дорогой. А англичан русские победы на Балканах еще более озаботили. Они взялись активно вооружать текинцев, перетягивая под свое влияние. Причем текинцы, в отличие от бухарцев, представляли нешуточную силу. У них насчитывалось до 50 тыс. воинов. Половина успела обзавестись английскими винтовками. У остальных были трофейные русские винтовки или кремневые ружья. Но холодным оружием они все владели мастерски, а самих текинцев – попробуй-ка достань в песках Кара-Кумов! Русское правительство оценило угрозу еще в ходе турецкой войны. В 1877 г. генерал Ломакин, начальник Закаспийского отдела, получил приказ занять ближайший к морю туркменский оазис, Кызыл-Арват. Он выполнил задачу, но в отряде кончилось продовольствие и пришлось увести его назад. В 1878 г. штаб округа спустил Ломакину новый приказ, довольно необдуманный – произвести «усиленную рекогносцировку» Ахал-Текинского оазиса, там располагалась главная туркменская крепость Геок-Тепе. Что ж, он снова добросовестно исполнил. Дошел, посмотрел – и опять повернул обратно. Но текинцы после этого возбудились, задрали носы и объявили, что русские испугались их! В 1879 г. поход стали готовить более основательно. Собрали 10 тыс. солдат, командовать назначили старого и опытного генерал-лейтенанта Лазарева. Но потом спохватились, что продовольствия не хватит, поэтому выступила только половина корпуса. А текинцы полевых сражений давать не стали, укрылись в Геок-Тепе. Крепость представляла собой огромный квадрат глинобитных стен, каждая длиной в версту и толщиной в три сажени – снаряды полевой артиллерии их не пробивали. Генерал Лазарев в пути умер. На похоронах орудия дали залп – и у них рассыпались на части колеса, рассохшиеся в сухом жарком воздухе. Солдаты сочли это дурным предзнаменованием, и оно фактически сбылось. Командование вместо Лазарева опять принял Ломакин. До Геок-Тепе солдат он довел, но с едой было совсем худо. Войска кинули на штурм с ходу, без всякой подготовки. Обошлось это дорого, потеряли 445 человек и были отражены. Побрели по пустыням назад. Текинцы теперь вообще зазнались. Похвалялись, что они победили русских! Бухарский эмир слал царю советы, что на туркмен надо идти не иначе как со 100-тысячным войском. А хивинский хан и иранцы предостерегали, что лучше их вообще не трогать, “так как храбрее и сильнее текинцев нет никого на свете”. Но в 1880 г. командующим войсками Закаспийского отдела назначили Скобелева. Император Александр II при этом предоставил молодому военачальнику особые полномочия по покорению Ахал-Текинского оазиса. Еще из Петербурга Михаил Дмитриевич послал своим частям приказ из единственного слова: “Подтянуться!” Впрочем, дело было не только в дисциплине и не только в «подтягивании». В короткие сроки Скобелев сумел развернуть тщательную и глубочайшую подготовку. Затребовал самые совершенные технические новинки – скорострельные картечницы Гатлинга (прообраз пулеметов), аэростаты, холодильники, опреснители, паровозы. Помощников себе он тоже выбрал тщательно, самых лучших. Для обеспечения морских перевозок пригласил капитана II ранга Макарова, будущего адмирала. Привлек самого компетентного инженера-железнодорожника, генерал-майора Анненкова, поручил ему прокладывать через пустыню железнодорожную ветку. Начальником штаба взял генерала Гродекова, отличного хозяйственника. Он занялся устройством продовольственных баз, и не только на российской, но и на персидской территории. Отборными были и войска, которые Скобелев взял для экспедиции – 8 тыс. штыков и шашек при 64 орудиях. А сам по себе поход был рассчитан очень четко. Полки выступили 4 июня. За восемь дней энергичными маршами преодолели 400 верст, до оазиса Кызыл-Арват. А там как раз созрел урожай пшеницы, это облегчило снабжение. Но шагать оставшиеся 100 верст до Геок-Тепе и воевать по летнему зною Скобелев не стал. Приказал располагаться лагерем. Тянуть железную дорогу, разводить огороды и выращивать овощи себе на прокорм. В июле он только произвел разведку. Взял отряд из 700 казаков и солдат с 8 пушками и 2 картечницами и лично отправился к Геок-Тепе. Но кроме того, взял с собой военный оркестр. Текинская конница, обнаружив небольшой отряд, пробовала атаковать – ее ошпарили и отогнали огнем. А вокруг крепости Скобелев объехал с музыкой, с бравыми маршами. Это произвело сильное впечатление. Тут уж текинцы не подумали величать себя победителями. Войска к Геок-Тепе двинулись лишь в декабре. И не только с запада. С восточной стороны, из Туркестана, появился полковник Куропаткин, привел через пустыни 700 бойцов. Весомой добавкой эти подразделения стать не могли, зато туркменам показывали, что их оазисы уже досягаемы с разных сторон. Лезть в атаки Скобелев не спешил. Правда, в крепости была только одна старая пушка, но текинские винтовки били снайперски. Командующий приказал начать правильную осаду. Крепость окружили траншеями, стали приближаться к стенам зигзагообразными апрошами. Но осажденные сурово сопротивлялись. Силились сорвать работы или хотя бы помешать им. 9 января выплеснулись на вылазку, налетели на позиции Апшеронского полка. Закипела жестокая рубка. Подоспела подмога, стрелковая рота, но не решалась открыть огонь – чтобы в свалке не поразить своих. Однако солдаты-апшеронцы закричали, сами вызывая огонь на себя: «Стреляйте, братцы, нас тут мало, все больше текинцы!» Несколькими залпами врагов отогнали. Но они утащили в крепость знамя Апшеронского полка и новенькую пушку. Подобных вылазок было еще три. В жестоких драках полегло 400 наших солдат, было потеряно еще одно орудие. В плен попал и артиллерист Агафон Никитин. Текинцы требовали, чтобы солдат научил их обращаться с новыми пушками. Он умер под жуткими пытками, но не исполнил этого. Сами же туркмены сумели догадаться, каким образом производить выстрелы, но не поняли секрета дистанционной трубки, снаряды не взрывались. Ну а русские, подойдя к стенам, принялись рыть мины. 18 января отпраздновали Богоявление. После водосвятных молебнов ударил салют – но Скобелев приказал стрелять не холостыми, а боевыми. Не в воздух, а по крепости, причем многократно. Туркмены потом опасливо интересовались, часто ли у русских подобные праздники? Однако рытья минных галерей они не испугались. Услышав шум, догадались, что русские копают и даже обрадовались. Сочли, что это строится подземный ход. Русские будут вылезать, тут-то их удобно рубить! Но 24 января страшные взрывы разнесли два участка стены. В проломы ринулись колонны Куропаткина и Козелкова. Третья, подполковника Гейдарова, должна была только отвлекать врагов, но и она ворвалась в крепость. Сеча была страшной, и защитников сломили. Они побежали, в преследование понеслись казаки, довершая разгром. Полегло 8 тыс. текинцев, наших воинов погибло 398. Ашхабад после этого сдался без боя, и старейшины обратились к «белому генералу» с письмом – дескать, они готовы покориться, но боятся его. Скобелев ответил: «Войска могущественного Белого Царя пришли сюда не разорять жителей… а, напротив, усмирить и водворить в них полное спокойствие с пожеланием добра и богатства… Велик Белый Царь, несокрушимо его вечное могущество, неисчерпаемо его царское милосердие, а впрочем, как сами знаете». Вскоре к России добровольно присоединились туркмены Мервского оазиса, Кушки. От Красноводска пролегла в Среднюю Азию железная дорога. Скобелев за эту победу был пожалован в генералы от инфантерии, награжден орденом св. Георгия II степени. Ахал-Текинский поход стал единственной войной, которую он провел самостоятельно, и провел блестяще. К сожалению, это была последняя победа Скобелева. 25 июня 1882 г. Михаил Дмитриевич скоропостижно скончался в Москве в возрасте 39 лет. Официальная версия – сердечный приступ. Но обстоятельства его смерти до сих пор вызывают споры, и в исторической литературе существует другая версия, о политическом убийстве. Он мог сделать еще слишком много для России – а врагов у нашей страны хватало во все времена.