Владимир Кудрявцев. А были ли варвары?

Это известное стихотворение греческого поэта Константиноса Кавафиса неоднократно переводилось на русский язык. И все знакомые мне переводы прекрасны. Неудивительно: среди переводчиков – Михаил Леонович Гаспаров, которого по праву можно было бы назвать «послом античности» в наши дни, преемником великого Алексея Федоровича Лосева, Софья Борисовна Ильинская, первооткрывательница Кавафиса русскому читателю и, вероятно, лучший знаток новогреческой литературы.

Константинос Кавафис 10.07.2023 …Над нами варварское небо, и все-таки мы эллины. Осип Мандельштам Это известное стихотворение греческого поэта Константиноса Кавафиса неоднократно переводилось на русский язык. И все знакомые мне переводы прекрасны. Неудивительно: среди переводчиков – Михаил Леонович Гаспаров, которого по праву можно было бы назвать «послом античности» в наши дни, преемником великого Алексея Федоровича Лосева, Софья Борисовна Ильинская, первооткрывательница Кавафиса русскому читателю и, вероятно, лучший знаток новогреческой литературы. Но непревзойденным переводчиком Кавафиса Иосиф Александрович Бродский считал Геннадия Григорьевича Шмакова. Он даже приложил руку к редактированию его переводов. Доверимся Бродскому. И моему другу Александру Григорьевичу Асмолову, который обратил мое внимание именно на этот перевод. ____________________________________________________________________ Константинос Кавафис В ожидании варваров – Чего мы ждем, собравшись здесь на площади? – Сегодня в город прибывают варвары. – Почто бездействует Сенат? Почто сенаторы сидят, не заняты законодательством? – Сегодня в город прибывают варвары. К чему теперь Сенат с его законами? Вот варвары придут и издадут законы. – Зачем так рано Император поднялся? Зачем уселся он у городских ворот на троне при всех регалиях и в золотой короне? – Сегодня в город прибывают варвары, и Император ждет их предводителя, чтоб свиток поднести ему пергаментный, в котором загодя начертаны торжественные звания и титулы. – Почто с ним оба консула и преторы с утра в расшитых серебром багряных тогах? Зачем на них браслеты с аметистами, сверкающие перстни с изумрудами? Зачем в руках их жезлы, что украшены серебряной и золотой чеканкой? – Затем, что варвары сегодня ожидаются, а драгоценности пленяют варваров. – Почто нигде не видно наших риторов, обычного не слышно красноречия? – Затем, что варвары должны прибыть сегодня, а красноречье утомляет варваров. – Чем объяснить внезапное смятение и лиц растерянность? И то, что улицы и площади внезапно обезлюдели, что населенье по домам попряталось? – Тем, что смеркается уже, а варвары не прибыли, и что с границы вестники сообщают: больше нет на свете варваров. – Но как нам быть, как жить теперь без варваров? Они казались нам подобьем выхода. 1904 Перевод Геннадия Шмакова под редакцией Иосифа Бродского. Литературное приложение к «Русской мысли» от 11 ноября 1988 г. Не просто усиливает – привносит новый смысл в ключевые, финальные, строки стихотворения в своем переводе Михаил Гаспаров: Весть с границы: варвары не пришли, Варваров вовсе и не было. Что теперь будет? С варварами была хоть какая-то ясность. В большинстве переводов варваров уже нет (не дошли, повернули вспять, были, да сплыли, испарились и так далее). В греческом оригинале у Кавафиса то же «βάρβαροι πια δεν υπάρχουν» – «варваров больше не существует». Но могут же вернуться, воскреснуть, заново начать существовать! У Гаспарова все безвыходно – их вовсе не было. И в этом настоящее крушение последнего ожидания, последней надежды. Надежды, которая теплилась в разрушенном умирающем имперском сознании, была его единственным оправданием и сохраняла ему жизнь в виде «последней смысловой инстанции» (Михаил Бахтин), точнее, имитации смысла. Гаспаров в своем прочтении довел и без того острейший драматизм Кавафиса до экстремума. Ведь в варваров в итоге поверили, сакрализировав их, и Император, и сенаторы, и консулы, и преторы, которые и создали варваров в качестве апологетики отсутствия живого смысла. Апологетики – перед народом, а главное, перед самими собой. Боги куда условнее «священных» варваров. Приелись в своем пантеоне, к тому же многие из них под римскими именами перекочевали еще с Олимпа. Боги больше для ритуалов. А вот варвары – это что-то живое и свеженькое! Кто-то о них слышал, кто-то их даже видел. Помощь – откуда не ждали, и вот теперь ожидаем в напряжении. И тут такое! Падение святыни святынь равноценно смерти. Отсюда и вопрос: как жить дальше с этим (без этого). Никак! Все уже умерло задолго до «варваров», которых, оказывается, не было? Какая уж тут ясность? Темнота кладбищенского подземелья. И все же варвары были, были! И не столько в образе диких вестготов и остготов. Между прочим, варвары не только разносили Рим в руины, по мере нескольких «заходов» некоторые из них с удовольствием осели в нем, став чиновниками. Но и не в чиновниках с варварским прошлым дело. Ожидание варваров – прощание с собой. Об этом Кавафис. Это дает понять Гаспаров, гениально переведя по-другому финал гениального стихотворения. Колонка Владимира Кудрявцева в электронной газете "Вести образования"