1963, Москва, район метро "Красносельская". Моё детство на Русаковке, возможно, копошится где-то совсем рядом, оно помельче и ещё не доросло до книжки в руках. Фото: ТМ Красносельский и Мещанский Все чаще под Новый год навещает какое-то щемящее детское одиночество, притом что взрослое - почитаешь за величайшее благо. Все чаще под Новый год не хватает родителей. Новый год сам по себе не приходит, его дарят любимым. И они дарили, чтобы потом дарил ты. А это куда большее счастье. Но все выросли, переросли твои подарки. И это абсолютно нормально. Как и то, что ты стоишь по-детски потерянным в этом выросшем-переросшем мире. И ждёшь, когда тебя окликнут по имени мама или папа. Чтобы побежать им навстречу. Прекрасно зная, что никто не позовет. И бежать не к кому. Да и некуда. Когда живёшь одним одиночеством, невольно вспоминаешь прошлые жизни, где ты был кошатником, собачником, цветочником, физкультурником, девчатником.... кем хотите, кроме того, что ты есть и без всего этого. И понимаешь, что всем вместе и был ты. И что это просто элементарная роскошь, без которой не бывает обычной жизни. Роскошь желаний иметь это вдобавок к самому желанному. Увы, одиночества не скрасят ни кошечки, ни собачки, ни цветочки, ни дельтапланеризм. Одиночество в том, кто одинок. Владимир Кудрявцев
