Первая Госдума: Какой ее хотел видеть Император Николай II
Государь был уверен, что желание "конституционных" экспериментов исходит исключительно от верхушки общества, полностью оторванной от русского народа. 11 февраля 1905 г. Николай II заявил на заседании Совета министров:
Общество наше, воспитанное на западноевропейских доктринах, видит спасение наше в насильственной пересадке на нашу почву чуждых русской истории и духу нашего народа совсем не русских форм: конституции и парламентаризма. <…> На Руси никогда не было феодализма, всегда существовало доверие и единение Царя с народом, а потому и нет логической причины устанавливать теперь между этими двумя началами конституционный договор"[1].
Одновременно Николай II был готов пойти на учреждение выборного "представительства" "в духе развития исконных русских начал", а именно созыва местных представителей для участия в рассмотрении законопроектов, вносимых в Государственный совет[2]. Об этом должно было быть объявлено в Высочайшем рескрипте на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина. Николай II записал в свой дневник по поводу рескрипта: "Дай Бог, чтобы эта важная мера принесла России пользу и преуспеяние"[3]. Разработка этих мер должна была начаться после окончания войны.
18 февраля 1905 г. Николай II издал рескрипт на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина, в котором поручалось созвать Особое совещание для разработки основ "думской" избирательной системы. Однако этот рескрипт совершенно не удовлетворил ни большую часть министров, ни общество.
В первые месяцы весны 1905 г. Николай II принимал "прямое, непосредственное и весьма активное участие в создании Положения о Государственной Думе и закона о выборах. Император встречался с разработчиками проектов, проводил под своим руководством обсуждение важнейших правовых актов в Совете министров на особых совещаниях и комиссиях, обнаружив при этом хорошую осведомленность в документах, в которых легко и точно разбирался"[4].
23 мая 1905 г. Николай II утвердил подготовленные Булыгиным "Соображения". Согласно им, не позднее середины января 1906 г. должна была собраться законосовещательная Государственная дума. Она получила право обсуждать все законопроекты, бюджет, отчет Государственного контроля, давать по их поводу заключения, которые передавались в Государственный совет. Законопроекты с заключениями Думы и Совета представлялись на "Высочайшее благовоззрение" (за исключением законопроектов, отклоненных двумя третями членов обоих учреждений). Дума должна была избираться на 5 лет.
6 июня 1905 г. Николай II принял в Петергофе депутацию земских и городских деятелей во главе с их предводителем князем С.Н. Трубецким, которым заявил: "Отбросьте сомнения: Моя воля — воля Царская — созывать выборных от народа — непреклонна. Пусть установится, как было встарь, единение между Царём и всею Русью, общение между Мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам. Я надеюсь, что вы будете содействовать в этой работе"[5]. 21 июня Николай II принял представительство от правого спектра общества, предводитель которого, граф А.А. Бобринский, призвал Государя выслушивать совет выборных только из "освященных историей бытовых групп" дворянства и крестьянства. Царь ответил:
Мне особенно отрадно, что вами руководит чувство преданности к родной старине. Только то государство сильно и крепко, которое свято хранит заветы прошлого. Мы сами против этого погрешили, и Бог за это, может быть, нас и карает"[6].
Заслуживает внимания, что Николай II, говоря о выборном представительстве, употреблял такие выражения, как "единение Царя и народа", "самобытные русские начала", "родная старина", "заветы прошлого". А.А. Мосолов указывал, что Государь "видел в депутатах Думы представителей не народа, а просто интеллигентов. Совсем другое — крестьянские делегации. Царь встречался с ними охотно и подолгу говорил, без утомления, радостно и приветливо"[7]. Во время обсуждения проекта Думы Государь выразил опасение, что в случае его принятия "в Думу вообще не попадут крестьяне. Надо дополнить эту статью правилом, что от каждой губернии крестьянскими выборщиками избирается отдельно не менее одного крестьянина"[8]. Николай II ещё раз подчеркнул: "крестьяне с цельным мировоззрением внесут в дело больше здравого смысла и житейской опытности"[9].
Николай II. Фото: www.globallookpress.com
6 августа последовало Высочайшее утверждение Государственной думы[10]. Её созыв давал России шанс организованно соединить принципы монархической государственности и народного представительства. Оппозиция и революционеры прекрасно понимали, что если Государственная дума будет введена волей Царя, их шансы на захват власти станут ничтожны. Именно поэтому "Освобождение" с ходу отвергло учреждение Думы, назвав его "белым флагом, символом трусости и слабости. Нужно только навалиться всей силой на колеблющееся Самодержавие, и оно рухнет"[11].
Результатом этого "наваливания всей силой" стала всеобщая стачка, которая 10 октября 1905 г. парализовала всю Россию. Стачка нанесла тяжёлый удар по экономике, подорвала моральный дух городов, сеяла в них страх и панику. При этом она проходила на фоне непрекращающегося террора. Николай II очень точно оценил сложившуюся ситуацию: "Мы находимся в полной революции при дезорганизации всего управления страной — в этом главная опасность"[12].
На этом фоне началась активная деятельность С.Ю. Витте по введению в России конституции. После возвращения из Портсмута в сентябре 1905 г. Витте предстал в глазах русского общества как "великий либерал". Окрыленный внезапно свалившейся на него популярностью, Витте теперь "связывал свою судьбу с либеральной реформой, рассчитывал получить повышение, стать несменяемым"[13]. Генерал Г.О. Раух писал, что несомненны связи Витте со "многими деятелями крайне левой направленности, до революционеров включительно"[14].
14 октября Витте уверял Государя в необходимости скорейшего создания выборного народного представительства и введения политических свобод, так как "Россия переросла ныне существующий строй"[15]. Николай II писал матери, что в течение суток он обсуждал с Витте возможные пути выхода из создавшегося положения. Первый был назначить энергичного военного человека и всеми силами раздавить крамолу, "другой путь — предоставление гражданских прав населению — свободы слова, печати, собраний, союзов и неприкосновенность личности. Кроме того, обязательство проводить всякий законопроект через Государственную Думу — это, в сущности, и есть конституция"[16].
Витте хотел, чтобы реформа была оформлена именно как "Программа Витте", а не как манифест Императора Николая II. Цель Витте заключалась в том, чтобы введение гражданских свобод в обществе связывали с его именем, а не с именем Государя. Витте, по существу, ставил Царю ультиматум. Сегодня трудно сказать, что произошло, если бы Николай II его не принял.
Витте обладал реальными возможностями влиять на внутриполитическую ситуацию в стране и на организацию силовой акции типа дворцового переворота. Тем более что близкое окружение Государя всецело поддерживало программу Витте. 16 октября 1905 г. генерал Д.Ф. Трепов, которого Николай II называл "единственным из слуг", на которого он может "совершенно положиться"[17], был уверен, что "необходимо оказывать теперь графу Витте полное доверие"[18]. Другой человек, которому Государь доверял и на помощь которого надеялся, Великий Князь Николай Николаевич-младший, узнав, что Николай II хочет назначить его диктатором,
в каком-то неестественном возбуждении, выхватил револьвер и закричал: “Если Государь не примет программы Витте, я застрелюсь у него на глазах из этого самого револьвера”[19].
Как писал военный министр генерал-лейтенант А.Ф. Редигер: "При таком настроении у Великого Князя мысль о назначении его диктатором отпадала"[20]. Витте имел серьёзную поддержку и в лице Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны, которая убеждала Августейшего сына: "Теперь, наверное, единственный человек, который может Тебе помочь и принести пользу, это Витте <…> — гениальный человек с ясной головой"[21].
С.Ю. Витте. Фото: www.globallookpress.com
Так что, если бы Государь отказался от программы Витте, то полагаться ему было бы не на кого. Николай II признавал, что России даруется конституция, что он был против нее, но "поддержки в этой борьбе ни откуда не пришло, всякий день от нас отворачивалось всё большее количество людей"[22]. При этом Государь понимал, что большая часть народа не желает ограничения Самодержавия. Министр внутренних дел П.Н. Дурново указывал, что "вся смута происходит не от народа, а от образованного общества, с которым нельзя не считаться: государством управляет образованное общество"[23]. Николай II понимал, что, если он не уступит этому обществу, то оно ввергнет страну и народ в невиданные испытания, и ни одна политическая сила не воспротивится этому. Приходилось идти на временный компромисс со рвущимся к власти временщиком. Но это не означало, что Николай II собирался ему сдавать Россию.
13 октября Николай II направил Витте депешу, в которой объявлял, что назначает его председателем Совета министров "для объединения действий всех министров"[24]. Через два дня Николай II собрал в Петергофе комиссию для обсуждения разработки законоположения о новом государственном устройстве. Государь указал, что нововведения должны быть облечены в форме Высочайшего манифеста, проект которого Николай II поручил составить Витте.
Князь А.Д. Оболенский вспоминал: "Гр. Витте доложил, что программа менее свяжет Государя, и что лучше было бы манифеста не составлять"[25]. В конце совещания "Его Величество отпустил всех, положил проект манифеста в стол и поблагодарил графа Витте, сказав, что помолится Богу, еще подумает и скажет ему, решится ли он на этот акт или нет"[26].
Для Николая II главным теперь было опередить Витте, поставив его перед фактом уже готового манифеста, в котором реформы и свободы объявлялись дарованными Высочайшей волей.
Вечером 17 октября на Нижней даче Николай II подписал манифест, в котором повелел:
1) Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.
2) Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы и, чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий, поставленных от Нас властей"[27].
Все нововведения провозглашались результатом "непреклонной Нашей воли".
Хотя Николай II переиграл Витте, он хорошо осознавал всю серьёзность и тяжесть принятого им решения. 17 октября 1905 г. он записал в дневнике: "Подписал манифест в 5 час. После такого дня голова сделалась тяжелою и мысли стали путаться. Господи помоги нам, спаси и умири Россию!"[28]
Когда Витте сказал Государю, что в лице Думы он нашел верного помощника, тот, плохо скрывая раздражение, заметил:
Не говорите мне этого, Сергей Юльевич, я отлично понимаю, что создал себе не помощника, а врага, но утешаю себя мыслью, что мне удастся воспитать государственную силу, которая окажется полезной для того, чтобы в будущем обеспечить России путь спокойного развития, без резкого нарушения тех устоев, на которых она жила столько времени"[29].
В условиях всеобщего и чрезвычайного кризиса Царь сохранил главное: целостность России и самобытную основу русской государственности. Учреждение Думы и дарование свобод, при всей кардинальности этого шага, не затрагивали основ Самодержавия, что Государь доказал в самом ближайшем будущем. Оценивая значение реформы 17 октября 1905 г., С.Ю. Витте писал Царю:
Русский народ никогда не забудет, пока будет жить — это то, что Император Николай II призвал народ свой к совместным законодательным трудам. Это Ваша бессмертная заслуга перед русским народом и человечеством!"[30]
Николай II дважды собирался, задолго до смуты 1905 года, ввести выборное совещательное представительство для прямого общения Царя с народом. Общество Государя не поддержало. Николай II дважды пытался приспособить изначально недееспособную Государственную думу, навязанную ему в условиях революции по западным лекалам, к российской действительности. Этим объясняются роспуски первой и второй Думы, ставших изначально легальным гнездом революционеров.
3 июля 1907 г. были введены новые правила выборов в Государственную думу, которые дали ей возможность более-менее успешно действовать до Февральского переворота. В 1914 г. Николай II поставил вопрос о роспуске Думы как не соответствующей интересам России, и превращении ее в законосовещательный орган[31]. Государя не поддержали все министры, кроме министра внутренних дел Н.А. Маклакова[32].
__________________________________________________________________________________
[1] Заседание Совета министров 3 и 11 февраля 1905 г. в записях Э.Ю. Нольде [Подгот. Ганелин Р.Ш.] // Археографический ежегодник за 1989 г. [Шмидт С.О., отв. ред.]. - М.: Изд-во "Наука", 1990. С. 297.
[2] Дневники Императора Николая II. 1894-1918: в 2 т. – М.: РОССПЭН, 2011. Т. 2. Ч. 1. С. 21.
[3] Дневники Императора Николая II. Т. 2. Ч. 1. С. 21.
[4] Смирнов А.Ф. Государственная Дума Российской Империи. 1906‒1917. Историко-правовой очерк. М.: Книга-бизнес, 1998. С. 46.
[5] Полное собрание речей Императора Николая II. 1894-1906. Составлено по официальным данным "Правительственного Вестника". - СПб: Книгоиздательство "Друг Народа", 1906. С. 57‒58.
[6] Там же. С. 58.
[7] Мосолов А.А., генерал. При Дворе последнего Императора. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1906–1916. - СПб.: Наука, Ленинградское отд., 1992. С. 184.
[8] Петергофские совещания о проекте Государственной Думы: какую Думу хотели дать народу Николай II и его министры. - Петроград: Гос. тип., 1917. – 164 с . С. 78‒161.
[9] Там же.
[10] Полное собрание законов Российской империи. Собр. третье. Т. XXV. 1905 г. Отд. 1. - № 26661. С. 640‒645. - СПб.: Гос. тип., 1908.
[11] Освобождение. Париж, 1905, № 67, 18 (5) марта.
[12] ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2328. Л. 15.
[13] Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II: в двух томах. – Белград: Изд-ние об-ва распр. Русской национальной и патриотической литературы, 1939. – 347 с. Т. 1. С. 121.
[14] Дневник Г.О. Рауха // Красный архив. Исторический журнал. - М.; Л.: Госиздат, 1926. Т. 6 (19). С. 90.
[15] Дневниковые записи С.Д. Шереметева о С.Ю. Витте [Шохин Л.И., публ.] // Отечественная история, 1998. - № 2. С. 160.
[16] ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2328. Л. 17.
[17] Вы единственный из моих слуг, на которого я могу совершенно положиться. Из переписки Николая II и Д.Ф. Трепова. 1905‒1906 гг. [Глебова И.И., публ.] // Исторический архив: Научно-публикаторский журнал. Июль 2003. - № 4. С. 181.
[18] Там же. С. 171‒183.
[19] Мосолов А.А. Указ. соч. С. 54.
[20] Редигер А.Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра: в 2 т. [Гаркуша И. О. и Золотарева В. А., общ. ред.]. - М.: Канон-пресс; Кучково поле, 1999. — 2054 с. Т. 1. С. 472‒473.
[21] ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2328. Л. 17.
[22] Из переписки Николая II и Д.Ф. Трепова. С. 177.
[23] Цит. по: Ферро М. Николай II. - М.: Международные отношения, 1991. – 373 с. С. 127.
[24] Манифест 17 октября // Красный архив. Исторический журнал. М.;Л; Госиздат, 1926. Т. 4‒5 (11‒12). С. 72.
[25] Манифест 17 октября // Красный архив. С. 74.
[26] Там же.
[27] Полное собрание законов Российской империи. Собр. третье. Т. XXV. 1905 г. Отд. 1. - № 26803. С. 754‒755. - СПб.: Гос. тип., 1908.
[28] Дневники Императора Николая II. Т. 2. Ч. 1. С. 65.
[29] Воспоминания: из бумаг С.Е. Крыжановского, последнего государственного секретаря Российской империи. - Берлин: Петрополис, 1938. - 220 с. С. 66.
[30] Монархия перед крушением. 1914‒1917. Бумаги Николая II и другие документы [Семенникова В.П., статьи]. - М.; Л.: Госиздат, 1927. – 309 с. С. 100‒101.
[31] Падение царского режима. (Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства) [Щеголев П.Е., ред.]. – Л.: Госиздат, 1925. Т. 3. С. 133.
[32] Гайда Ф.А. Министр внутренних дел Н.А. Маклаков: политическая карьера русского Полиньяка // Русский сборник: исследования по истории России. - М.: Regnum, 2012. – 556 с. С. 201.