Жизнь возле свалки: Обреченные на вымирание
Волоколамск стал лишь точкой отсчета, местом, где эмоции вышли наружу, где уставшие от того, что их методично травят люди вышли, и как встарь, сказали: "Доколе?!". Выльется ли это в русский бунт? Все предпосылки для этого есть, поэтому хочется понадеяться на благоразумие властей, которые, наконец-таки, хотя бы из чувства самосохранения, предпримут действенные меры. Не задавив протест насилием, а приняв разумные решения, после которых медленное уничтожение Подмосковья прекратится. И, конечно же, наказав всех виновных, кто годами делали деньги на методичном загаживании нашей земли. Начинать действовать нужно уже сейчас, поскольку ситуация с каждым днем становится все более напряженной.
Вынужденный мигрант в собственной стране
Что уж далеко ходить, если одним из пострадавших от "околомусорной" жизни оказался руководитель отдела продвижения и рекламы "Царьграда" Максим Тришин.
После закрытия свалки Кучино, весь мусор "переехал" на полигон Торбеево, - рассказал коллега. - Мой дом находится прямо на границе со столичным районом Кожухово. Сразу по прибытию на близлежащую станцию Выхино ты чувствуешь жуткий и концентрированный запах сероводорода. Иногда к этому запаху прибавляется запах жженой резины. Летом 2017 года дышать в квартире было просто невозможно".
"Если утром открыл форточку и уехал на работу, по возвращении дышать дома было просто нереально, - продолжил свой рассказ Тришин. - Засыпалось с большим трудом, а на утро голова ужасно болела, во рту стоял горький привкус. И такая история продолжалась почти полгода, с небольшими перерывами. Я понял, что здоровье становится хуже и принял решение выехать из собственной квартиры и переехать на съемное жилье в район, где можно дышать спокойно. Но, боюсь, скоро таких мест останется совсем мало. Со всех сторон город окружают свалки и мусорные полигоны. Уже в прошлом году в ряде районов Москвы люди жаловались на запах "тухлой капусты".
Однако далеко не все могут сорваться с насиженных мест, да и подобная миграция – далеко не выход. В конце концов, превращая Подмосковье в большую помойку, мы нагло плюем в свою историю, в свое прошлое, а, следовательно, и лишаем себя будущего. Поэтому "Царьград" решил справиться у тех, кто не уехал, но продолжает жить в мусорном аду, и не просто жить, но и бороться за право дышать чистым воздухом и пить чистую воду, как, собственно, им живется в подобных реалиях.
Фото: www.globallookpress.com
"Долго здесь вы не продержитесь"…
Поселок Икша, расположен всего в 50 километрах от столицы. Его жители получили головную боль, когда, начиная с 2009 года, выработанный песчаный карьер начали превращать в полигон для хранения отходов. Мусор свозили в эту абсолютно неприспособленную для его хранения территорию, присыпая землей. Причем, местные общественники вполне обоснованно полагают, что под слоями грунта складировалась даже не обычная "бытовуха", а сильнейшие яды. Не случайно при посещении свалки, некоторые из них натуральным образом падали в обмороки от резких запахов. В 2016 году поток мусора на импровизированную свалку увеличился в разы, минэкологии регулярно выписывало штрафы, на которые мусорщики не реагировали, прокуратура и УБЭП проблему игнорировали. Так продолжалось до тех пор, пока на въезде на полигон местные жители не организовали митинг, обратившись за поддержкой к Общероссийскому Народному фронту и общественной организации Общественный экологический контроль России.
Приехали экологи, и сделали заключение, что земле здесь нанесен вред на триста лет вперед, мы имеем дело со страшной экологической катастрофой, поскольку карьер идет вглубь, и там - водоносный слой",
- рассказала "Царьграду" начальник отделения Общественного экологического контроля России по Дмитровскому району Дарья Сергеева.
И ребята из этих организаций встали, не давая и дальше заваливать эту территорию страшными ядами. Местная власть во время митинга прямо у микрофона призналась, что боится, намекая, видимо, на какой-то бандитизм. После того, как московские общественники уехали, эстафету переняли местные жители, организовав палаточный лагерь. Глава поселка поставила камеру и бетонные блоки на въезде, приехавший УБЭП отпечатал ворота, но почему-то не выгнал рабочих полигона, они остались внутри. И оставил не опечатанным другой въезд, которым те спокойно пользовались. Еще и говорили, мол, мы все равно будем тут сидеть, а вы отсюда уйдете, и долго здесь не продержитесь. Рабочие все приезжие – с Мордовии, а начальник у них вообще венгр".
Так и вышло, как и говорили пришлые работяги. А в день президентских выборов мусорщики устроили намеренную провокацию, открыв запечатанные ворота и загнав на полигон грузовики. При этом в ответ на сигнал от активистов, прокуратура сообщила, что никаких нарушений в подобных действиях не видит…
Фото: www.globallookpress.com
Противостояние между хозяевами помойки и местными жителями продолжается и по сей день, причем, пока не в пользу последних, потому как пока первые наживаются, они теряют здоровье, причем, чем дальше, тем больше.
"На свалке я живу почти всю жизнь, и задыхаюсь почти всю жизнь, в поселок я приехала в 1994 году, когда мне было десять лет",
- рассказала "Царьграду" жительница поселка Икша Юлия Калина.
Поначалу тут действовал официальный полигон, а потом мы начали нюхать незаконную свалку. И особенно остро я стала ощущать именно эти незаконные навалы, которые появились в 2009 году. Когда родился старший ребенок, начался просто ад, я даже пеленки не могла на улицу вывесить, потому что вонь была страшная. По нашей Технологической улице круглые сутки стали ездить грузовики с мусором. Доходило до трехсот машин в день. Спустя какое-то время я оказалась на местном кладбище и увидела захоронения молодых людей, которых я знала, в том числе и то, что они не алкоголики, не наркоманы, и когда стала спрашивать про них, мне отвечали, да, вот эта умерла от рака, эта – от рака….".
У Юли сегодня двое детей, и у всех – ослабленный иммунитет. Постоянно болит горло, постоянно ларингиты. Впрочем, она и сама не может похвастаться отменными здоровьем, насморки, ангины и бронхиты преследуют ее с подросткового возраста.
"У меня супруг – грек, и жил в Греции, и у него всегда все со здоровьем было замечательно, - продолжила женщина. - И когда после рождения второго ребенка мы переехали сюда, он стал спрашивать у меня, мол, почему я все время болею? Чуть что, сквозняк, и все. Ему тридцать, и он почти всю жизнь был абсолютно здоровым человеком. У них в Греции был аналогичный случай, когда какая-то фирма что-то вывалила и на жаре, это начало разлагаться, смрад пошел на город. Жители собрались и отправились толпой к мэрии, чиновники вышли им навстречу, услышали их, свалка была ликвидирована, и никогда более не допускалось ничего подобного. И тут он приехал к нам и увидел, что администрация города нас вообще не слышит, что невозможно выйти на улицу, что круглый год, в любое время дня и ночи мы осязаем сладковатый противный запах гниения, или химические резкие запахи".
Обогнали райцентр по раковым заболеваниям
Полигон "Непейно", расположенный всего в 700 метрах от одноименной деревни, находится в том же многострадальном Дмитровском районе. И до Дмитрова тоже недалеко – каких-то шесть километров. Сама свалка здесь существует аж с середины семидесятых, но по всем нормам ее должны были закрыть уже в 2004 году. Вместо этого сюда стали привозить вдвое больше мусора.
В 2004 году появился проект рекультивации, согласно которому здесь должен быть сооружен оборудованный полигон, нормальное инженерное сооружение, однако дальше, собственно, проекта дело не пошло",
- рассказал "Царьграду" участник инициативной группы "Полигон "Непейно. Мы против" Сергей Баров.
"Максимальная мощность полигона - 65 тыс тонн мусора в год. Нам говорили, что в 2014 году он закроется, потом продлили сроки до 2018 года. В 2017 сюда было завезено 130 тыс тонн, а на 2018 запланировано - 260 тыс тонн мусора. На 2019-й запланирована модернизация, то есть ничего завозиться не должно, а уже с 2020-го - по 330 тыс тонн только для захоронения, плюс собираются поставить мусоросортировочный и мусороперерабатывающий заводы. Для чего к имеющимся 12 га, планируют прирезать еще 17,2 га. А это земля лесфонда, нормальный лес, куда из Дмитрова и окрестных деревень всегда ходили за грибами и ягодами. Относится этот лес к защитным землям лесопарковой зоны, это особо охраняемая территория. К полигону нет подъезда, и машины с мусором идут через крупное село Орудьево. Отсюда превышение по загазованности села. В самой деревне Непейно, кстати, выдали земли многодетным семьям, под обещание что полигон ликвидируют, многие там уже построились".
По словам Барова, общественники сделали замеры воздуха в Непейно и обнаружили превышения по диоксиду азота. А в воде на 70% превышение по нитратам и микробиологии. При этом, согласно статистике Центральной районной больницы Дмитровского района, количество онкологических заболеваний в деревнях и селах вокруг полигона превышает аналогичный показатель Дмитрова более чем в три раза…
Фото: www.globallookpress.com
Я пила мертвую воду
Учительница русского языка и литературы в сельской школе Елена Грубий живет как раз в том самом Орудьево, через которое едут на полигон "Непейно" "КамАЗы" с мусором. Она – потомственный житель этого села, и знает, что ее предки жили здесь, начиная, как минимум, с 18 века. У нее три сына, как водится, есть небольшое приусадебное хозяйство.
"Раньше свалка нам особых проблем не доставляла, мы знали, что она где-то за лесом, а поток мусоровозов тогда был просто смешным, несколько машин, и все, - рассказала Елена "Царьграду". - Однако несколько лет назад поток машин резко увеличился. Все мусоровозы идут по главной улице села. Огромные, двойные, эти сцепки страшные. И нет от них теперь покоя ни днем, ни ночью. И к половине седьмого утра, когда я выезжаю на работу, они уже едут. Это страшно. Предельно интенсивным этот поток стал где-то с января. Причем, он увеличивается в геометрической прогрессии, сейчас стало еще больше этих машин. Это словно грузовой поезд, я вожу машину, и скажу, что очень трудно вклиниться между ними".
Но, конечно, по словам Грубий, основная беда, пришедшая в село, заключается не в грузовиках, а в том, что они везут.
"Нельзя было устраивать свалку на том месте, у нас песчаная почва, и сама свалка сделана не по уму, там нет сбора фильтрата, ее дно и стены ничем не обработаны, то есть все уходит в грунтовые воды, - рассуждает женщина. - Воду мы теперь покупаем. Когда я раньше пила нашу воду, то на меня ежедневно, приблизительно к одиннадцати вечера нападали слабость, головокружение. Вкус у воды, конечно, был неприятный. Потом мы своими силами сделали экспертизу, потратив большую сумму. Оказалось, что в нашей воде огромное количество нитратов, нитритов, сульфаты превышают норму в несколько раз, есть даже тяжелые металлы и активные щелочи. Старики, кстати, по привычке продолжают пить эту воду, поэтому у нас очень распространены рак горла и рак желудка. И на нашей Фабричной улице редкий дом, где нет онкологического больного. Среди наших детей очень много астматиков. Еще у многих из нас - желчекаменная болезнь, и это тоже, безусловно, относится к качеству воды".
Жители Орудьево также страдают от помойной вони, к счастью, не постоянной, но накрывает их с заведомой регулярностью.
Острый химический запах бывает, а иногда пахнет тухлятиной, или гарью, когда на свалке начинаются пожары, - в красках живописует будни селян Елена. – Я люблю ходить в лес, моя улица выходит в поле, а за полем - лес, и вот за этим лесом свалка. И этот лес, хоть как-то охраняющий нас от свалки, хотят срубить… В этом лесу всегда были ягоды, грибы. И недавно мы пошли туда, и там у нас просто глаза начали слезиться и начался страшный кашель. Видимо, что-то химическое там захоронили".
Грубий говорит, что подобной ситуации жители старого русского села доведены до отчаяния. Они уже выходили на митинги, призывали перекрывать федеральную трассу.
"Дедуля один подошел, говорит, у меня есть ружье, давайте я буду по колесам мусоровозов стрелять, - смеется сельская учительница. - Еле отговорили тогда. Но вряд ли люди будут долго терпеть подобное беззаконие. В принципе, мы готовы к борьбе за свои права".
Они готовы. Простые русские люди. Потому что им больше нечего терять. Выбор, который им предоставили, невелик: либо продолжать медленно умирать, либо бежать с родной земли, либо стрелять по колесам. Каждое из предложенных решений – недопустимо. Посему те, от кого этого зависит, должны крепко подумать и предложить четвертое решение. Единственно правильное. Пока не случилась беда.