Крабы и икра: Как «цапки» унижают всю Россию из-за решетки
Общество возмутили фотографии члена банды «цапков» Вячеслав Цеповяза, оказавшиеся в руках журналистов. На них один из подельников Сергея Цапка позирует за столом с деликатесами. По сообщениям СМИ, семья осужденного тратила на его содержание миллионы рублей — он питался в колонии красной икрой, крабами и прочими деликатесами. В частности, об этом сообщила «Комсомольской правде» бывшая супруга Цеповяза Наталья Стришняя.
Вячеслав Цеповяз — один из подельников главаря банды Сергея Цапка, которая действовала в станице Кущевской Краснодарского края в 1990-2000-х годах. Осенью 2010 года члены банды по приказу лидера напали на семью фермера Аметова и жестоко убили 12 человек, в том числе четырех детей. Убийство получило широкую огласку, после чего в Кущевской была проведена масштабная антикриминальная кампания, в ходе которой были раскрыты и другие преступления банды. Основные фигуранты получили пожизненные сроки, Цеповяз был приговорен к заключению на 19 лет 10 месяцев.
Стришняя рассказала, что на содержание Цеповяза в тюрьме уходило до трех миллионов рублей в год: он звонил жене и присылал номера банковских карт, а она переводила на них деньги. По словам Стришней, Цеповяз покупал продукты через посредника в Амурской области и даже приглашал к себе врача-стоматолога, которому платил «приличные суммы».
УФСИН Амурской области, где Цеповяз отбывает наказание, провела проверку и установила, что все фотографии были подлинными:
Установлено, что данные фотографии, свидетельствующие о фактах нарушений правил внутреннего распорядка исправительного учреждения, были сняты в 2015 году. Материалы проверки были переданы в следственные органы для принятия процессуального решения,
- сообщили в пресс-службе УФСИН Амурской области.
Фото: Андрей Миронов / ТАСС
Что можно в тюрьме?
Ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии Москвы Иван Мельников рассказал Царьграду о том, какие существуют правила относительно питания и получения «дополнительных услуг» на территории исправительных учреждений:
Существуют абсолютно официальные возможности улучшить свое нахождение в следственном изоляторе, либо же в колонии, как в данном случае с товарищем Цеповязом. Судя по тому, что рассказала его супруга, как она три миллиона рублей за год потратила на его содержание, там точно имели место злоупотребления. Денежные средства она могла переводить официально только в одном случае на его личный счет, который открыт на территории учреждения. На них он может в магазине или в кафе приобретать продукты питания, необходимые вещи и платить за дополнительные услуги. ...Та ситуация, что она переводила деньги на какие-то расчетные счета и карточки, номера которых ей диктовал супруг, точно возникает предположение, что там имели место некие злоупотребления. Это сто процентов.
По словам Мельникова, крабы и икру Цеповяз мог получить и съесть в комнате свиданий, что в целом допустимо, однако наличие мангала на территории колонии – однозначно серьезное нарушение:
Согласно правилам внутреннего распорядка передавать шампуры точно запрещено. Это колюще-режущие предметы, которые можно использовать как оружие. Мангал также не входит в перечень разрешенных передач. Отдельный вопрос — происхождение самих фотографий. Предположительно они могут быть сделаны на мобильный телефон. Я думаю, что следователям Следственного комитета, а так же руководству ФСИН предстоит разобраться, когда происходило использование этого мобильного телефона. Это точно нарушение правил поведения на территории учреждения. В колониях строго режима запрещено иметь мобильные телефоны.
Фото: Ergin Mikhail / Shutterstock.com
Больше всего общество возмутило то, что даже за решеткой особо опасный преступник, совершивший зверские убийства, продолжает пользоваться благами, которые недоступны многим на воле. При этом рядовые арестанты зачастую страдают от болезней и насилия. По словам Мельникова, в таких эпизодах все зависит от руководства исправительного учреждения. Если в колонии нормальный начальник, то он не даст в обиду заключенных, и даже если человек малообеспеченный, все равно ему будет оказана необходимая помощь, но так случается не всегда:
К сожалению злоупотребления, с которыми периодически мы сталкиваемся, бывают в том числе и на территории московских объектов. Все думаю помнят историю с вип-камерами Матросской тишины. В камерах люди содержатся в огромном количестве, негде спать. И при этом есть полупустые камеры, которые приобретались за денежные средства. По крайней мере, такие обращения поступали к нам в комиссию. Естественно, это недопустимо, с подобными злоупотреблениями необходимо бороться. К сожалению, до сих пор часть членов Общественной наблюдательной комиссии Москвы не пускают после скандала в Матросскую тишину.
Кроме того, Мельников отмечает, что самое страшное в этой истории не то, что люди добровольно себе покупают какие-то блага, а то, что периодически это связано со злоупотреблениями, когда с них вымогают деньги. Иными словами за то, чтобы нормально сидеть, они вынуждены платить руководству учреждений и преступникам, которые работают «совместно». По словам Мельникова, единственный способ переломить сложившуюся ситуацию – предавать такие ситуации максимальной огласке:
Конечно, таких вещей допускать ни в коем случае нельзя. Необходимо тщательно выявлять такие вещи в результате проверок и членам ОНК, и сотрудникам прокуратуры, сотрудникам Следственного комитета, и наказывать самым жесточайшим образом за такие нарушения и вымогательства.
При этом важно отметить, что ситуация в российских тюрьмах все же меняется. Старший священник храма Покрова Пресвятой Богородицы при Бутырской тюрьме протоиерей Константин Кобелев рассказал Царьграду, что за последние годы атмосфера стала более гуманной:
«Из всех отраслей нашей жизни за это время больше всего изменилась именно ФСИН. Потому что она была карательной совершенно»,- рассказал Кобелев.
Он также отметил, что раньше даже просто допуск священника на территорию колонии был чем-то невероятным, а сегодня сотрудники ФСИН зачастую сами пытаются помочь арестантам.
Однако, как показывает правда, еще не все элементы российской исправительной системы, претерпели перерождение. И каждый аналогичный эпизод, преданный огласке, заставляет чиновников принимать необходимые меры.