Кайзер Вильгельм II: 100-летие отречения, которого не было
Это был триумф фейковых новостей. Технология незаконного отстранения законного монарха от трона, примененная весной 1917 года в отношении императора Николая II, была использована в модернизированном виде через полтора года и в отношении кайзера, его близкого родственника, превратившегося в смертельного врага. И разработана она была, похоже, теми, кто организовал на самом деле Первую мировую войну, вину за которую «повесили» исключительно на Вильгельма II. Ее целью было уничтожить в Великой войне руками друг друга две великие империи — вначале Россию, а потом и Германию, между которыми не было никаких непреодолимых противоречий, избавив англосаксонские державы и Францию от конкурентов. И эта интрига Лондона, Парижа и Вашингтона, особенно циничная по отношению к России, которая считала себя их союзником, удалась. Так же как и ее вторая серия — новая мировая война после «перемирия на 20 лет», в которой немцы и русские опять жестоко воевали друг с другом, а контроль над миром, за исключением непрочной советской зоны влияния, получили в результате американцы с примкнувшими к ним в качестве младшего партнера британцами.
О лжеотречении Николая II, ничтожного с юридической точки зрения, даже если признать подлинным подписанный царем карандашом под угрозой физической расправы над семьей, отпечатанный на пишущей машинке на простом листке бумаги и не имевший никаких печатей текст, известно достаточно хорошо. Но мы еще лучше поймем, как убили Российскую империю, если будем знать, как это было сделано и с империей Германской.
А там все было очень похоже.
Фейковые новости 100 лет назад: кайзер Вильгельм II был императором Германии и королем Пруссии еще несколько недель после того, как в СМИ было объявлено о его отречении. Фото: www.globallookpress.com
Различные положения, один итог
Способ отстранения от власти обоих императоров оказался практически идентичным, несмотря на то, что положение, в котором они находились, было совершенно различным.
Весной 1917 года Россия находилась в преддверии победы в войне, которую Германия и ее союзники уже практически проиграли, накануне своего государственного и национального расцвета. Осенью 1918 года, после вступления в войну США, по причине полного истощения ресурсов и еще худшего положения в союзных Австро-Венгрии, Болгарии и Турции, уже ведших сепаратные мирные переговоры с Антантой, Германия могла рассчитывать в лучшем случае на ничью, если завершить военные действия в течение нескольких месяцев. Вопрос стоял, таким образом, о менее ущербном для Германии мире. Появление правительства принца Макса Баденского, в котором заправляли правые социал-демократы, и было, собственно, попыткой кайзера получить такой худой мир. Все стороны глобального конфликта, кроме свежих американцев, попытавшихся установить свою власть над миром уже тогда, были страшно истощены и не могли больше воевать.
Очередной удар в спину
В этих условиях можно было поторговаться. Этой возможности лишила Вильгельма II Ноябрьская революция в Германии, скроенная по лекалам Октябрьской в России и организованная теми же общественными силами — придворными кругами, буржуазией, чиновничеством и военными, желавшими завести в своей стране более «прогрессивный», такой же как у их врагов, режим. Усталость от войны и вызванные этим революционные настроения в армии, восстание на флоте, беспорядки в немецких городах, лишившие действующую армию тыла, крайне ослабляли позиции Германии на начинающихся мирных переговорах. Их участники с другой стороны намекали, что Германии вредит и фигура ее верховного вождя, которого в Европе и мире считали главным организатором войны. Хотя на самом деле этими «лаврами» следовало бы увенчать членов британского кабинета, умершего незадолго до начала Великой войны короля Эдуарда VII и его друзей из числа американских банкиров. У них находились на подхвате стремившиеся вернуть Эльзас и Лотарингию французы, сербские националисты, мечтавшие о Великой Сербии, милитаристы в различных европейских странах, включая Германию и Россию. Да, Вильгельм II подумывал об отказе от императорской власти, но хотел остаться в любом случае королем Пруссии. Если так будет лучше для страны. Но он еще ничего не решил.
А дальше все было как в России, разве что немецкие военные повели себя несколько лучше русских.
Ложь и обман
9 ноября 1918 года, спекулируя на надвигающейся революционной анархии, канцлер Макс Баденский (немецкий Керенский)... объявил об отречении кайзера от обоих престолов, получив от того четкий и ясный отказ отрекаться в настоящих условиях. Вот как описывал эту драму в своих мемуарах сам германский император: «Утром 9 ноября рейхсканцлер, принц Макс Баденский вторично сообщил мне (впервые об этом мне было сообщено 7-го), что социал-демократы, а также социал-демократические статс-секретари требуют моего отречения от престола. Того же взгляда придерживаются и остальные члены правительства, до тех пор бывшие еще против этого акта. Так же обстояло дело и с партиями, составлявшими большинство в рейхстаге. Он просил меня поэтому немедленно отречься от престола, ибо в противном случае в Берлине можно ожидать кровопролития и настоящих уличных боев; небольшие стычки уже начались».
Тут давайте немного прервемся и прочитаем, какую «информацию» получил принуждаемый своим окружением к отречению за полтора года до этого русский царь. Участвовавший в заговоре председатель Государственной думы Михаил Родзянко телеграфировал находившемуся, как и кайзер, в Ставке государю, сознательно сгущая краски: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт пришел в полное расстройство. Растет общественное недовольство. На улицах идет беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя...»
Февральская революция в России не была вызвана тяжелым положением в годы Великой войны, она была организована сверху, чтобы сменить форму правления в стране. Фото: www.globallookpress.com
А теперь снова даем слово кайзеру: «Я тотчас же вызвал к себе фельдмаршала фон Гинденбурга и генерал-квартирмейстера генерала Тренера. Последний доложил еще раз, что армия не может больше сражаться... Поэтому необходимо во что бы то ни стало заключить перемирие, и притом как можно скорее, ибо армия имеет продовольствие лишь на 6-8 дней и отрезана от всякого подвоза мятежниками, занявшими наши продовольственные склады и мосты через Рейн... Одновременно рейхсканцлер неоднократно говорил по телефону с главной квартирой, настойчиво торопя меня и сообщая, что социал-демократы вышли из правительства и дальше медлить опасно. Военный министр доносил: "Полная неуверенность в войсковых частях в Берлине. 4-я Егерская, 2-я рота Александровского полка, 2-я Ютеборгская батарея перешли на сторону восставших"».
Лгуны и предатели в обоих случаях рассчитывали на порядочность монархов, что они пожертвуют своими личными интересами ради более высоких интересов страны, но метили также и в наследников трона.
Царь Николай II стал жертвой предательства элиты и «союзников» накануне победы России в Великой войне. Фото: www.globallookpress.com
Поэтому вернемся снова к кайзеровским мемуарам: «Из главной квартиры канцлеру передали, что я сначала должен зрело обдумать и точно сформулировать свое решение, после чего ему сообщат его. Когда через некоторое время канцлеру передали мое решение, из Берлина последовал неожиданный ответ: оно запоздало. Рейхсканцлер, не дожидаясь моего ответа, возвестил от своего имени о моем якобы состоявшемся отречении, как и об отказе от трона со стороны кронпринца, который по этому поводу вообще не был запрошен. Он передал правление в руки социал-демократов и призвал г-на Эберта на пост рейхсканцлера. Обо всем этом было передано по беспроволочному телеграфу, и вся армия читала эти телеграммы. Таким образом, у меня выбили из рук возможность самостоятельно решить: остаться мне или уйти, либо сложить с себя кайзеровское достоинство, сохранив в то же время за собой прусскую королевскую корону. Армия была тяжело потрясена ложным представлением о том, что ее король в критический момент бросил ее».
Все сходится
Анализируя, что с ним произошло, Вильгельм II обрисовал то же самое положение, в котором оказался и Николай II, за тем лишь исключением, что физическая расправа германскому кайзеру все-таки не грозила. Ставший вмиг бывшим благодаря фейковым новостям император пишет: «Сначала торжественное обещание стать вместе с новым правительством на защиту императорского трона. Затем утаивание обращения кайзера к министрам, а оно могло бы благоприятно подействовать на общественное мнение. Устранение кайзера от всякого сотрудничества. Предание личности кайзера на произвол из-за упразднения цензуры. Полное отсутствие заступничества за монархию при отречении. Попытки побудить кайзера к добровольному отречению. Наконец, самозванное возвещение по беспроволочному телеграфу о моем состоявшемся якобы отречении от престола».
В общем, почти все как у нас, так как у этой драмы один режиссер. И это, конечно, не канцлер Макс Баденский, который подал в отставку через несколько часов после того, как «сдал» кайзера. И не социал-демократы, вставшие во главе правительства, которые в Германии не были такими бездарными, как в России. Тут была использована технология тех, кто наметил уничтожить обе монархии и страны.
Снова читаем кайзера: «Я пережил ужасную внутреннюю борьбу. С одной стороны, во мне как в солдате все возмущалось против того, чтобы бросить свои, оставшиеся мне верными, храбрые войска. С другой стороны, приходилось считаться как с заявлением врагов о том, что со мной они не хотят заключать никакого сносного для Германии мира, так и с утверждениями моего собственного правительства, что гражданской войны можно избежать лишь при моем отъезде за границу. В этой борьбе я отбросил в сторону все личное. Я сознательно принес в жертву себя и свой трон, думая таким образом лучше всего служить интересам своего возлюбленного отечества. Но жертва была напрасна. Мой уход не принес нам более благоприятных условий перемирия и мира и не смог отвратить гражданской войны. Напротив, он ускорил и углубил самым гибельным образом разложение в армии и в стране».
Но есть и отличия
В отличие от арестованного своими военными Николая II, немецкие генералы и офицеры оказались на большей высоте: 10 ноября император Германии и король Пруссии прибыл в Нидерланды, которые испытывали к нему благодарность за то, что немцы позволили этой стране в годы Великой войны наслаждаться миром и богатеть.
Ноябрьская революция в Германии оказалась клоном Февральской революции в России и пародией на Октябрьскую. Фото: www.globallookpress.com
Лишь 28 ноября 1918 года, почти через три недели после описанных выше событий, фейка, превратившегося в реальность, Вильгельм II действительно отрекся, подписав соответствующий официальный акт: «Я отказываюсь навсегда от прав на корону Пруссии и вместе с этим от права на германскую императорскую корону». Он также освободил своих офицеров от обязанности исполнять данную ему однажды присягу. Нидерландская королева Вильгельмина отказалась выдать победителям, жестоко обманувшим и ограбившим Германию при заключении мира, как недавно она — Россию, бывшего императора, которого хотели в 1919 году судить «за оскорбление международной морали и священной силы договоров».
Вильгельм Гогенцоллерн опасался покидать Нидерланды и прожил там в небольшом замке до своей смерти 4 июня 1941 года. В 63 года повторно женился, даже удвоив благодаря выгодным инвестициям в немецкую экономику свое состояние — до нескольких десятков миллионов марок. Он внимательно следил за событиями на своей родине, где его семье фельдмаршал и президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург вернул в 1926 году реквизированные земельные владения. Кайзер испытывал в отношении Германии под властью Гитлера двойственные чувства. С одной стороны, ему нравилось, что страна богатеет и бурно развивается, возродила и укрепила свои вооруженные силы. С другой стороны, его коробила и смущала грубость нацистов, он сильно не любил свастику. Бывший монарх назвал «скандальными» масштабные еврейские погромы с 9 на 10 ноября 1938 года («Хрустальная ночь»), подчеркнув, что «офицеры, кто постарше, да и вообще все приличные немцы должны выразить свой протест».
Бывший кайзер отказался от политического убежища в Англии, которое предложил ему король Георг VI после оккупации Гитлером Дании и Норвегии, чтобы оказаться фактически под домашним арестом, когда нацисты захватили Нидерланды. Гитлер отрицательно относился к институту монархии, считая его ограничением своей диктаторской власти. Он назвал бывшего императора «старым глупцом», когда тот, преисполнившись патриотических чувств, поздравил фюрера с состоявшейся всего лишь за месяц победой над Францией. С более сильными армией и страной ему самому не удалось добиться этого и за четыре года, потому что тогда у Франции была преданная ею союзница — Россия.
К счастью для бывшего кайзера, скончавшегося за несколько недель до нападения Гитлера на Россию и удостоенного государственных похорон, чтобы подчеркнуть преемственность Третьего рейха и кайзеровской империи, он не увидел катастрофы, обрушившейся вскоре на Германию. И, возможно, даже ее не предвидел. Он не был прозорливым политиком, как и главным поджигателем Первой мировой войны.