«Сбер» и все остальные: Что дозволено госбанку, не дозволено простым смертным
Срок заключения – три года. Таков приговор для Сергея Масленникова, бывшего генерального директора завода «Стальинвест» - когда-то лучшего предприятия не только в России, но и в Европе по производству сэндвич-панелей и металлоконструкций.
Напомним историю развала завода. Созданное с нуля предприятие показывало рекордные темпы развития. Всё было хорошо до тех пор, пока Сбербанк, который кредитовал «Стальинвест» на протяжении 20 лет, не отказал ему в заемных ресурсах. Там заявили, что больше отрасль стройматериалов кредитовать не будут, потому что кризис.
О кризисе Сергей Масленников знал не понаслышке - металлурги, которые поставляли предприятию продукцию, перешли на предоплату, то есть резко возросла потребность в оборотных средствах. Было решено обратиться в другую финансовую организацию – «Россельхозбанк». Это решение стало роковым для когда-то успешного предприятия.
«Банк вместо того, чтобы выполнить условия кредитования, создает искусственно ситуацию неплатежеспособности, обманывает заемщика – обещает дать одну сумму, а дает сумму в полтора раза меньше только для того, чтобы захватить контроль над залогами, на себя переоформляет все залоги и затем использует возможности в правоохранительной системе для того, чтобы сфабриковать уголовное дело», - заявил Царьграду академик РАН Сергей Глазьев.
Фото: Atstock Productions/shutterstock.com
Случай со «Стальинвестом» - не первый и, к сожалению, не последний. В настоящее время около 50 тысяч российских предприятий проходят процедуру банкротства. Какая часть из них носит криминальный характер, можно лишь догадываться.
Председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов не удивляется происходящему. Ведь госбанки - это государственные структуры, которые возглавляют бывшие чиновники, люди, которые и строили эту модель экономики еще в «лихие 90-е». Они имеют огромные возможности.
Мало того, сегодня существует еще такое понятие, как кредитная история. Берешь кредит в одном банке, а если возникает необходимость перекредитоваться, идешь в другой. Но первый банк дает тебе отрицательную историю, тот же «Сбер», и ты попадаешь в ловушку. У тебя хороший актив, он развивается, но денег не хватает, надо перекредитовываться. А тебе не дают. Итог данной схемы уже известен.
Фото: www.globallookpress.com
По словам экспертов, таких историй масса. Особенно в регионах. Ни для кого не секрет, что государственные банки имеют негласную поддержку и со стороны правоохранительных органов. При том, что каждую транзакцию в балансе отображают, и найти негодяев достаточно легко, «воз и ныне там».
Господин Кабанов рассказал, почему вдруг наши госбанки стали неприкасаемыми. По его словам, эти банки, а также госкомпании были задействованы в структуре закрывания экономических дыр.
«Всё построено на том, что из бюджета украли деньги, и украли немало. Как это было, мы все помним, в Сочи, - заявил эксперт. - А дальше говорят, товарищ Газпром, товарищ Сбербанк, давайте, доделывайте. И те быстренько все доделали, вложили свои активы. Молодцы, вроде надо как-то похвалить их - ну, сделайте что-нибудь для себя. И они пошли шарашить, покупать активы совершенно непонятные, строить какие-то гостиницы, дома отдыха, еще что-то. Но надо экономику развивать, ребята!».
Получается, что такой банк, как «Сбер», невозможно обвалить. Но сам «Сбер» может обвалить любого - хоть «юрика», хоть «физика». И самое главное - Сбербанк на сегодняшний момент является огромным источником информации по физическим лицам, включая высших должностных лиц.
Фото: XanderSt/shutterstock.com
Сбербанк открыто заявляет, что может передавать информацию о клиентах правоохранительным органам, а также партнерам и третьим лицам. Значит, он может и продавать эту информацию. Чиновники и депутаты, между прочим, тоже имеют карточки Сбербанка. Выходит, не нужно даже сотрудничать со спецслужбами. «Сбер» сам становится спецслужбой.
При этом половина т.н. свободных акций самого крупного госбанка страны принадлежит не России и не Центробанку, и даже не российскому офшорному олигархату, а англо-американскому синдикату.
«Любой руководитель компании стремится к тому, чтобы расширить свое влияние на рынке. И Греф, бывший либерал, а может, и нынешний, как руководитель Сбербанка, стремится расширить свое влияние, считая при этом, что делает благо», - отметил председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков.
Куда еще больше? В результате т.н. банковского оздоровления в России сложилась олигополия, где «Сбер» и ВТБ контролируют большую половину рынка и диктуют свои условия всей стране. Эти банки не кредитуют отечественную промышленность, им неинтересно работать вдолгую, да еще и с риском. Куда интереснее спекулятивные операции, прибыль от которых можно пощупать руками.
Герман Греф. Фото: www.globallookpress.com
Академик РАН Сергей Глазьев уверен, что не дело государственных банков заниматься максимизацией прибыли, это совсем не их функция.
«Их функции заключаются в трансформации сбережений в инвестиции. Где эти инвестиции? – вопрошает советник президента России по экономическим вопросам. - У нас госбанки ни за что не отвечают с точки зрения инвестиционного процесса, они не отчитываются по объему кредитов реальному сектору. Они хвастаются, что у них огромная прибыль. Но источником этой прибыли является гигантская банковская маржа, самая высокая в мире, когда разница между ставками по депозитам и кредитом достигает 6-7%».
Откуда берутся эти сверхприбыли? Всё достаточно просто. Если их источником является кредитная деятельность по реальному сектору, то это оборотные средства предприятий. Когда предприятия занимают деньги у банка по процентной ставке выше нормы рентабельности, значит, банк получает сверхприбыль за счет оборотных средств предприятий, которые сокращают производство.
Если это потребительские кредиты по ставкам, которые превышают темпы роста доходов граждан, а они, как вы знаете, не первый год падают, это означает, что деньги изымаются из карманов населения. Потому что их доходы растут медленнее, чем установлена процентная ставка по кредиту. То есть источником сверхприбыли госбанков является вытаскивание денег из карманов граждан и оборотных средств предприятия.
Фото: diy13/shutterstock.com
Заводы банкротятся, промышленность в подавленном состоянии, сельское хозяйство более-менее на плаву. Но что будет в следующем году, непонятно. Профучастники рынка настроены пессимистично. По их словам, каких-то обнадеживающих факторов они сегодня не видят.
«Мы в сельхозмашиностроении живем, прошлый год были хорошие продажи, - рассказал Царьграду глава ассоциации «Росспецмаш» Константин Бабкин. - Первые полгода 2018-го - на 30% упали, и мы до сих пор не вышли на уровень прошлого года. Такие постоянные горки американские у нас. Поэтому, естественно, банкам в реальный сектор вкладываться смысла нет».
Большинство экспертов, опрошенных Царьградом, считают, что банковская система не справляется со своей главной функцией - трансформацией сбережений в инвестиции. Этой функции у нее как не было, так и нет.
Суммарный кредит малому бизнесу в долях от ВВП за 4 года упал практически с 8% ВВП, что крайне мало, примерно до 4,5%. У нас отрасли и сектора экономики, если посмотреть на структуру выданных кредитов, взяли займов суммарно на доли процента ВВП, то есть они катастрофически недофинансированы.
«У нас главным источником финансирования и инвестиций все-таки остаются не банковские кредиты, а собственные средства предприятий, - утверждает экономист Владислав Жуковский. - Порядка 60% всех инвестиций в экономике, с учетом даже крупных компаний, которые привлекают долговое финансирование, осуществляется за счет нераспределенной прибыли предприятия. Доля банковских кредитов - всего лишь около 12%. Это очень мало».
Эльвира Набиуллина. Фото: www.globallookpress.com
Сегодня существует две модели финансирования. Американская модель - через фондовый рынок, через продажу акций компании. Японская или немецкая - через привлечение долгового финансирования. А в России такая «крепостная» система.
«Что скопил, если удалось умыкнуть либо уклонился от уплаты налогов, это ты дальше и реинвестируешь, - отметил господин Жуковский. – Но и стимулов реинвестировать полученный доход не так уж много. Потому что эти деньги даже не освобождаются, как правило, от уплаты налогов».