Архипелаг бессмертия: Уроки истории Соловецкой обители
«Русь Соловецкая». Под этим названием в 2015 году вышел сюжет Телеканала «Царьград», посвящённый святым основателям Соловецкой обители, преподобным Зосиме, Савватию и Герману. Двумя годами позднее то же название использовал для своей персональной выставки русский художник Геннадий Правдин, в нескольких сотнях своих работ запечатлевший природу Соловецкого архипелага во всей её красе.
Казалось бы, название незамысловатое, однако в нём отражаются не только сами Соловки, но и вся русская история последних шести столетий в её трагичности и святости. И нет сомнений, без знания основных вех этой истории едва ли получится сделать «работу над ошибками», ту самую, которая поможет не наступать нам на те исторические грабли, на которых мы уже вдоволь оттоптались и в XVII веке, и в 1917 году, и в последующие периоды русской истории.
Духовная твердыня Земли Новгородской
Для Господина Великого Новгорода, древнерусского государства, вошедшего в учебники как «Новгородская республика», XV столетие стало последним в истории его трёхвековой независимости. Крупнейшее из русских княжеств, на пике своего могущества включавшее земли от Балтики до Урала и от Белого моря до Вятки, оно активно осваивало Русский Север. На первый взгляд, эти земли были практически непригодны для жизни, однако русские поморы наглядно это опровергали. Показывая, что даже на крайнем Севере «жить и работать можно». И не только занимаясь промыслом и ремеслом, но и совершая великие духовные труды.
Так, уже в XIV веке был известен Михаило-Архангельский мужской монастырь, основанный на месте будущего города Архангельска и давший ему имя. Ровно 600 лет назад, в 1419 году, эта святая обитель была разорена дикими европейцами — мурманами, предками нынешних норвежцев. Но вскоре возродилась на прежнем месте. Позднее, далеко в Заполярье возник Свято-Троицкий Трифонов Печенгский монастырь. Эта обитель также подвергалась варварскому разорению со стороны «наших западных партнёров»: в 1589 году финские отряды шведского короля перебили монахов и сожгли эту святыню. Но и она возродилась из пепла.
Основатели Соловецкой обители преподобные Зосима и Савватий. Фото: pravoslavie.ru
Самой же главной обителью Земли Новгородской стал основанный преподобными Зосимой, Савватием и Германом в 1420 — 1430-х годах на островах беломорского Соловецкого архипелага Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь. Среди первых настоятелей обители был широко известный святитель Филипп (Колычев), будущий митрополит Московский, в конце жизни попавший в опалу Ивана Грозного и трагически погибший в 1569 году.
А в XVII веке именно в Соловецком монастыре, в его Свято-Троицком Анзерском скиту, принял монашеский постриг будущий патриарх Никон, инициатор печально известной церковной реформы второй половины XVII века, приведшей к трагедии русского раскола. Подробнее о самом расколе, его истории и последствиях, а также о том, что в 1971 году Русская Православная Церковь фактически признала реформу ошибочной, стоит рассказать в отдельном материале, здесь же остановимся только на роли в тех событиях Соловецкой обители.
Соловецкое сидение: начало Русской трагедии
Церковная реформа, инициированная патриархом Никоном и активно поддержанная царём Алексеем Михайловичем, заключалась не только во внешних обрядах. В значительной степени ломался сам строй богослужебной жизни, что неизменно отражалось и на жизни общинной. По сути, изначально это была попытка модернизации Русской Церкви по новогреческому образцу. Но в ходе реформы к ней активно подключились деятели, ментально близкие к греко-католицизму (униатству) и даже такие персонажи, как неоднократно менявший веру аферист и самозванец Паисий Лигарид.
В значительной степени именно эти деятели способствовали низвержению патриарха Никона, но продолжили начатое им дело куда активнее, чем сам реформатор. Именно они организовали так называемый Большой московский собор 1666 — 1667 годов, на котором бывший патриарх Никон был осуждён, извержен из сана и объявлен простым монахом. Противники же реформы, позднее получившие имя «старообрядцев» или «староверов» (обычно последними именовались старообрядцы-беспоповцы, а отнюдь не современные неоязычники, укравшие это имя), анафематствованы. Причём не только они, но и вместе с ними — сами древние богослужебные чины, обряды и книги.
Среди противников реформы были и монахи Соловецкого монастыря, которые вплоть до «Большого московского собора» не проявляли бунтовщических настроений, но просто продолжали служить и молиться как в древности, убрав присланные новые книги «в казённую палату». Но с нарастанием противостояния, начались конфликты и в обители. Присланные с «большой земли» клирики из числа сторонников реформы, в том числе рукоположенные «по-новому», не отвергались, но и изменять древние богослужебные уклады Соловецкого монастыря им не позволяли.
Но только в 1666 году на Соловках противники реформ начали составлять «челобитные о вере». Эти челобитные были отправлены царю Алексею Михайловичу, который 14 августа 1666 года отправил в обитель настоятеля ярославского Спасского монастыря архимандрита Сергия, который должен был разобраться с ситуацией «на месте» и заставить соловецких монахов принять реформу. Архимандрит прибыл в обитель в сопровождении вооружённых стрельцов, который в стены монастыря не пустили, а с самим отцом Сергием и его спутниками был проведён диспут, ярко изображенный на картине художника Сергея Милорадовича «Чёрный собор» (1885). Вот как это событие описывает известный историк старообрядчества Ольга Чумичёва:
Весь черный собор категорически заявил, что царю Соловецкий монастырь послушен, а реформу обитель принимать не будет. Сначала от имени собора выступал Никанор, который выразил готовность поехать в Москву и за всех «пострадать». После горячего выступления Никанора страсти на черном соборе разгорелись. Сергий утверждал: “В том шуму многие старцы и мирские люди неистовые всякие бранныя слова говорили, а иные хотели с нас сбивать клобуки”.
Чёрный собор. Восстание Соловецкого монастыря против новопечатных книг в 1666 году. С. Д. Милорадович. 1885 год. Фото: ruvera.ru
Дальше страсти только нарастали: отказ от принятия реформы был воспринят как бунт. Власти ещё раз попытались сменить монастырское руководство на сторонников реформы, а в итоге в 1668 году направили на Соловки большой отряд стрельцов, которые были встречены пушечными выстрелами защитников монастыря. Духовное сопротивление церковной реформе обрело черты настоящего восстания, началась долгая осада обители.
Вплоть до 1675 года периоды обострения противостояния сменялись перемириями, переговорами и отступлениями. И только с назначением во главе осаждавших воеводы Ивана Мещеринова ситуация переломилась. Начались кровопролитные бои, закончившиеся предательством одного из осаждённых, который показал тайных ход в монастырь. Обитель была взята. Началась расправа над восставшими. Эту трагедию очень образно описал Захар Прилепин в монологе соловецкого политзаключённого 1920-х годов в своём романе «Обитель»:
В 1666 году монастырь восстал против Никоновой реформы... А спустя десять лет осады его взяли, и бунтовавших монахов, и трудников — всех закидали камнями, чтоб сабли не грязнить и порох не переводить... Двести с лишним лет монастырь качался на волнах — немалый срок. Как будто готовился к чему-то. И вот... пришли времена нового подвижничества. Русская Церковь именно отсюда начнёт новое возрождение...
Несмотря на историческую неточность («закидали камнями» значительно смягчает картину соловецких казней и пыток 1676 года), оценка случившегося очень глубока. Действительно, это было не просто подавлением одного из бунтов, каковых на Руси за всю её историю было немало. Трагедия раскола XVII века стали началом русской революционной трагедии 1917 года, о чём неоднократно говорил в своих трудах и выступлениях Александр Солженицын. И гибель за отеческую веру нескольких сотен восставших соловецких монахов и их сторонников спустя два с половиной столетия повторилась мученичеством многих тысяч новомучеников Церкви Русской.
СЛОН и СТОН в Соловецкой обители
После разорения обители стрельцами воеводы Мещеринова, Соловки ещё долго восстанавливались. В итоге в 1765 году он был подчинён непосредственно Святейшему Синоду, в монастыре было обустроено большое хозяйство с солеварнями и кузницами, а к XX веку в обители появились собственные биологическая станция и гидроэлектростанция. Как и в старые времена Соловки оставались не только духовной, но и военной твердыней. В 1854 году в период Крымской войны английские фрегаты обстреливали Соловецкий монастырь, однако штурмовать обитель не решились.
Фото: www.pravoslavie.ru
В 1920 году новые безбожные власти ликвидировали монастырь, чьё имущество было разграблено, а в его святых стенах был учреждён Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), преобразованный в 1937 году в Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН). Аббревиатуры показательны: за годы существования лагеря от условий содержаний, пыток и голода здесь погибло порядка 10 тысяч человек. СЛОН и СТОН прошли десятки тысяч заключённых, среди которых было немало не просто «политических», но арестованных исключительно за верность Церкви Христовой.
Прошли Соловки и многие видные представители православного духовенства, включая десятки архиереев. В их числе — глубокий богослов священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский, и знаменитый учёный священник Павел Флоренский. Условия в лагере были ужасающимися, хотя тот же Максим Горький, побывавший на Соловках в 1929 году, пытался представить их чуть ли не курортными. На этот прекрасно ответил в своих воспоминаниях Олег Волков, в общей сложности четверть века проведший в лагерях:
В версте от того места, где Горький с упоением разыгрывал роль знатного туриста и пускал слезу, умиляясь людям, посвятившим себя гуманной миссии перевоспитания трудом заблудших жертв пережитков капитализма, — в версте оттуда, по прямой, озверевшие надсмотрщики били наотмашь палками впряжённых по восьми и десяти в гружённые долготьём сани истерзанных, измождённых штрафников — польских военных. На них по чернотропу вывозили дрова. Содержали поляков особенно бесчеловечно.
Прошли лагеря и отец и дед Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. В в одном из своих публичных воспоминаний Предстоятель Русской Православной Церкви рассказал об одном из самых страшных мест Соловецкого лагеря — изолятора на Секирной горе, где побывал его дел:
Он говорил о том, что он никогда не имел страха в сердце, никогда. Что его невозможно было испугать, хотя он был на волосок от смерти, находясь вместе со святителем Иларионом в то же самое время на Соловках и пройдя через страшные испытания карцера на Секирной горе. Это испытание мало кто выдерживал, обычно люди умирали. А дед остался жив. И, выйдя из этих тюрем, уже в 55-м году, почти через 10 лет после того, как отец мой принял сан, он принял сан вначале дьякона, а потом священника и служил в далёкой башкирской деревне до девяносто одного года. Я храню его заветы, его заповеди. И для меня это был живой опыт и живой образ человека, который знал, что такое любовь Божия.
Возрождение святыни
Конечно, без любви Божией было невозможно пережить тот ужас, что происходил в этих святых местах в 1930 — 1940-х годах. Но подлинная святыня поругаема не бывает, и, несмотря на случившееся в предыдущие годы, во времена Великой Отечественной войны на Соловках была создана школа юнг, а в 1960-е годы — Соловецкий музей-заповедник, существующий и сегодня. Правда, сегодня его возглавляют уже не далёкие от Церкви музейные работники, а настоятель возрождённой в 1990 году обители архимандрит Порфирий (Шутов).
Конечно, после той мерзости запустения, которая царила здесь долгие годы, Соловецкий монастырь ещё не восстановился в полной мере. И на это постоянно обращает внимание Патриарх Кирилл, который ежегодно бывает в обители и лично возглавляет Попечительский совет по вопросам сохранения и развития Соловецкого архипелага. Ведь возрождение этого монастыря — один из главных символов возрождения всей России.
И именно об этом Предстоятель Русской Церкви сказал сегодня, 21 августа 2019 года, после совершения Божественной литургии в Соловецком монастыре:
Обитель имеет замечательную историю, в ней развивается монашеская жизнь, и я радуюсь тому, что здесь вижу. Я имел возможность приехать сюда в 1960-х годах со своей мамой. Помню, в каком ужасном состоянии находился монастырь, неуклюжие экскурсии, которые проводились в этих полуразваленных стенах... Думалось невольно, а процветут ли эти места? Может быть, не было рационального ответа на это внутреннее вопрошание, но всегда была надежда на то, что Господь преклонит милость Свою к стране, нашему народу, что возродится вера православная. И сегодня мы являемся свидетелями этого возрождения.
Слова Святейшего Патриарха очень важны ещё и в том плане, что нам важно научиться делать выводы из ошибок прошлого. И наверное, нет в нашей истории более страшных ошибок, чем трагические события, начавшиеся во второй половине XVII века, и в 1917 году. События, в наивысшей степени затронувшие Соловецкую обитель, ставшую одним из главных их символов. А потому каждому из нас, русских православных людей, стоит постараться хотя бы раз в жизни побывать в этом святом месте и помолиться тем, кто принял здесь мученическую смерть за Христа и Его Церковь, собственным подвигом одержав победу над смертью.