Выжившие в авиакатастрофе: О чём думают люди за минуту до смерти
Ровно месяц назад, 15 августа, произошло событие, которое сегодня называют, по аналогии с «чудом на Гудзоне», когда американский пилот Чесли Салленбергер сумел экстренно посадить свой А320 на озеро Гудзон, «чудом под Раменским». Тогда российский лётчик Дамир Юсупов спас жизни 226 человек, посадив лайнер, у которого отказал двигатель из-за столкновения с птицами, на кукурузное поле.
Это, считают эксперты, действительно чудесное спасение: шансов у Юсупова посадить на обычное поле многотонную крылатую машину было даже меньше, чем у его более опытного (с учётом налетанных часов) коллеги из США: всё-таки поле — это твёрдая поверхность, земля, при соприкосновении с которой нельзя даже примерно предположить, как поведёт себя самолёт. Тем не менее это случилось.
И вот сейчас, спустя ровно месяц после случившегося, Царьград попросил ответить на несколько вопросов пассажиров А321. Мы попросили их рассказать, как изменилась их жизнь за прошедший месяц, что важного произошло за эти 30 дней. Часто ли они вспоминают о случившемся 15 августа? Снится ли им та посадка? И о чём думалось в те мгновения, когда казалось, что вот-вот — и жизнь оборвётся?
Ольга Шаврова, преподаватель, г. Москва:
— Честно говоря, в моей жизни ничего не изменилось. Я всё также веду занятия для своих учеников. Кстати, спустя несколько дней была годовщина свадьбы с мужем, и теперь мы говорим с ним, что «прошли огонь, воду, стальной самолёт и кукурузное поле».
О. Шаврова. Фото из соцсетей.
То, что случилось, вспоминаю часто, студенты много расспрашивают и по сей день. Хотя — снов нет, страха летать тоже. По поводу мыслей в ту минуту: «Вероятность выживания в такой ситуация почти равна нулю. Да — да, а уж нет — так нет». То есть было полное осознание, что нас больше нет. А страх? Он появился позже, когда остались живы. Тем не менее наша семья очень любит путешествовать. Так что вариантов у нас не было. Да и в Крым мы тогда всё-таки полетели (запасным бортом. — Прим. Царьграда).
Эрик Арстамян, 17 лет, г. Владимир:
— Это происшествие (в том самолёте летела вся наша семья!) изменило взгляды на жизнь абсолютно каждого пассажира, ведь за плечами то, ради чего мы живём и чем мы должны дорожить, — семья.
В тот момент пришло осознание, чего стоила каждая минута твоей жизни, проведённая в кругу самых близких тебе людей, что всего в один миг ты мог оказаться в вечной темноте, оставив за бортом то, что было тебе когда-то самым дорогим. И что ты не добился всех своих целей и мечтаний, к которым так усердно стремился. А еще это помогло разглядеть, кто есть кто в твоей жизни. Даже тот, с кем ты, казалось бы, уже никак не связываешь свою жизнь, стучится тебе в сообщения, чтобы узнать: «Как ты? Это очень страшно» – а ведь кому-то, кто прекрасно знает об этом происшествии, до тебя и дела нет. Как после этого друга можно назвать другом?
Потом, уже после ЧП, я вылетал из аэропорта Домодедово в Симферополь по резервному рейсу спустя всего 10 часов. Безусловно, частичка страха осталась, особенно на взлёте, когда ты ногами чувствуешь каждое колебание самолёта. Наверное, мне было не так страшно, потому что произошло всё слишком быстро и на момент экстренной посадки я не знал многих подробностей. Например, что мы садились без шасси, что было задымление правого двигателя (я находился в левой части самолёта), что при приземлении оторвался двигатель, а это могло стать причиной возникновения искры и мгновенного возгорания, ведь в баке — тонны авиатоплива. В тот момент я почувствовал хлопок двигателя во время набора высоты, прерывистую работу двигателя, далее — падение.
Э. Арстамян. Фото из соцсетей.
Только позже стало поступать всё больше и больше информации. А совсем недавно я узнал, что во время экстренной посадки командир самолёта принял решение сажать лайнер с отключёнными двигателями, так как их работа предполагает подачу топлива и её циркуляцию, что могло стать причиной взрыва во время приземления.
Знаете, сегодня я хочу, через вас, в очередной раз поблагодарить весь экипаж, организаторов операции и, конечно же, командира — Дамира Юсупова.
Борис Швайгер, г. Москва:
— Сейчас жизнь идёт полным ходом! Всего и не счесть. По работе — рост, определился с бизнесом. Много новых знакомств. А ещё — вернул спорт в свою жизнь. О том происшествии вспоминаю, только когда спрашивают, а потом уж и я рассказывать начинаю. На самом деле я был уверен, что всё будет хорошо. Но за секунду до стало всё-таки страшно. И всё. А дальше — ждёшь, что произойдет. Я так и не смог найти описание чувств и мыслей в тот момент. Возможно, я бы хотел испытать это ещё раз, чтобы сконцентрироваться на себе в этот момент и понять, что же всё-таки было в голове.
Б. Швайгер. Фото из соцсетей.
Ну а в Крым я тем же днём всё-таки полетел. Потом обратно. Немножко не по себе было, но, я думаю, в следующий раз будет проще.
Кстати, пилот Дамир Юсупов, благодаря мастерству которого более двухсот человек сегодня считают 15 августа своим вторым днём рождения, к оценке своих действий в те минуты относится спокойно:
— Когда мы приземлились, люди хлопали — обычно этого не слышишь, когда всё штатно проходит, а тут — большая радость у людей была, сказал он.
Комментарий психолога: «У пассажиров рейса А-321 все ещё впереди»
— То, что люди сегодня так спокойно оценивают случившееся, это — нормально, — сказала психолог Анна Сальникова. — На самом деле, оценки случившегося ещё не произошло. Люди просто понимают, что выжили. А ведь произошло чудо, что они спаслись. Сейчас пассажиры того рейса просто воспроизводят относительно свежие впечатления, но уже прошедшие сквозь какую-то внутреннюю обработку, которая отсекла все лишнее: собственный страх, ужас, малодушие, может быть. И в это никто и никому не признается никогда.
А вот позже, через полгода, через месяц, или когда случится какое-то эпохального событие, или, например, ночью придут воспоминания с точностью до секунды. И вот тогда и будут реальные ощущения.