Тревожное лето 2015–го

Мир сегодня переживает один из самых серьезных кризисов со времен карибского, а для Латвии ситуация является особенно сложной.

Жителей стран Балтии мучают плохие предчувствия — в первом квартале этого года по сравнению с таким же периодом прошлого года в Латвии, Литве и Эстонии значительно выросло число людей, которые опасаются войны. Об этом свидетельствует исследование международной компании Nielsen. Причем именно в Латвии эти настроения являются самыми массовыми: если в Литве войны опасаются 21% жителей, в Эстонии — 24%, то в Латвии — 32%, то есть почти каждый третий. Насколько обоснованны эти опасения? К чему приведет противостояние России и Запада? Что же будет с Латвией и с нами?

На вопросы газеты «Вести Сегодня» отвечает военный эксперт Раймонд Рубловскис.

«Предъява» для США

— Складывается стойкое впечатление, что ситуация в мире все время нагнетается и становится все более и более взрывоопасной. Как вы оцениваете то, что происходит вокруг нас, с точки зрения безопасности для Латвии?

— Думаю, что сейчас — летом 2015 года, мы переживаем один из самых серьезных  кризисов со времен карибского или худших дней холодной войны. Это происходит потому что, во–первых, все локальные конфликты переросли в глобальное противостояние, а во–вторых, потому что локальные конфликты случаются все чаще. И каждый из этих конфликтов сразу же становится глобальным, потому что в каждой стране присутствуют интересы больших держав — США, России, Китая. Украина — это характерный пример такой глобализации конфликта — все начиналось с демонстрации в Киеве, а закончилось войной на Донбассе. Но мало этого, события на Украине дают повод для дальнейшей эскалации ситуации в глобальном масштабе.

Это, конечно, не может не тревожить, поскольку негативная эволюция продолжается и ситуация из военной плоскости давно уже перешла в другие сферы — политическую, экономическую, социальную. Это и эмбарго, и санкции, и арест российского имущества за рубежом, и запрет на въезд в страну конкретных лиц… В настоящее время российская сторона пересматривает легитимность выхода Прибалтики из состава СССР. Как мы видим, есть целый ряд вопросов, которые сейчас нагнетаются.

— Одна из самых  популярных страшилок последнего времени: страны Балтии могут стать следующим после Украины плацдармом военных действий, потому что что Россия хочет вернуть себе Латвию, Литву и Эстонию…

— Если мы говорим чисто теоретически, то могу повторить слова чешского генерала — нового председателя военного комитета НАТО, который недавно сказал, что президент Путин может захватить Прибалтику за два дня. Но возникает один вопрос: зачем? Эти действия станут явной «предъявой» по отношению к США. И США должны будут на это реагировать, а население стран НАТО не готово к военной поддержке своих коллег по альянсу. Но если эта поддержка впервые в истории НАТО не будет оказана, это будет означать крах НАТО. А вслед за крахом НАТО по принципу домино может последовать и крах ООН, ОБСЕ и Евросоюза. То есть мы говорим о фундаментальном изменении всего глобального миропорядка и системы глобальной и региональной безопасности, как это было, например, после Первой и Второй мировых войн.

— Неужели так серьезно? И из–за Балтии может рухнуть мир?

— Напрашивается историческая параллель: 1914 год, Сараево, Гаврила Принцип убивает наследника австро–венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. Казалось бы, локальная ситуация. И тогда, в 1914 году, все думали, что империи, как всегда, повоюют друг с другом и разойдутся — одни что–то потеряют, другие выиграют, но мировая система останется незыблемой. А что в итоге? Полное крушение империй, всего миропорядка и системы мировой безопасности. И все это началось вроде бы с локального инцидента.

Теоретически вторжение в Прибалтику, конечно, может произойти, но я оцениваю эту угрозу как очень маловероятную, потому что ставки слишком велики. И все серьезные аналитики это знают и понимают. Так что вопрос не в Прибалтике.

— Бывший сотрудник посольства России в Латвии Дмитрий Ермолаев видит такой сценарий развития ситуации: на территорию Латвии вторгаются танки третьей страны, и самолеты НАТО сбрасывают на них термоядерные бомбы. При этом НАТО даже не вступает ни с кем в войну, поскольку бомбит своего союзника, а Латвия — в руинах…

— С военной точки зрения мы не может исключать ни один вариант, и я более чем уверен, что серьезные штабные учения, симулирующие самые разные ситуации, давно уже проведены и в России, и в НАТО. Так что обе стороны прекрасно знают, как действовать при разном развитии событий. Отмечу и то, что если какой–то такой кризис, не дай бог, случится, ни президент Латвии, ни министр обороны, ни командующий нашими вооруженными силами ничего решать не будут — заявляю это со всей ответственностью. Решать будут те, у кого есть военные, политические, экономические и финансовые ресурсы. Мы, к сожалению, возвращаемся к старой, проверенной тысячелетиями концепции войн — сильные договариваются, а слабые терпят то, что им положено терпеть.

Под прицелом

— Вот уже несколько лет в Латвии постоянно говорят о необходимости увеличить оборонный бюджет, направлять больше средств на латвийскую армию. Как вы оцениваете наши вооруженные силы по сравнению с другими армиями стран НАТО?

— В рамках НАТО боеспособность, бюджет и ресурсы латвийской армии микроскопичны, и ее никто не замечает. В серьезной ситуации мы ни на что не сможем повлиять. На мой взгляд, главной задачей латвийской армии должна стать помощь полиции — в случае возникновения критической ситуации. Это очень важно: на примерах Сирии, Ливии, Украины мы наглядно видим, что происходит, если внутри страны ломается социальный порядок — тут вам и бандитизм, и грабежи, и абсолютное безвластие. И вооруженные силы, и полиция в таких критических ситуациях обязаны все держать под контролем. Так что задача армии является вполне конкретной — она должна быть  в полном объеме задействована для обеспечения внутренней безопасности, а не готовиться к какой–то там войне — тем более что если война случится, нашей армии никто ничего не доверит.

— А если мы будем тратить на оборону не два, а, скажем, 5% от ВВП, это что–то даст для мощи латвийской армии?

— Реальность такова: в настоящее время 75% мощи НАТО обеспечивают США, свой весомый вклад вносят ведущие в экономическом и военном отношении страны — Германия, Франция, Великобритания, Италия, Испания, Польша и Турция. А  вот участие всех остальных стран–членов НАТО в бюджете альянса составляет от силы один процент. Вот и весь ответ.

Так что наши расходы на оборону — два процента от ВВП — являются показателем исключительно политическим. Давайте гипотетически представим, что Эстония, Латвия, Литва, Словения и Дания начнут тратить на оборону больший процент от ВВП, чем остальные страны НАТО. И что из этого? Да ничего. Потому что эти два или больше процентов сами по себе ничего не дают, кроме ложного представления о каких–то возможностях… Намного важнее, сколько процентов вкладывают США или Германия  и что они собираются делать — повышать или сокращать эти проценты? Ведь даже полпроцента США и Германии — это огромные ресурсы.

— Приходилось слышать и такую версию: шесть американских танков особого военного значения не имеют, и стоят они в Адажи для подавления внутренних беспорядков, которых опасаются власти…  

— Это юридически невозможно, нельзя задействовать американских военных для подавления внутренних беспорядков в другом государстве. Конечно, шесть танков и 150 американских солдат не представляют особой силы, их присутствие — это чисто политический жест со стороны США. Таким образом США попытались хоть немного успокоить латвийских политиков, которые и в прошлом, и в этом году непрерывно звонили в Вашингтон, Брюссель и Берлин и говорили, что их надо спасать. Ответом на эти просьбы и стал этот странный жест: вот танки, вы только успокойтесь, ребята! Отмечу и то, что это очень сбалансированный жест: России не о чем волноваться, поскольку шесть танков и 150 солдат для нее никакой угрозы не представляют.

— А если американских танков в Латвии станет больше?

— Если количество вооружений на территории Прибалтики будет нарастать, то ситуация усугубится. Тогда, конечно, Россия будет отвечать, тем более что новая военная доктрина, подписанная президентом Путиным в декабре 2014 года, подразумевает концепцию первого тактического ядерного удара — как бы парадоксально это не звучало, для деэскалации конфликта. Согласно заявлению Путина, российское оружие будет нацелено на территории, с которых, с точки зрения России, для нее исходит потенциальная угроза. А это как раз Прибалтика и страны Центральной и Восточной Европы.

Если завтра война…

— Литва вернулась к обязательному военному призыву, этот вопрос обсуждается и в Латвии.

— Все любят воевать на минувших войнах и смотреть фильмы про партизан… Обязательная военная служба сегодня есть в Скандинавии, Израиле и Швейцарии. Но это больше социальный феномен. Во–первых, обязательная военная служба обеспечивает связь армии и общества, поскольку профессиональная армия вырабатывает свою культуру и в большинстве случаев оторвана от общества. Во–вторых, воинская повинность — это решение социальных проблем, ведь молодые люди, у которых зачастую нет работы, год или два находятся на гособеспечении. Но с военной точки зрения это неэффективно. Эти солдаты — просто пушечное мясо.

Как сегодня действуют ведущие армии мира? В основном они реализуют специальные операции силами спецназа. А спецназ — это профессионалы, которые тренируются каждый день в течение многих лет. И боевые качества спецназа во всех странах не просто на несколько порядков выше навыков солдат, отслуживших обязательную службу в армии, навыки спецназа выше на несколько световых лет. Любой спецназ — американский, российский или китайский — интегрирован в другую систему технологий. Солдат спецназа подобен живому роботу, он может очень многое сделать. И честно говоря, я сегодня не представляю себе такую ситуацию: где–то в Видземе в лесу рядом с проселочной дорогой прячутся партизаны и ожидают мотоциклистов врага. Если надо будет, пришлют беспилотный самолет, и от партизанского лагеря останется дырка в земле. Надо понимать, в каком мире мы живем. На мой взгляд, все эти предложения не более как сотрясение воздуха.

— В коридорах власти сейчас активно сочиняются различные концепции того, как следует вести себя в кризисной ситуации. Как вы считаете, это может помочь?

— Наши чиновники, безусловно, набрались опыта в составлении разного рода документов — они знают правильные слова, знают, как правильно все оформить. И у нас очень много таких правильных концепций — план реэмиграции, план  экономического роста и многие другие. Есть и несколько планов развития национальных вооруженных сил Латвии, в разработке которых я в свое время тоже принимал участие.

Так вот, ни один из этих планов не выдержал столкновения с реальностью. Я могу сказать и жестче: план без ресурсов — это просто бред. Вы можете строить любые планы, но если у вас нет ресурсов — финансовых, человеческих, интеллектуальных, все обречено на провал. Посмотрите, что происходит на Донбассе, в Сирии, в Ливии! Ну какая там инструкция, если рушится социальный порядок. Помните фразу из «Белого солнца пустыни»? Кинжал хорош у того, у кого он есть, и плох у того, у кого его нет. Перефразируя, можно сказать так: прав тот, у кого в критической ситуации есть пистолет, и не прав тот, у кого его нету… А сочинение инструкций — это чисто чиновничья отмазка: мы не бездействуем, мы реагируем на ситуацию, у нас план — один, второй, третий.

О силе слов

— Слова, кроме всего прочего, имеют и материальную силу. Вас не пугает, что множество громких, воинственных заявлений однажды создадут критическую массу?

— Мы долго оставались островком стабильности, но сегодня и мы постепенно втягиваемся в орбиту нестабильности и кризиса. Прибалтика является геополитической, может быть, даже цивилизационной границей. И сейчас мы находимся в ситуации Западного Берлина, ГДР и ФРГ времен холодной войны.

Думаю, что чем раньше мы освободимся от иллюзий и поймем, что происходит на самом деле, тем лучше будет для всех. Самое главное: надо понимать, что с одного маленького инцидента, маленькой войны, может вспыхнуть огромная война с непредсказуемыми последствиями. А учитывая, что у России и США есть стратегическое ядерное оружие и целый спектр других вооружений, то совершенно ясно, что это может привести к проблемам планетарного масштаба.

Что же касается воинственных заявлений, то громче всех кричат те страны, у которых нету ресурсов и которые ничего не стоят. Именно поэтому они могут  позволить себе делать то, что они делают, и говорить то, что они говорят. Одно дело, когда какую–то резкую фразу произносит Том Хенрик Ильвес или Даля Грибаускайте, и совсем другое — если эту фразу произносит Барак Обама. У нас нет никаких ресурсов воплотить свои угрозы в жизнь, не дать кому–то визу на въезд в Латвию — это предел наших возможностей.

Визитная карточка

Раймонд Рубловскис, полковник запаса. Родился в 1967 году в Риге. Военное специальное образование: Командно–штабной колледж морской пехоты США (2000–2001), магистр военных наук (2001), курсы военной полиции в Дании (1997), курсы Secret service в США (1992, 1994), курсы по национальной безопасности в Израиле (2001, 2006), ряд специальных курсов по безопасности и кризисному менеджменту. 

Гражданское образование: исторический факультет ЛУ, магистр истории (1994), юридический факультет ЛУ, высшее юридическое образование (2000), кандидат политических наук (Рижский университет Страдыня, 2013).

В течение 23 лет службы в МВД, Службе безопасности и Национальных вооруженных силах занимал многие руководящие должности: командир национальной военной полиции НВС (1997), начальник Службы безопасности сейма и президента (1997–2003), представитель Латвии в штабе объединенных вооруженных сил НАТО (2003–2007), руководитель отдела стратегического планирования Генштаба НВС (2007–2010).

В настоящее время доцент Рижского университета Страдыня, советник по стратегическим вопросам начальника Рижской муниципальной полиции.

Президент Латвийской федерации дзюдо, президент альянса спортивных единоборств Латвии.

Ина ОШКАЯ