Каким был Диего Марадона
Кем был по национальности был Марадона? Что за жуткие фото пришли из похоронного бюро и какой появился некролог, который восхитил всю Аргентину?
Ушел Марадона, но Аргентина не хочет в это верить и не хочет его отпускать. Любого. Даже такого, каким он предстает на всплывшем сейчас видео, снятого его последней пассией. Но Аргентина все верит, верит, верит… Хочет верить. В том числе в чудеса.
Например, в аргентинской газете La Nación появился загадочный некролог с обещанием поставить Марадоне памятник. Таинственная подпись: "АА2000".
Отрывок из одной телепередачи: Тогда в студии Марадона и его зазноба были в компании их друга, которого теперь высчитали в том самом АА2000. Это миллиардер, владелец аэропортов. И вот уже разрастается слух, что в честь Марадоны переименуют главные воздушную гавань страны столичный аэропорт Эсейса. Впрочем, у аргентинского правительства (а вообще-то это ему менять название аэропорта) – другие заботы.
Беспорядки, в которые прощание с кумиром вылилось накануне, уже стали поводом для оппозиции обвинить главу государства в нарушении Конституции: мол, разрешив выставить гроб с телом Марадоны у себя в президентском дворце, он нарушил право на равенство и для усопших, и для тех, кто, придя к дворцу и затеяв потом беспорядки, еще больше переносили ковид. Понятно, что это уже чистая политика. Но о чем еще сейчас трубят аргентинские пресса и соцсети? Из новостей отвратительных.
Селфи у открытого гроба Марадоны да еще с поднятыми пальцами. Селфи сделаны, конечно, абсолютными уродами, отцом и сыном, нанятыми в помощники похоронным бюро. Они уже извинились. Посмотрим, будут ли прощены. Вряд ли.
Из печального: сделанная недавно на мобильный телефон соседями Марадоны, как выяснилось, его последняя прижизненная съемка, где он с трудом идет, поддерживаемый какими-то двумя парнями.
А ведь мы все, конечно, помним его другим: ладно бы просто молодым, но следящим за собой, красавцем, который к своим всего-то 60 выглядел, конечно, уже абсолютно разбитым. Впрочем, в любые годы в его внешности всегда сходились черты его особенных родителей.
Его мать – итальянских кровей, возможно, со "вкраплениями" и славянской крови, хорватской. А отец – индеец из народа гуарани. Как часто таких, как Марадона метисов из провинций, в светлейшем высшем обществе столичного Буэнос-Айреса кличут cabecitas negras – "черноголовые". Как редко такие, как Марадона, не только знают, что могут, а добиваются своего. Вот почему символом прощания с ним стало это фото: друг друга обнимают болельщики архисоперников – "Бока Жуниорс" и "Ривер Плэйт". Скорбела вся Аргентина. Правда, вся ли?
Марадона на всю страну признавался в любви к своей жене. Аж по телевидению. Зовут жену Клаудиа Вижжафанье, он влюбился в не е еще в детстве. Но теперь это уже давно бывшая жена, с которой был бурный раздел имущества.
Ей надоели бесконечные измены, Когда Диего клеился к красоткам даже во время телепередач.
Тем не менее на церемонии прощания именно ее обнял президент страны, она вновь почувствовала себя самой важной и не пустила на церемонию прощания последнюю пассию своего бывшего мужа, пусть и ту самую, кого он бил. Та громко возмущалась опять же по телевидению:
Опубликованное газетой La Nación "древо" включает очень много женщин Марадоны и его признанных и непризнанных детей: от родной Аргентины до Италии и Кубы. В последнем случае даже неизвестно, как выглядят и пассии, и отпрыски.
Был ли политический роман Марадоны с кубинским команданте-коммунистом Фиделем Кастро таким уж искренним? Был. Но в 90-е Марадона поддерживал и правого аргентинского президента Менема и его министра Доминго Кавалло – того самого, кто приезжал и в Россию и пропагандировал свой "валютный коридор".
Марадона, как и вся Аргентина, вообще отдавался страстям. За это его прощали. И мечтали вместе с ним. А он, "черноголовый" сын индейца, из низов, вернул простому люду ощущение, что Аргентина – опять чемпион мира. Как казалось, навечно.
Навечно не получилось. И, конечно, вне футбольного поля никаким примером для подражания Марадона не был. Но там, на поле, он был тем, кто смог. Там. Теперь он вообще там.