Российские СМИ столкнулись с беспрецедентным давлением со стороны органов власти. Заблокированы независимые СМИ. Газеты с антивоенными призывами запрещают распространять и продавать. Ведущие журналисты покидают страну. О том, что происходит в медиаиндустрии, мы поговорили с сопредседателем Профсоюза журналистов и работников СМИ Софьей Русовой. Независимый профсоюз журналистов и работников СМИ зарегистрирован Минюстом России в 2017 году. Он насчитывает более 600 членов, основная их часть — это работники независимых СМИ из примерно 40 регионов России. Включает 11 самостоятельных региональных организаций. В 2019 году профсоюз стал членом Европейской федерации журналистов. Тесно сотрудничает с международными журналистскими организациями, Центром защиты прав СМИ**, Центром социально-трудовых прав, Конфедерацией труда России. — Вчера была показательная публичная казнь «Эха Москвы» (пока материал готовился к публикации, о приостановке вещания объявил телеканал «Дождь»* — прим. ред.). До этого за пару дней заблокировали новосибирское СМИ «Тайга.Инфо», изъяли тираж четырех уральских газет из холдинга «ВК Медиа», которые вышли с антивоенными обложками. Вчера запретили продавать газету в Якутии, которая тоже вышла с антивоенным призывом на первой полосе… Я назвала наверняка не все случаи. И всё это на фоне угроз новыми штрафами и уголовными делами. Я сейчас как журналист теряюсь и даже не могу сформулировать свой вопрос… — То, что происходит, это чудовищно. Создается ощущение, что мы сейчас на пороге чуть ли не военного положения внутри страны. По крайней мере, власти ведут себя так, как будто военный режим уже введен. Но это началось не вчера, мы все столкнулись с беспрецедентным давлением на СМИ еще во время «иноагенсткой волны», которая для меня лично стала очень болезненной. Я работала и с «МБХ медиа», и с «Инсайдером»*, достаточно долго работала на «Эхе Москвы» в Удмуртии. Все редакции, с которыми я когда-то сотрудничала, постепенно уничтожаются. Роскомнадзор, по моему глубокому убеждению, сегодня стал совершенно репрессивным, карательным органом, который может без суда и следствия ограничивать доступ к сайтам СМИ, где есть какая-то альтернативная, независимая позиция. В таких условиях общество лишают права на получение объективный информации. Мы скатываемся к тому, что останутся официальные СМИ, которые выступают печатными органами государственных институтов, и пропаганда по ТВ. — Что ждёт газеты, телеканалы, интернет-издания, которые публично продемонстрировали свою антивоенную позицию? — Я буду честной, так как не люблю шапкозакидательства. Я считаю, что все, кто выступил с антивоенными заявлениями и назвал «войной» то, что происходит на территории Украины, — понесут наказание. Это будет либо преследование, либо лишение средств к существованию, либо новые административные и уголовные дела по свежим законопроектам о фейках. Все СМИ, которые сегодня открыто высказывают свою позицию, должны понимать, насколько в современной политической ситуации могут быть серьезными последствия. Никакие договорённости главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова с властями, его периодическое бахвальство тем, что он дружен с пресс-секретарем президента, как мы видим, ему не помогли. Что уж говорить о рыбах помельче… Вопрос о «Новой газете» сейчас повис в воздухе, и пока непонятно, поможет ли им статус главного редактора Дмитрия Муратова как нобелевского лауреата… Но когда у нас нечто наподобие «военного положения» в стране, всех будут преследовать по полной программе, невзирая на статусы. — Как конфликт с соседним государством отразится на российской медиаиндустрии в целом? Ведь очевидно, что пострадают не только те, кто выражает активную антивоенную позицию… — Сейчас главный вопрос в том, как СМИ будут выживать физически. Со многими медиа сейчас рекламодатели расторгают договоры из-за нестабильной экономической ситуации в стране. Нам известно о нескольких случаях на этой неделе, когда международные компании заявили о расторжении контрактов с крупными коммерческими радиостанциями и изданиями, они перестают спонсировать разные программы. Причем, это медиа, которые держали какую-то среднюю позицию, то есть не были ни прогосударственными, ни оппозиционными, а старались быть объективными и финансировались бизнесом. Вообще, что касается денег, то вы и сами видите, как бизнес уходит из России. Те СМИ, которые пытались зарабатывать на рекламе, просто останутся без средств к существованию. Не будет донатов и платной подписки, потому что население старается сейчас сберечь деньги. Это значит, что часть СМИ будет вынуждена закрыться сама даже без политического давления. Нас совершенно очевидно ждет тотальный контроль со стороны силовых ведомств за теми, кто еще не присягнул и теми, кто еще пытается быть нейтральным. Власть ведет нас к тому, что останется только одна «правда» — та, которую транслирует власть. Словом, положение у российских СМИ сейчас такое: нас пинают со стороны государства, у нас цензура, у нас нет денег, нам грозят сроки до 15 лет и огромные штрафы. Я называю такое отношение — «бить хромую собаку». Сейчас вообще непонятно, как работать, потому что мы не понимаем, как писать про «военную спецоперацию», когда закрыт доступ к источникам информации, как не употреблять при этом слово «война». Но цель каждого журналиста — донесение правды, а когда у тебя все ресурсы заблокированы, что остается? Разве что буклеты по ящикам раскладывать… — У многих российских медиа сейчас разрываются международные контакты. Например, жители Киева, с которыми у нашего журналиста были хорошие отношения, теперь отказываются что-либо рассказывать представителям СМИ, мягко скажем, из недружественной страны... — Сейчас у российских журналистов рвутся контакты со всеми. Когда ты от дружественных ранее европейских институтов получаешь подзатыльники просто за то, что «еще не уехал из России», это очень тяжело морально. Я в 2016 году ездила в Киев, Харьков, Каменец-Подольский, у меня там много товарищей. И вот сейчас мне очень тяжело с ними общаться, потому что некоторые из них эмоционально выплескивают на меня агрессию. Только потому, что я из России. Но я не виню их, просто люди сейчас не способны анализировать, потому что находятся в катастрофическом положении. Сейчас с россиянами не хотят иметь дело просто по определению, не важно, какую точку зрения ты имеешь. Конечно, это коснется СМИ, которые освещают не только внутрироссийские проблемы. — Сейчас журналисты в России в состоянии полной боевой готовности к освещению возможных массовых акций. Как вы считаете, будут ли ужесточать отношение к СМИ, которые рассказывают о протестных шествиях и митингах? — Мы уже это наблюдаем. Буквально на днях я искала адвоката для журналиста издания SOTA, который освещал массовые протесты в Санкт-Петербурге, его задержали при выполнении редакционного задания и составили на него протокол об участии. Но ведь нас уже пометили специальными жилетами с надписью «Пресса», и тем не менее, даже несмотря на наличие удостоверения и редзадания, журналистов задерживают на массовых мероприятиях. А сколько нам говорили официальные органы, что спецжилеты защитят нас от задержаний и штрафов? На многих журналистов уже составили не по одном протоколу, цена штрафа растет. Это недопустимо. Я предполагаю, что нас ждет эскалация насилия в отношении всех, кто выходит на улицу. И журналисты тоже под угрозой, несмотря на то, что они исполняют свой профессиональный долг при наличии всей необходимой атрибутики. По всем задержаниям мы всегда обращаемся к уполномоченному по правам человека в РФ Татьяне Москальковой. Она всегда заявляла, что права журналистов у нее на отдельном контроле, но, к сожалению, реальных действий мы не наблюдаем. Софья Русова с коллегами на акции в Москве, январь 2022 года. Фото: архив Софьи Русовой — Отток журналистов из профессии — это реальная перспектива? — Более чем. Нас ждёт сокращение штата журналистов во многих редакциях, причин сейчас для этого предостаточно. К нам недавно обращались сразу несколько сотрудников СМИ, которые участвовали в антивоенных акциях как граждане и потом столкнулись с давлением в редакциях. Кого-то просили удалить посты, кому-то предложили подумать о новом месте работы, кому-то конкретно заявили, что он дорабатывает последний месяц в издании. Я знаю, что люди увольняются из крупных федеральных СМИ. История про журналистку «Коммерсанта», которую исключили из пула МИДа за сбор подписей против «спецоперации», — это еще ничего, потому что сейчас, как мне кажется, вообще стоит вопрос, кто останется там работать. Да, вывеску могут сохранить, но при этом, как это уже бывало, наберут других, удобных людей, которым будут давать другие задания. Многие уходят из редакций тихо, не заявляя об этом публично. Кто-то со скандалом. И нам еще предстоит это фиксировать. Вы знаете, я сейчас говорю об этом и мне самой очень страшно, потому что, у меня вся семья работает в медиа. И может случиться так, что кому-то из нас сегодня или завтра заявят, что возможности сохранять штат в прежнем объеме больше нет, и придётся искать другую работу. — Остались ли в профессиональном сообществе какие-то инструменты, возможности защитить свои права, в том числе трудовые? — Мы всегда проводили юридические консультации по трудовым правам и собираемся продолжать, но, будем честны, что в ситуации такого ежечасного ухудшения ситуации очень сложно гарантировать защиту. Мы активно сотрудничаем с Центром защиты прав СМИ**, у них огромная юридическая практика. Но очевидно, что сейчас будет сложно отстаивать свои права. Тут еще проблема в том, что сотрудники СМИ в последнее время и без того стараются увольняться по соглашению сторон, так как понимают, что бороться слишком долго и бессмысленно. Большинство из них просто не доверяют судебной системе. Сложно их за это осуждать. Я бы еще хотела обратить внимание на атмосферу внутри редакции. Если это ячейка и люди могут коллективно отстаивать свои права, это одна история. А если человек один со своим мнением, ему будет непросто. Здесь еще важно отметить возрастающую роль руководителей и владельцев СМИ. Они должны очнуться и публично защищать своих сотрудников, выражать консолидированную позицию от имени редакции, требовать от силовых структур прекратить давление. Этого сейчас практически не видно, к сожалению. — Не буду скрывать, что очень эмоционально отношусь к тому, как на глазах убивают независимые российские медиа, как коллеги покидают страну, как маленькие редакции распускают сотрудников… Хочется напоследок задать наивный вопрос «из записной книжки первокурсника журфака»: что бы вы нам всем пожелали? — Настоящий журналист не перестает быть журналистом, даже если он по какой-то причине лишается работы. Он будет искать возможности работать дальше, транслировать свою позицию, освещать события. Возможно, стоит попытаться объединяться на независимых платформах, наладить сотрудничество с редакциями, которые находятся вне России. «Эху Москвы» я сейчас желаю сформироваться в новую редакцию, уверена, что у них получится. От редакции. Пока материал готовился к публикации: ⦿ Роскомнадзор ограничил доступ к «Медузе»*, «Радио свобода»* и Русской службе BBC. ⦿ После блокировки прекратило свою работу Томское агентство новостей ТВ-2. ⦿ Главный редактор интернет-издания Republic* покинул Россию ⦿ На антивоенной акции протеста в Москве был задержан главный редактор RusNews. ⦿ Интернет-издание Znak.com объявило о закрытии. ⦿ Закрылся российский офис издания The Village. *Внесены Минюстом в список СМИ-иностранных агентов **Внесены в реестр НКО иностранных агентов
