«Подозрительная фантастика СССР». Рецензия на книгу «Живые и взрослые»
К фантастам в СССР относились с подозрением. Чего выискивать в грядущих веках, если и так все ясно! И отечественным фантастам приходилось выдумывать… нет, не сюжеты или открытия, а оправдания своему существованию. Поэтому классных сюжетов было мало. Открытий еще меньше. А сам жанр мимикрировал то под социальную антиутопию, осуждавшую западный образ жизни, то под сочинение «как я провел лето».
Отечественная фантастика шагала двумя магистралями: «профессорским» и «пионерским». Первую колонну возглавляли братья Стругацкие. Вторую — Кир Булычев. По первому маршруту книги писали с «выводом», с неким нравственным резюме. По второму без. Однобокий подход в обеих случаях редко приносил успех. Надо было что-то делать. И авторы предпринимали героические попытки скрестить профессоров с пионерами. Создать гибрид Алисы Селезневой и дона Руматы.
Попытки продолжаются до сих пор. Насколько сложно сдружить приключения с поучениями показывает книга Сергея Кузнецова «Живые и взрослые» (2011).
Герои книги четверка подростков. Они живут в бинарном мире, «живом» и «мертвом». Одна его половина (среда обитания ребят) копия зрелого СССР. Вторая – незамысловатая калька коллективного Запада, каким его понимал зритель программы «Время» из 80-хх. Этой калькой до сих пор завешивают экраны телевизоров. Между «живыми» и «мертвыми» в романе Граница. Два мальчика и две девчонки всю книгу готовятся разрушить ее.
Чтение книги напоминает работу в интернете на первых сетевых модемах, еще телефонных. Сюжет капает пару минут, потом зависает на полчаса. Ты злишься и ждешь, когда он опять проснется. Чтобы читатель не заскучал, лакуны в развитии повествования автор заделывает меланхолическими поучениями. Например, что и среди «живых» есть плохие, и среди «мертвых» есть хорошие. Значит, Граница между двумя частями одного мира абсурдна и искусственна.
Изреченная мудрость уместна после того, как ты водрузил свой флаг на башне врага. Или удрал из черной дыры на космическом мопеде. Когда ты сделал что-то, что заставит людей обратить на тебя внимание. Если же ты мудрствуешь, чтобы придать плоской книге глубину, чтобы облагородить слабый сюжет умными идеями, это выглядит скучно и нечестно. Подменять фабулу философией опасно. Читатель фантастики редко сочувствует идеям. Ему ближе борьба героев. Борьба отчаянная, кость в кость.
Сергей Кузнецов автор с профессиональным чутьем. Он понимает это. И пытается оттолкнуть свою книгу от причала, раскрашивая ее картинками из стандартной палитры экшена – упыри, зомби, магические свечи… Атака зомби на детей у Кузнецова случается целых два раза. Зомби здесь действительно мертвые. Как футболисты московского «Спартака» под руководством Олега Кононова. И их атака, увы, не страшна. Она раздражает и вызывает усталое сочувствие.
Кажется, автор понимает и это. И перезапускает заикающийся сюжет «Живых и взрослых» еще одним способом — воспоминаниями персонажей. Хотя герои книги семиклассники, воспоминаний у них как у Льва Толстого. Хватит томов на 20. Через каждые пару страниц автор врубает реверс и отфутболивает читателя даже не от конца книги, а от ее начала. Отсутствие событий в настоящем компенсируя событиями в прошлом.
Может быть и сработало бы, но Кузнецов пишет короткими затяжками. Наверно, он считает, обрезая сцены на полуслове, можно придать книге дополнительную интригу. Получается наоборот. Обгрызенные мизансцены еще больше замедляют действие. Хоть в настоящем, хоть в прошлом. Эпизоды то и дело обрываются, не доходя до ситуативных финалов. Вряд ли читатель получит море удовольствия от хронической недосказанности. Это, как если бы вам предложили подняться по лестнице на крышу дома, а через 3 ступеньки вытолкнули на другую лестницу, рядом. И так постоянно. Вы часами прыгаете со ступеньки на ступеньку, с лестницы на лестницу, суетливо передвигаясь по горизонтали, но к цели движетесь со скоростью игрушечного грузовика, у которого отвинтили колеса. Очень быстро станет не до крыши. Вам просто захочется соскочить.
Герои истории скорее типажи. Один мальчик — ботан. Второй, в контры товарищу, спортсмен. Одна девчонка — дочь успешных родителей и королевна. Вторая на контрасте — сирота. Это как раз неплохо. Тем проще осознать, человеческая гармония не зависит от социального статуса. Лишь личные качества имеют значение.
В книге Сергея Кузнецова «Живые и взрослые» шкала темперамента текста «размышлизмы/действие» остановила бегунок в левой части, на размышлизмах. Профессорского в книге больше, чем пионерского. Может поэтому автор особо не корпел над персонификацией зла. Главный отрицательный персонаж размыт, бледен и трепета не вызывает. Не Бармалей, это точно. Ради борьбы с ним вряд ли кто-нибудь проснется раньше будильника. (Мировая литература вообще бедна на качественных злодеев. Пожалуй, только два персонажа претендуют на звание эксклюзивного зла. Это профессор Мориарти, и мисс Марпл, которая сморщенным носом разнюхала все семейные тайны тихой Англии и испортила жизнь множеству достойных людей).
Тем не менее у «Живых и взрослых» есть свое лицо. Своя среда. Свой цвет и интонация. Это ключевое. Ведь подросткам, а книга рассчитана на них, плевать на литературные каноны. Если книга имеет окно, через которое они смогут попасть в новую реальность, они простят книге взрослые недостатки. Детство кончается тогда, когда вместо внимания мы требуем от мира уже понимания. Важно, чтобы под обложкой книги жил мир, который бы стимулировал желание читателей изменить его.
Итак, любителей западной мускулистой фантастки роман Сергея Кузнецова не заставит занять очередь за ним еще с вечера. В книге им не хватит стука сердца и горячего дыхания. Но на отечественном рынке, где чтут традиции книжных полок отцов и дедов, «Живые и взрослые» неплохо продаются.
А их автор давно и счастливо живет в городе Париже. И показывает оттуда язык негативным рецензентам.
Сообщение «Подозрительная фантастика СССР». Рецензия на книгу «Живые и взрослые» появились сначала на Будка гласности.