Про болезни от удовольствия, или как карма настигает через 30 лет
«Он вообще-то всегда был не семи пядей во лбу. Не Эйнштейн, в общем. Я поэтому сразу-то и не поняла, что с ним что-то не так.»
Так начала рассказ бывшая жена мужчины средних лет, который однажды забыл, как заплатить по квитанции за электричество.
Бывшим супруг стал для нее много лет назад. «Гулял много» — просто ответила женщина и пожала плечами. Расстались они давно и без взаимных претензий, она быстро снова вышла замуж. Он продолжал ей звонить иногда. Чувствовал в ней родственную душу, просил дружеского совета. Она не возражала.
И, хоть он не был отличником в школе, а во взрослой жизни не читал книг и не смотрел фильмов, кроме случайного боевика по телевизору выходной, получилось у него с бизнесом. Более двадцати лет держал он несколько фруктовых лавок, они приносили стабильный доход.
Семьи так и не создал, было много случайных женщин. Были и «ночные бабочки», дамы легкого поведения. Его все устраивало, а кто она такая, чтобы судить?
Но вот странное дело: нестарый еще мужчина вдруг одномоментно будто впал в детство. Стал рассеянным каким-то. И однажды позвонил ей, чтобы пожаловаться: он не знает, как заплатить за электричество. То есть буквально, не могла бы она ему рассказать, что нужно сделать с этими квитанциями, которые переполнили его почтовый ящик? Куда отнести деньги?
Раньше-то он справлялся как-то с нехитрыми бытовыми делами, удивилась бывшая жена.
Потом он начал жаловаться на головную боль. Она сказала: ну сходи в поликлинику. Он замолчал, осмысляя совет. А потом попросил неуверенно: «А ты могла бы сходить со мной? Я не знаю, как это делается.»
Тогда она забила тревогу. А придя к нему домой, поняла, что дело плохо: в холодильнике росла плесень и горой были навалены просроченные продукты. Что он ел — непонятно, слава богу, не отравился хоть. Пол был липким, по углам перекатывались клочья пыли. Руки он задумчиво вытирал об занавеску в кухне — а ведь свинтусом раньше не был, и полотенце от шторы вполне был в силах отличить.
Она посадила его в машину и повезла в приемное отделение ближайшей крупной больницы. Там он совсем растерялся, не смог назвать врачу, какой сейчас день, месяц и год, не понимал, в какой именно больнице находится, и в какой-то момент ужасно разволновался и расплакался от беспомощности.
Невролог, конечно, предположил инсульт. Но на РКТ головы ничего не нашли. Врач все равно настоял на госпитализации. Это, мол, транзиторная ишемическая атака может быть. Симптомы в течение суток должны пройти, и на обследовании нету ничего, но может перейти в настоящий инсульт. Поэтому понаблюдаем, посмотрим…
На следующий день ему сделали МРТ головы. Потому что лучше больному не стало, он продолжал потерянно слоняться по отделению, собрав зачем-то свои вещи в узелок, искал знакомые лица, не находил, плакал.
На МРТ обнаружили какие-то странные изменения в височных долях с двух сторон — то ли опухоль, то ли воспаление. Тут уж заподозрили менингоэнцефалит, сделали люмбальную пункцию. А через несколько дней пришел анализ крови на инфекции, который стандартно берут у всех больных при поступлении — ВИЧ, сифилис, гепатиты В и С. Анализ на сифилис был положительным.
Его потом еще смотрел один профессор, пристально изучал зрачки больного. Заметив что-то, удовлетворенно кивнул: «Патогномоничный симптом Аргайла-Робертсона, характерен только для нейросифилиса: зрачки не дают реакции на свет, но конвергенция сохранена…»
Патогномоничный — значит свойственный лишь одной болезни признак, ее визитная карточка. Но в приемном отделении невролог не придал значения слабой реакции зрачков на свет — он и симптом этот последний раз видал лет пятнадцать назад, и то в учебнике, в студенческие годы.
У мужчины было поражение головного мозга, вызванное поздним сифилисом. Годы прошли с того момента, как одна из череды безликих ночных спутниц еще в 90-е заразила больного, появлению язвочки на причинном месте он не придал значения; потом все как-то вроде прошло. И уж изгладилась из памяти случайная встреча, и не вспомнить лица той девицы, а бледная трепонема осталась — и проникла в мозг больного. И начала там свою разрушительную работу.
Диагноз быстро подтвердили, начали колоть пенициллин. За месяц из полного идиота, у которого стекала из уголка рта слюна, он превратился в того мужчину, каким был раньше. Врачи говорили: «Повезло». Иногда изменения, что создает в мозге этот нежнейший в общем-то возбудитель — бледная трепонема (в окружающей среде она погибает за секунды!) — оказываются необратимыми.
Больные попадают в поле зрения медиков с симптомами инсульта, у них подозревают деменцию, а потом приходит простой анализ крови под названием «реакция Вассермана», и становится понятно, что это нейросифилис.
Диагноз, о котором никто из врачей не думает в первые минуты, подозревая куда более частый дебют шизофрении или инсульт.
«А все-таки дурак был, дураком остался» — заключила бывшая жена пациента, узнав, что он выписывается домой с улучшением. Да, до сих пор он завидный жених, который ведет прибыльное дело — впрочем, без хозяйской руки фруктовый бизнес за несколько месяцев ослабел и зачах. И не дряхлый мужик еще.
Но что за радость — водить к себе домой ходячие букеты инфекций, играя в русскую рулетку — повезет, не повезет? Нашел бы хорошую девочку, женился, остепенился… А вот не повезло ему, выходит, тридцать лет назад. Хорошо, что не женился, не принес «подарок» в семью.
Или… Все-таки повезло, что это не деменция, от которой лечения пока не придумано, а простая и банальная болезнь «от удовольствия»?