Личное — враг корпоративного

ВС решит, в какую очередь погашать долги, возникшие из субсидиарной ответственности владельца обанкротившейся компании, если он сам оказался в процедуре несостоятельности. Проблема возникает, если личное банкротство началось раньше банкротства компании. В этой ситуации требования по субсидиарке всегда формально будут текущими, то есть приоритетно погашаться перед всеми реестровыми кредиторами, что сильно уменьшает шансы последних на выплаты. Нижестоящие суды отказались дать такой приоритет, посчитав, что он нарушает баланс интересов и права кредиторов в личном банкротстве.Вопрос в том, может ли кредитор, получивший право взыскания субсидиарки с владельца и руководителя обанкротившейся компании, в приоритетном порядке (как текущие платежи) получить этот долг с владельца, который сам сейчас банкротится Вопросы:1.Понятно ли, кто такой этот Масленников -- бывший сотрудник компании-должника или просто юрист, нанятый управляющим? 2.Согласны ли вы с тем, что требования Масленникова (из субсидиарки в банкротстве компании) можно отнести к текущим требованиям к рамках банкротства Рубежова? И как признание требований одного кредитора текущими может нарушить требования других кредиторов? В чем тут недобросовестность выражается? Ответ: Судя по описанию ситуации, Дмитрий Масленников поступает, скорее, как консультант, а не бывший сотрудник компании-должника. Он участвовал в процессе как представитель кредитора, который получил права требования долга от предприятия через уступку и разбирается в тонкостях, точнее, в несовершенствах закона о банкротстве.И вот почему:Допустим, Масленников успешно доказал, что его требования могут быть отнесены к текущим требованиям в рамках банкротства Рубежова. Это может иметь коммерческую логику, так как текущие требования обычно имеют более высокий приоритет при распределении конкурсной массы должника.Однако суды не поставили во главу коммерческий интерес одного кредитора и посчитали, что сложившаяся ситуация наносит ущерб другим кредиторам из-за.