Даже люди высокопрофессиональные, глубоко и давно ангажированные в политику, говоря о цветных революциях, подают данный процесс как сугубо искусственную американскую технологию, которую, мол, злые янки имплементировали доверчивым постсоветским (и не только) народам. На самом деле это не так.

Конечно, роль американцев в организации цветных переворотов трудно переоценить, но она не абсолютна. Янки не создают некие условия, а лишь используют ситуацию, сложившуюся на месте, в своих интересах. Именно поэтому у американцев не сложилось с цветной революцией в России. Не потому, что Путин готов был бы дать приказ на подавление протестов. И Мубарак, и Милошевич, и Каддафи такой приказ отдавали, а бойцы секуритатэ боролись за дело Чаушеску ещё несколько дней после его расстрела. В России у США не сложилось потому, что российская власть вовремя (хоть и незаметно) смогла сменить формат общественных отношений, разрушив социальную базу массового общественного недовольства.

Именно массовое общественное недовольство, объективно существующее в стране, является необходимым условием для цветного переворота. Американские деньги, организационная, политическая и дипломатическая поддержка мятежников — второе необходимое условие. Но реально существующая внутренняя база протеста — первична. Деньги и организацию могут предоставить не только американцы. При определённых условиях необходимые ресурсы могут быть найдены даже внутри страны. Но вот привезти откуда-то базу протеста, искусственно создать условия для общественного недовольства практически невозможно.

Причины протеста могут быть разными (племенные, социальные, политические, национальные, религиозные противоречия и даже провальная внешняя политика). И совсем не надо, чтобы недовольных было большинство. Успешные революции (совсем не обязательно цветные) случаются, когда готовы выходить к баррикадным боям от 10% граждан страны. Поскольку все перевороты происходят в столицах, то естественно там удельный вес мятежников оказывается выше, но практически никогда не превышает 20-30% от общего числа населения города. Все остальные либо против мятежников, либо абсолютно равнодушны к их требованиям.

Если мы говорим о постсоветском пространстве, то здесь, основным противоречием, вызывающем цветные перевороты, является олигархический характер организации власти. Население воспринимает такую политическую структуру, как несправедливую. Прорвавшиеся к власти олигархи, не чувствуя общественной поддержки, пытаются опереться на поддержку иностранную. Тем самым легитимируется иностранное вмешательство во внутренние дела страны и необходимые составляющие цветного переворота находят друг друга.

Ещё раз подчеркну, что именно поэтому, проведённая Путиным деолигахизация власти, сделала цветной переворот в России практически невозможным. В России есть масса богатых и даже очень богатых людей. Но власть больше не находится в руках олигархов. В России власть скорее бюрократизирована, чем олигархизирована, при этом социальная составляющая в действиях государства крайне высока.

По этой же причине цветной переворот в равной степени невозможен в пророссийской Белоруссии и в проамериканской Прибалтике. И там, и там, хоть и по разным причинам, не возникли олигархические кланы, власть контролируется кланами политическими. В то же время Молдавия была беременна цветными переворотами и при проамериканской власти и при политиках, пытавшихся проводить более взвешенный курс. Потому что в Молдавии олигархизация достигла предела. Весь бизнес страны и всю её политику стал контролировать один единственный олигарх. Соответственно все остальные, кроме его обслуги, чувствуют себя ущемлёнными и составляют оппозицию.

И в Средней Азии, где, независимо от политической ориентации соответствующих государств, сложились примерно одинаковые авторитарные режимы, по своей сути не идентичные олигархическим республикам европейской части бывшего СССР, но весьма им подобные, хоть и правят почти поголовно сильные лидеры, не боящиеся подавлять протесты самым жёстким, вплоть до стрельбы, образом, цветной переворот практически всё время стоит в повестке дня, а иногда и случается.

Но, если мы констатируем, что главной базой цветных переворотов, является несоответствие сложившейся олигархической модели управления, представлениям населения о справедливости и потребностям развития национальной государственности и экономики, значит все происходящие постсоветские цветные перевороты являются неоконченными антиолигархическими революциями. Если обратиться к их лозунгам, мы увидим, что так оно и есть. Кто бы ни был движущей силой протеста (националисты, левые или демократы) лозунг у них один и тот же: раскулачить олигархов и вернуть социальную справедливость. Стремление в Европу или построение нацистской этнократии на освобождённых от олигархов землях — вторичная идея конкретного политического авангарда протеста. Для широких же масс единственным востребованным предложением остаётся антиолигархическая революция.

Американцы пользуются данным объективным обстоятельством, направляя протест против конкретного, не устраивающего их, политика или политической силы, но они никогда не позволяют революции решить свои задачи до конца. Происходит лишь замена олигархического клана во главе государства. Именно поэтому мы сталкиваемся с парадоксом, когда в некоторых странах одни и те же люди, под одними и теми же лозунгами, раз за разом выходят на улицы и свергают власть, а жить становится всё хуже и каждый следующий «народный» режим превращается в «антинародный» быстрее своего предшественника.

Однако ничто не может длиться вечно. И использование реально сложившейся революционной ситуации для решения проблем внешней силы, при полном манкировании задач революции, тоже не продолжается бесконечно.

Во-первых, антиолигархическая революция, как и любая другая, становится возможна, не только когда «верхи не могут, а низы не хотят» и есть политический авангард, но должно выполняться и четвёртое условие любой революционной ситуации — должен произойти раскол элиты. Раскол олигархической элиты наступает в единственном случае — когда кормовая база сужается настолько, что на всех прекращает хватать. Поскольку же каждый следующий переворот, подрывая национальную экономику, дополнительно сужает кормовую базу, раскол элиты только углубляется, борьба становится более ожесточённой, а численность допущенного к кормушке олигархата неотвратимо и с ускорением снижается.

Система стремится к идеалу, когда вся власть и вся собственность окажутся сосредоточены в одних руках. Но такой идеал недостижим с точки зрения устойчивости государства и общества. Следовательно, по мере приближения к идеальному состоянию системы олигархического управления, она вынуждена во всё большей степени опираться на насилие.

Вначале оно применяется только к радикальной оппозиции, затем ко всей оппозиции, на следующем этапе в оппозицию зачисляют уже и нейтральных. Затем террор распространяется на бывших своих, которые заняли не ту позицию, поддержали не того политика или посягнули на приглянувшееся кому-то другому имущество. В конечном итоге — идеальная система предполагает, что власть и собственность сосредоточены в руках одного лица, а управление страной осуществляется при помощи хаотичного массового террора, которому подвержены все классы и слои общества, вплоть до ближайших родственников единственного руководителя.

Примерно такая система была выстроена в Туркменистане при покойном Сапамурате Ниязове. Она описывается пушкинским афоризмом «самовластие, ограниченное удавкой». Но любому правителю для осуществления хаотичного террора необходимы соответствующие структуры, осуществляющие террор. В конечном итоге именно в руках этих структур и концентрируется власть, номинально принадлежащая правителю.

Подчеркну, мы говорим об идеальном развитии событий, в соответствии с требованиями олигархической системы. Но ничто, никогда не происходит идеально, поскольку мы живём далеко не в стерильном мире. Следовательно события развиваются в заданном направлении чуть быстрее или чуть медленнее, в зависимости от интересов и действий интегрированных в конкретный кризис игроков. С другой стороны, в некоторых случаях в борьбе олигархических кланов государственные структуры полностью или частично разрушаются и их приходится заменять негосударственным насилием, как правило носящим идеологический характер.

Это как раз то, что мы видим на Украине. Американцы использовали в своих интересах антиолигархические настроения в украинском обществе. Однако они опасались, что классический антиолигархический переворот приведёт к возвращению Украины либо в состав России, либо в состояние тесного союза с ней. Поэтому все силы, которые выступали против украинской олигархической республики с пророссийских или даже просто с левых позиций, маргинализировались либо вытеснялись с политической арены силовым путём. Напомню, что во время цветного переворота 2004/05 годов соцпартия Мороза была на стороне мятежников, а Компартия Симоненко занимала нейтральную позицию. После же переворота 2013/14 года в украинской политике левых сил в принципе не осталось. Борьба за власть идёт между разными видами националистов.

То есть, США умышленно, исходя из собственного понимания своих интересов на Украине, придавали украинскому антиолигархическому движению националистический (а затем и нацистский) характер. Опять же, США ничего не выдумывали и не выращивали нацистов. Они получили их уже готовыми, более того политически востребованными украинской политической системой.

По этой причине, если переворот 2004/05 годов проходил под антиолигархическими, проевропейскими и частично националистическими лозунгами, а установившийся режим был достаточно мягким, то переворот 2013/14 годов изначально выглядел как нацистская антиолигархическая революция. Проевропейские лозунги были вторичны и в основном адресовались телевизионной картинке. Зато нацистские и антиолигархические лозунги и требования с первого дня беспрерывно раздавались со сцены майдана.

В 2004 году среди полевых командиров майдана можно было найти массу активистов левых взглядов, в том числе членов СПУ и других левых партий. В 2014 году боевыми отрядами майдана командовали только убеждённые нацисты. При этом, американцы всё также были заинтересованы в том, чтобы антиолигархическая революция остановилась на стадии государственного переворота и к власти просто пришёл бы другой олигархический клан.

Однако Янукович решил пересидеть майдан за кордонами «Беркута». Этим он сделал неизбежным силовой переворот, поскольку иначе у него бы получилось. Силовой переворот в значительной степени разрушил и без того уже прогнившую бюрократическую и силовую структуры, на которые опиралась украинская государственность. Пришедший к власти олигархический клан не мог (как было задумано) подобно Януковичу опираться на регулярное государственное насилие — соответствующие структуры оказались парализованы майданом. Поэтому новой власти пришлось опереться на нацистских боевиков.

Таким образом, режим попал в зависимость от своей силовой компоненты раньше, чем внутренняя борьба а власть обеспечила концентрацию всего в руках одного олигарха, а затем перехват реальной власти структурой внутренней безопасности, обеспечивающей хаотический террор.

Хаотический террор начался раньше, на идеологической основе. Нацисты начали подавлять всех несогласных, включая умеренных националистов. В то же время, в олигархическом лагере в виду неокончательной решённости вопроса продолжилась борьба за власть. Противостоящие олигархические группировки стали привлекать нацистских боевиков для силовой поддержки. Тем самым были созданы условия для сохранения в нацистском движении раскола, преодолеть который, став всеукраинским нацистским фюрером, пытались такие нацистские лидеры, как Тягныбок и Билецкий.

В результате сегодня на Украине мы имеем две противоречивые тенденции. С одной стороны, нацистские боевики усиливают давление на центральную власть с требованием её деолигархизации, с другой сами они распылены между разными олигархическими кланами и не способны объединиться. Но и борющиеся за власть олигархи не в состоянии сформировать единый антинацистский фронт.

Американцы, судя по всему, общую суть проблемы уловили и не вмешиваются. Здесь любое вмешательство оказывается деструктивным для самого вмешавшегося. Сражающиеся между собой олигархо-нацистские элементы способны объединиться только в общей ненависти к внешней силе, мешающей им делить страну по своему разумению.

На сегодня различные группировки практически выработали консенсус — действия их направлены против Порошенко. Олигархам он мешает уже потому, что является естественным конкурентом каждого из них в борьбе за право остаться единственным. Нацистам он не нужен, как в принципе им не нужны олигархи. Олигархи защищают интересы своего бизнеса, а нацисты идеологизированы и для них на первом месте стоит реализация идеи равенства перед вождём всех членов единой нации. Они, хоть в быту и вороваты, в идеологическом плане тоже (как их антиподы коммунисты) хотят, чтобы не было богатых.

Американцы хотят лишь, чтобы неизбежное свершилось без разрушения легитимности украинской власти. Конечно, проект Украина себя не оправдал, но запас карман не тянет, денег в него было вложено много. Просто так выбрасывать тоже жаль. Полежал бы он законсевированным до лучших времён. Но для этого необходимо обеспечить передачу власти от Порошенко добровольно. Силовое устранение Порошенко также, как и силовой разгон президентом майданчика имени Саакашвили даст старт горячей гражданской войне между олигархическими кланами, которые пока ведут войну в холодном режиме.

Понятно, что распад Украины на враждующие феодальные вотчины не в интересах США. Проблема Крыма и Донбасса сразу снимается с международной повестки дня и становится сугубо российской внутренней. Зато возникает проблема международного урегулирования украинского хаоса. Миротворцев ООН придётся не в Донбасс, а в Киев вводить (хотя бы для защиты диппредставительств). Причём непосредственную вину за этот хаос будут нести США, а в скорейшем урегулировании будут заинтересованы Россия и Европа. Последняя и так уже, кстати, проявляет всё большую склонность к урегулированию своих отношений с Москвой, невзирая на Украину и США. А тут такой случай представится!

Американцам было бы на руку, если бы Порошенко ушёл. Но они не могут сказать ему это так же открыто, как сказали Януковичу — это было бы открытым вмешательством в процесс, а оно сейчас для США нежелательно. А намёки Порошенко не понимает. Возможно не хочет понимать, а может быть надеется, что ещё не всё решено и ситуация переменится в его пользу.

Поэтому в Киев вынужден был приехать с секретной миссией Волкер. Когда Нуланд спихивала Януковича или когда американцы обещали Украине горы оружия и всяческую политическую поддержку против России, все ездили открыто. А тут, по официальной версии, через три недели после встречи с Сурковым Волкер таки поняли о чём они говорили и решил проинформировать об этом Порошенко. И для этого попытался тайно приехать в Киев, а когда утечка о его прибытии всё же произошла, сделал всё, чтобы переговоры прошли без прессы.

Одновременно с прибытием американского представителя сторонники Саакашвили подняли шум по поводу захватов и незаконных выдворений в Грузию, неких грузин из группы поддержки Михаила Николозовича. Вначале их (выдворенных) было якобы 20. Затем осталось три, но Саакашвили завил, что ещё двадцать человек, и его в том числе, хотят выдворить в Грузию со дня на день. В тот же день был распространён якобы добытый мятежниками план Порошенко по силовой зачистке майдана и дальнейшим репрессиям против его спонсоров. Заодно прокурор Матиос распространил дискредитирующую армию информацию о десятитысячных небоевых потерях ВСУ за время АТО. Синхронно выступили с критикой режима Порошенко Ющенко и Наливайченко.

В общем, украинский олигархат демонстрировал Волкеру, что Порошенко ничего не может, ничего не контролирует, его никто не любит, но по хорошему он уходить не хочет и всякие силовые пакости готовит. Так что, сам виноват. И, как только Волкер уехал, один из главных публичных спикеров боевиков (выступающий с радикальных позиций от имени «ветеранов АТО») Семенченко, тут же заявил, что пауза, которую вроде объявляли до 7 ноября (первого сессионного дня парламента) после работы в округах и в комитетах, окончена и «ветераны» начинают наступление на Порошенко с целью его низложения.

Так что похоже, что спецпредставителю Госдепа не удалось убедить Порошенко окончить дело миром. А значит силовой вариант, как был, так и остаётся единственным для обеих сторон конфликта. Но силовой вариант вновь актуализирует вопрос о нацистской антиолигархической революции. Ведь с обеих сторон главной ударной силой оказываются нацистские боевики, а олигархическое государство, кто бы ни победил, дополнительно слабеет.

При этом, олигархату будет очень тяжело провести всеукраинские выборы хоть президента, хоть парламента, для легитимации следующей власти. Нацистам же выборы для легитимации не нужны, но их слишком мало, чтобы контролировать всю страну. Таким образом, наиболее вероятное развитие текущего сценария предполагает силовой захват нацистами (возможно в союзе с каким-то из олигархических кланов) центральной власти в Киеве и отступление большей части олигархата в свои региональные вотчины. Опираясь на местные советы они могут сделать то, что не сделали лидеры «Русской весны» в 2014 году — заявить о нелегитимности режима и обратиться к внешним силам за помощью.

Причём обращаться они будут к разным государствам, а некоторые и ко всему мировому сообществу сразу.

В принципе, ни нацисты, ни олигархи никогда не могли долго удерживаться у власти без притока внешнего ресурса. Как только США и ЕС стали испытывать дефицит ресурсной подкормки даже там олигархические режимы зашатались, а они отлаживались столетиями. Такой же наци-олигархический коктейль, как существует на Украине приводит к катализации всех процессов. С тех пор, как США и ЕС при помощи финансовых вливаний прекратили тормозить распад, события движутся с нарастающим ускорением. Украину уже ничто не спасёт. Ей нужна ликвидационная комиссия.

Ростислав Ищенко, «Актуальные комментарии»