«Бишимбаев-щина какая-то»
Сетевые СМИ о судебном процессе по «делу Бишимбаева»
Айгуль ОМАРОВА – «Абьюзерами не рождаются. Ими становятся» — 27 марта в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Астаны начался суд над бывшим министром экономики страны Куандыком БИШИМБАЕВЫМ, обвиняемым в убийстве жены. Судебное заседание проходит в режиме онлайн-трансляции.
Не будет преувеличением, если сказать, что в эти дни большинство взрослого населения Казахстана следит за тем, как проходит судебный процесс в Астане. И это не праздное любопытство, а желание справедливого наказания для человека, отнявшего жизнь у другого человека.
То, с какой жестокостью действовал бывший министр, потрясло всех, кто видел видео избиения Салтанат. Он бил жену ногами и руками, и какими-то предметами, однако вину свою продолжает отрицать и сейчас, когда на суде показали кадры избиения.
Между тем, надо признать, что дело Бишимбаева – вершина айсберга. К сожалению, за последние годы в Казахстане растёт бытовое насилие, жертвами которого становятся женщины, дети и старики. По словам, начальника службы по защите общественных интересов Генеральной прокуратуры Марата АБИШЕВА, ежегодно умирает из-за семейно-бытового насилия около 80 женщин, а более 4 тысяч получают серьёзные и лёгкие ранения.
Аналитики связывают возрастающие случаи насилия с тем, что наказание за побои, истязания относительно лёгкое. Сейчас рассматривается вопрос о криминализации ряда статей, что поможет подвергать «диванных батыров» размахивания кулаками более серьёзным наказаниям.
Власти страны пошли на беспрецедентный шаг, разрешив онлайн-трансляцию этого судебного процесса. Очень правильно с точки зрения того, что ранее кто-то даже пытался оправдать бывшего министра, заявляя о том, что далеко не всё однозначно. Между тем, всё однозначно: абьюзер убил женщину. Всё. И никаких толкований быть не может. Тысячи людей в эти дни смогли увидеть, насколько изворотлив бывший министр, как продуманно он действует.
Майя АКИШЕВА – «Почему слушания по делу об убийстве
Салтанат Нукеновой невозможно смотреть, и почему не смотреть их нельзя» — Несколько дней мы наблюдаем за цинизмом, который олицетворяет собой человек, сидящий на скамье подсудимых – Куандык Бишимбаев. Его саркастические ухмылки, его оправдания – обвиняемый в убийстве супруги всеми силами старается придать ситуации бытовой оттенок: муж, жена, вино, ревность. Колумнистка Майя АКИШЕВА рассуждает, почему не только для родственников жертвы, но и для всего казахстанского общества важно, чтобы подсудимый понес справедливое наказание.
Почему это преступление стало настолько резонансным в стране… Чтобы он так прогремел, должно было сойтись несколько факторов. Во-первых, открытый судебный процесс следует считать очень важным сдвигом для Казахстана. Гласность и прозрачность дали возможность каждому увидеть выступления обеих сторон, работу суда, которую раньше казахстанцы могли наблюдать разве что в американских судебных процедуралах. Во-вторых, обвиняемый – бывший высокопоставленный чиновник. Еще: красота и доброта убитой женщины, злодейство убийцы, харизма, стойкость и решимость брата Салтанат защищать память своей сестры, вовлеченность адвокатки Жанны Уразбаховой, которая не только защищает интересы женщин, пострадавших от бытового насилия, но и годами ведет просветительскую деятельность по гендерному насилию в медиа и социальных сетях. И в конце концов тот факт, что Нукеновы в состоянии посвятить борьбе за справедливость несколько месяцев, в отличие от многих потерпевших, которые не имели сил, смирялись, были запуганы насильниками, не имели возможности придать дело огласке или шли на примирение.
Все первые дни процесса мы могли наблюдать онлайн, как работают механизмы психологического насилия: пятичасовая речь подсудимого на третий день слушаний была сама по себе настолько доказательством его способности пытать психологически, что многие зрительницы судя по комментариям под видеотрансляцией испытали ретравматизацию.
Я поймала себя на мысли, что не могу это смотреть, потому что прямо сейчас, в режиме реального времени, переживаю газлайтинг, испытываю травму свидетеля и трясусь от негодования.
Меня никогда не избивал ни один из моих партнеров, но, когда я услышала, что подсудимый не давал жене спать, чтобы выдавить из нее признания и заморочить нескончаемыми придирками, я испытала шок узнавания, потому что мне доводилось сталкиваться с таким поведением обладающего большей властью и физической силой человека. Психологическое и эмоциональное насилие не так заметно для окружающих, его сложнее доказать, чем побои, оно не оставляет синяков, но оно парализующее.
За судом страшно наблюдать, но делать это надо. И я хотела бы, чтобы мы подавили в себе инстинкт зеваки, которого влекут драмы. Чтобы мы не рассматривали кейс Салтанат как американский судебный процедурал. Мы смотрим то, на что сложно смотреть, с более важной миссией: чтобы ни одна деталь не ускользнула от нашего коллективного взгляда, чтобы прозрачность дисциплинировала судью, прокурора, присяжных и повышала градус их ответственности за вынесение справедливого приговора. Но также, я считаю, нам важно не отводить взгляда, чтобы знать, какую тактику выбирает обвиняемый и его защита в надежде на смягчение приговора.
Сейчас по итогам суда (и в этом его историческое значение) мы поймем гораздо больше, чем просто – понесет ли отдельно взятый убийца справедливое наказание. Мы поймем, какой диагноз у всего нашего общества. Как оно судит насилие в отношении женщины – безоговорочно и беспощадно, – или оглядываясь на «обстоятельства»? Считает ли наше общество, или даже просто его часть, что жизнь и физическую неприкосновенность женщина должна «заслужить», соответствуя некоему набору требований о скромности и беспрекословном послушании? Победит ли тезис «сама виновата» или все же победа будет за «насилие недопустимо и не имеет оправдания»?
Дамир СЕРИКПАЕВ – «Джохар Утебеков: Тактика Бишимбаева имеет шансы на успех» — Судебный процесс над экс-министром Куандыком Бишимбаевым всколыхнул казахстанское общество. Дело, которое рассматривается в суде, транслируется в прямом эфире на всю республику. Этот уголовный процесс стал первым в истории казахстанской юриспруденции, доступ к которому в прямом смысле имеет любой желающий без каких-либо ограничений. Такой охват аудитории, как кажется, впервые не разделил общество, а в некоторой степени консолидировал его как минимум в одном вопросе – с бытовым насилием в Казахстане необходимо что-то делать. Однако Forbes.kz решил поговорить не об этом, а о самом судебном процессе, в качестве эксперта пригласив известного казахстанского адвоката Джохара УТЕБЕКОВА.
Джохар, объясните, почему Бишимбаев и его адвокаты решили идти в суд присяжных?
— Это его законное право как гражданина. И он отлично понимает, что это дает ему хороший шанс на то, чтобы попытаться убедить присяжных заседателей переквалифицировать уголовную статью на менее тяжкую, например, на «причинение смерти по неосторожности». Это позволит ему получить меньший срок. В случае если бы он пошел на обычный процесс, где вердикт зависел только от судьи – у него были бы минимальные шансы на это, ему «светил» бы пожизненный срок. Потому что в Казахстане сложилась такая практика, и это констатация факта, что судьи у нас идут в тандеме с прокуратурой, по сути это одна команда, чья задача – это обвинительный приговор.
На мой взгляд, Бишимбаев также пошел на это, чтобы не стать, как он, возможно, считает, жертвой трендов по борьбе с бытовым насилием, на фоне возмущения общества его предыдущим коррупционным преступлением. Он сам в прошлом чиновник высокого ранга, знает, как все это работает…
Я уже сам сталкивался с этим неоднократно. Судья заходит в совещательную комнату вместе с присяжными и, по сути, организует это голосование, возглавляет его. Раздает опросные листы, объясняет, как их заполнять, как голосовать. И закон не запрещает судье навязывать свое мнение присяжным. А значит – выяснять у них мнение о том или ином решении, подталкивать к чему-то. И это беспроигрышный вариант для судьи. То есть фактически судья выступает в данном случае манипулятором: он может продавить нужный ему приговор. И это в корне неправильно – отправлять судью голосовать вместе с присяжными.
Ахмет ТАЛАПУЛЫ – «Как казахстанское общество может отреагировать на оправдание Бишимбаева» — В целом же эту историю уже уверенно можно назвать беспрецедентной, отчасти определяющей и даже поучительной для нашего общества, учитывая огромный общественный резонанс, факт открытого суда с участием присяжных – что стало первым подобным случаем на столь значимом уровне – и ожидания, которые возлагают казахстанцы на исход и вердикт суда.
Также необходимо осмыслить, как исход этого знакового и трагического дела может повлиять на уровень доверия граждан к системе правосудия и законодательству страны. Стоит задуматься о возможных долгосрочных социальных последствиях судебного процесса, а также о его влиянии на общественное осознание проблемы семейного насилия, о роли государства в предотвращении подобных преступлений и других значимых аспектах общественной жизни.
Социолог Айман Жусупова считает, что это громкое дело как будто обнажает всю ситуацию, связанную с насилием в отношении женщин, гендерным неравенством и усталостью граждан от уверенности в своей всесильности власть имущих.
«Я, как, наверное, и большая часть граждан страны, слежу за процессом и вижу, как сильно за эти годы наше общество изменилось, насколько сильно возросло значение института общественного мнения, который становится реально действующим актором социально-политических процессов страны.
Эксперт отметила, что уровень общественного интереса к этому судебному процессу является беспрецедентно высоким и в силу вопиющего характера дела.
«Есть кадры, как подсудимый избивает жертву, при этом уже который день как он сам, так и его многочисленные защитники, доказывают обратное, что он ее не убивал. Потому дело приобретает очень острый характер с точки зрения так называемого общественного договора: граждане хотят понять, могут ли они рассчитывать на справедливую судебную систему», — поделилась мнением социолог.
На мой взгляд, данный процесс, безусловно, является некоей точкой бифуркации, самым ярким показателем заявляемых изменений в современном Казахстане. Более того, за ним активно наблюдают и во многих других странах, граждане которых также отслеживают процесс. Так что это еще и вопрос реноме власти Казахстана на международной арене», — подытожила Айман Жусупова.
Общественный деятель Мурат Телибеков считает, что этот уголовный процесс в некоторой степени можно охарактеризовать как «протест против изгоев во власти».
«Как бы странно это ни звучало, но эта трагическая история интригует и увлекает многих людей. Конечно же, она непомерно раздута. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации и комментарии в соцсетях. На мой взгляд, здесь присутствует эффект сублимации. Недовольство социальной несправедливостью и низким уровнем жизни люди демонстрируют путем выражения ненависти к представителю властной элиты и сочувствием к его жертве.
Уровень интереса весьма высокий. Впервые судебный процесс проводится максимально открыто. Практически каждый день идут прямые трансляции из зала суда. Людей привлекает в этой истории присутствие экс-министра нацэкономики Куандыка Бишимбаева. Сегодня он стал в буквальном смысле символом зла. Неосознанно люди протестуют против изгоев в правящий элите и жаждут мщения».
Амиржан КОСАНОВ – «Кому война… а кому потоп, суд и неприятные «антигейские нюансы»» — Даже вселенский потоп не смог затмить на информационном поле такое беспрецедентное явление в новейшей истории Казахстана, как суд по делу Бишимбаева. Счетчики говорят, что каждый день сотни тысяч казахстанцев в прямом эфире следят за процессом, который явил всему миру истинную цену морали и семейным ценностям в старом Казахстане (хотя нет никаких гарантий, что они плавно не перешли в Новый).
Однако, не могу понять, зачем власти решили именно этот суд показать онлайн и без купюр? Не верю, что такое решение пролоббировала сторона защиты, дабы показать хорошую актерскую игру обвиняемого и, тем самым, вызвать сочувствие не только у присяжных, но и у граждан. Послушав обвиняемого, получается, что не Салтанат, которая, к сожалению, не может ответить на неожиданные, и не красящие любого мужчину откровения своего мужа, а он, Бишимбаев — жертва!
Если есть на то политическая воля, то почему же в прямом эфире нет открытых судов по делам кровавого Кантара?!
Одним словом, теперь любой гражданин в полном соответствии с принципами прецедентного права тоже может требовать проведение судов по своим делам в прямом эфире.
Да и суд присяжных у нас только становится на ноги. Или защитники Бишимбаева надеются именно на это?
Зарина АХМАТОВА – «О чём Бишимбаев проговаривается в суде» — В этот месяц мне хотелось больше молчать, общаться с близкими. Но случился этот суд, и оказалось, что нельзя молчать. Как будто столько людей сейчас, как сжатая пружина. Я очень тяжело, как и многие, думаю, переношу то, что мы слышим и видим на этих заседаниях но, как и многие, не могу делать вид, что этого нет.
Теперь все, кто оппонирует бишимбаеву и его дьявольской риторике — коллективная Салтанат. И чем больше он пытается очернить ее, тем более понятно, кто он есть.
Очевидно, как сейчас он пытается убедить коллективную Салтанат — ее родственников, гособвинителей, суд, адвокатов потерпевшей стороны (отдельный им респект!), нас всех — в том, что она ненормальная, также он пытался убедить ее саму в том, что она неадекватна/неправа и поэтому они не могут жить хорошо.
Невозможно согласиться с этой людоедской линией защиты — я ее убил (случайно), а теперь расскажу, почему.
Это такой махровый газлайтинг, от которого можно сойти с ума. Самый яркий пример, когда он монотонно рассказывает, как бил ее ногами, уверенный, что бьет аккуратно. Надо же, какой заботливый. И хочется разбить экран, чтобы этого не слышать. Если бы это видео не попало на камеры, он бы и в этом не признался. Представляю, как он, будучи старше на 12 лет, опытнее на сколько-то там браков, переворачивал ее реальность и сводил с ума. А в ночь убийства она не была пьяна, как он это рассказывает (экспертиза показала). В его интерпретации, он практически трезвенник, хотя очевидно, что нет. Проблема с зависимостью тут скорее у него, а она существовала в предложенных обстоятельствах.
Он не искал партнерства и любви, он, судя по тому, что мы видим, способен только на один тип любви — любовь к себе. Ноль эмпатии.
В конце концов, убил ее он. Я очень надеюсь, что, несмотря на все старания стороны Бишимбаева, что ложатся на благодатную почву мизогинии в обществе, мы получим справедливый вердикт, который не развяжет окончательно руки всем убийцам, насильникам и подлецам. И я очень хочу, чтобы сейчас даже те, кто допускал мысль о его оправдании, внутри себя проходил работу над ошибками, свой персональный Нюрнбергский процесс. И пусть даже вынужденно.
Олег ГУБАЙДУЛИН – «Борьба ангелов и демонов» — Громкий судебный процесс в Астане продолжается: бывший министр национальной экономики РК Куандык Бишимбаев, обвиняемый в убийстве своей гражданской супруги Салтанат Нукеновой с особой жестокостью, вины не признает…
Наибольший всплеск возмущения в соцсетях произошел после того, как представители гособвинения продемонстрировали суду видеозаписи с камер ресторана, где произошла трагедия. Кстати, на вопрос адвоката потерпевшей стороны Уразбаховой, кому принадлежит «Гастроцентр», Бишимбаев ответил, что одной из долей владеет его мама. Бесстрастные объективы видеокамер запечатлели, как бывший министр бьет Салтанат Нукенову и таскает ее за волосы. Отметим, что накал страстей в соцсетях не спадает до сих пор. Кто-то из пользователей даже выложил пост, в котором заявил, что дело тянется слишком долго. Мол, если бы обвиняемым являлся какой-нибудь обычный таксист, его давно бы уже отправили за решетку…
Но не будем забывать о презумпции невиновности. Гражданина станут считать преступником только после вступившего в силу обвинительного приговора суда. Суда присяжных в данном случае. Известный казахстанский адвокат Жангельды Сулейманов так изложил свои впечатления от данного судебного разбирательства: «Это не только суд, но и борьба добра со злом, света и тьмы, ангелов и демонов».
В общем, можно без преувеличения сказать, что дело Бишимбаева получило мировую известность. Об этом заявил портал Delfi: суд над Бишимбаевым, а также его непризнание вины вызвали общественный резонанс не только в Казахстане, но и в других странах. Вот еще несколько примеров реакции на этот громкий процесс со стороны мировой общественности, а также некоторых иностранных СМИ. Их приводит Tengrinews.kz: агентство Reuters в своей статье отмечает, что многие казахстанцы видят в Бишимбаеве типичного представителя богатой правящей элиты страны. Немецкая Deutsche Welle считает, что особенности судебного процесса и реакция общества на судебный процесс в Астане во многом связаны с тем, что все заседания суда по этому делу транслируются в прямом эфире. «В отдельные дни общее число просмотров достигает нескольких сотен тысяч».
Как утверждает сайт www.dw.com, за процессом по делу Бишимбаева наблюдает также Министр культуры и информации РК Аида БАЛАЕВА. “Для жителей Казахстана Салтанат Нукенова стала символом всех пострадавших от бытового насилия. И я очень надеюсь, что открытый суд удержит потенциальных преступников от насилия и спасет многие жизни”, — сказала она в беседе с журналистом данного интернет-издания. Хотелось бы, конечно, разделить надежды министра, однако статистика показывает другую картину. Согласно данным ООН, в Казахстане от рук мужчин погибает около 400 женщин ежегодно. Сайт Orda.kz приводит примеры этих жестоких преступлений.
Сауле ИСАБАЕВА – ««Дело Бишимбаева»: нельзя, чтобы эмоции и общественное мнение повлияли на приговор» — Судебный процесс по «делу Бишимбаева» вскрыл множество изъянов не только казахстанской судебной системы, но и самого общества, для немалой части которого собственные эмоции, похоже, выше, чем нормы закона. И от того, какой приговор вынесет суд, а главное – от того, чем он при этом будет руководствоваться, зависит, произойдут ли долгожданные сдвиги в правовом сознании граждан и в отечественной системе правосудия. Так считает наш гость – известный юрист Сергей УТКИН.
— Очень правильное решение относительно трансляции в прямом эфире. Это вам не ток-шоу вроде «Пусть говорят», а реальное судебное разбирательство, которое смотрит и обсуждает вся страна, даже за ее пределами много наблюдателей. Что это даст? Во-первых, может привести к улучшению отечественной судебной системы, поскольку на наших глазах вскрываются все ее больные места, которые давно пора начать лечить. Во-вторых, будет способствовать повышению правовой культуры и юридической грамотности населения, которое сейчас пытается вникнуть во все детали дела.
Да, произошла ужасная трагедия, которая потрясла граждан, и они в подавляющем большинстве своем заведомо заняли позицию поддержки потерпевшей стороны. Из каждого угла летят комментарии, мол, «вина Бишимбаева очевидна», «не надо с ним церемониться», «сразу сажайте пожизненно»!
Но нам сейчас важно абстрагироваться от эмоций, желания уничтожить его, необходимо посмотреть на ситуацию трезво, с правовой точки зрения. Никто ведь не отменял принцип презумпции невиновности, который провозглашен и в Конституции, и в Уголовно-процессуальном кодексе РК. Во-первых, он гласит, что до вступления в силу обвинительного приговора суда человек не считается виновным. Во-вторых, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. И, в-третьих, все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу.
Приговор должен быть вынесен не под давлением общества или судейского начальства, а с соблюдением всех требований закона, в том числе процессуальных прав подсудимого. Это сейчас самое главное. Чтобы вынести обвинительный вердикт, присяжные должны полностью убедиться в доказанности вины Бишимбаева, без малейших сомнений. Если же умышленное убийство не будет доказано, то и приговор должен быть соответствующим вопреки негодованию и протестам со стороны граждан…
Каждый человек имеет право на непредвзятый и справедливый суд, независимо от своего происхождения, статуса и финансового положения. Иначе в нем нет никакого смысла. Присяжным по «делу Бишимбаева» предстоит убедить общество, что их вердикт будет и справедливым, и законным…
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.