Владислав Шелпаков рассказал, как Следком раскрывает дела прошлых лет и наших дней
В преддверии Дня защитника Отечества SmolNarod встретился со старшим следователем-криминалистом Владиславом Шелпаковым. Представитель СУ СК России по Смоленской области рассказал о своем пути в профессию, значимости службы в армии и постоянном получении новых знаний, а также о самых необычных уголовных делах.
– Владислав Анатольевич, как вы считаете, следователи защищают Отечество наравне с военнослужащими?
– Сравнивать работу следователя с работой военнослужащего очень сложно, потому что мы выполняем разные задачи, но цель у нас действительно общая – помощь гражданам и их защита. Разница в том, что военнослужащие охраняют страну от внешних врагов, а мы от внутренних – от лиц, которые нарушают законы, совершают преступления.
– Как вы оказались в профессии?
– В профессии я оказался неслучайно. Мой отец Анатолий Иванович Шелпаков – ветеран органов следствия, мать – Юлия Викторовна Шелпакова, старший помощник руководителя следственного управления по приему граждан и документационному обеспечению. Будучи еще ребенком, я часто приходил к родителям на работу, и папа (он тогда был руководителем отдела криминалистики) многое мне рассказывал, показывал. Со временем я тоже захотел связать свою жизнь с этой профессией.
– А альтернативные варианты были?
– Были. В школе рассматривал вариант стать врачом, но мой путь окончательно определила тяга к предметам, которые демонстрируют предрасположенность к профессии следователя: обществознание, право.
– Тот факт, что родители – тоже представители ведомства, влияет на вас и вашу работу?
– Влияет. Есть некоторый груз ответственности, есть понимание, что я – особенно я – не вправе посрамить честь мундира. О моем отце все отзываются исключительно положительно, и мне нельзя ударить в грязь лицом. Я должен работать особенно усердно, с двойной силой, чтобы никто не мог сказать, что в отношении меня есть какие-то поблажки.
– Зато такая семья способна по-настоящему понять трудности, с которыми приходится сталкиваться…
– Безусловно, в нашей профессии без поддержки близких очень сложно работать. Порой в выходные, в праздничные дни приходится срываться и уезжать, причем не только в какие-то районы области, а в другие регионы нашей необъятной страны. Я необходимую поддержку получаю.
– Чтобы стать следователем, одной только предрасположенности и примера родителей мало. Каким был ваш путь в профессию?
– Я прошел службу в академии следственного комитета. Сначала отучился в бакалавриате четыре года, затем в магистратуре. По окончании обучения приступил к работе и вскоре ушел в армию…
– Армия – это обязательный этап?
– В рамках работы нет, но я даже не рассматривал вариант не идти в армию. Я изначально понимал: служба закаляет характер, выступает своего рода школой жизни.
Повестку мне прислали, когда я выпустился из академии и уже четыре месяца был следователем Сафоновского МСО. В военкомате предлагали отсрочку, но я отказался. Конечно, мне не хотелось терять год практической работы, поэтому я обратился в военный следственный отдел, чтобы меня прикомандировали для помощи военным следователям. Так и я был действительно полезным, и сам год практики не упускал.
Курс молодого бойца я проходил в Клинцах. Там я быстро нашел общий язык с офицерами, у меня ведь тоже уже было специальное офицерское звание – лейтенант, хотя по военному билету был рядовым. Мне предлагали остаться в военно-следственном отделе в Брянске, но меня уже ждали в Смоленском гарнизоне. В Смоленск после КМБ я и вернулся, всю дальнейшую службу помогал расследовать уголовные дела.
– Этот опыт был полезным для дальнейшей работы?
– В какой-то степени да. Суть работы одна – нужно расследовать уголовные дела. Процедура та же самая, но есть и существенные отличия: там всё происходит в пределах части и на глазах у множества людей, кроме случаев с самовольным оставлением части, разумеется. Но в любом случае круг лиц ограничен, свидетели почти всегда есть, тогда как у нас чаще всего ситуация прямо противоположная. Но глобально очень порадовал сам факт того, что даже в рамках службы в армии мне дали возможность получать профессиональный опыт.
– Была мысль остаться в армейской системе?
– Мысль была, но решил всё же идти по примеру отца. К тому же в военно-следственном отделе редко требуется применение специальной криминалистической техники, а у нас, в следственном комитете, без этого не обходится ни одно дело. Да и военные часто вызывают криминалистов именно из СК. Кстати, уже после возвращения из армии я сам выезжал помогать своим бывшим руководителям.
– Насколько мне известно, вы сейчас аспирант, занимаетесь научной деятельностью – зачем?
– Да, после того как я восстановился на работе и наработал суммарно три года стажа, направил документы для поступления в аспирантуру. Мне нравится учиться, в нашей профессии очень важно постоянно получать новые знания, обмениваться опытом с коллегами из других регионов.
Плюс после получения степени кандидата юридических наук я смогу преподавать. Я не планирую уходить в науку в скором времени, хотя уже были такие предложения, но в дальнейшем, возможно, на пенсии, я бы с удовольствием поделился с подрастающим поколением накопленными за годы практики знаниями.
– Чем вы занимаетесь в рамках обучения в аспирантуре?
– Пишу кандидатскую диссертацию. Моя тема – уголовно-правовая ответственность за действия, связанные с реабилитацией нацизма.
– Эта тема как-то связана с вашей непосредственной работой?
– В некоторой степени да. Это обширное направление, которое распространяется в том числе на преступления, совершаемые в сети. Одно из самых громких дел, связанных с оправданием нацизма, было в отношении гражданина Червякова, который, скажем так, нелестно отзывался в социальных сетях о наших ветеранах. Еще был случай, когда житель региона распространял дискредитирующую информацию через ценники в гипермаркете.
– Чем вы занимаетесь непосредственно в рамках службы в СК?
– После того как я вернулся из армии, попал в отдел по расследованию особо важных дел – о преступлениях прошлых лет.
– В том числе громкого дела о геноциде?
– Да, я занимался и этим делом, но здесь важно отметить межведомственное взаимодействие СК и ФСБ: мы совместно собирали данные по архивным документам. По картам нашли на территории Дорогобужского района место, где было совершено преступление против мирного населения.
В ходе раскопок там были обнаружены останки более 80 человек, в том числе детей и стариков. У всех были следы насильственной смерти: у каждого убитого была простреляна либо височная область головы, либо затылочная.
Было возбуждено уголовное дело по статье 105 УК РФ (убийство). По всем останкам, всем найденным пулям назначили судебно-медицинские экспертизы. Затем все собранные материалы мы передали в центральный аппарат СК, где было возбуждено одно общее уголовное дело и куда передавались материалы из всех субъектов.
Доказательства, которые были собраны в ходе нашего расследования, были положены в основу решения Смоленского областного суда о признании произошедшего геноцидом. И наше дело оказалось в числе первых подобных по России.
– Чем расследование этого дела отличалось от привычной работы, от расследования дел наших дней?
– Лично меня поразил масштаб злодеяния, количество обнаруженных останков невинных людей. При раскопках мы находили не только кости, но и какие-то памятные кулончики, детские сандалики, зубные протезы – много личных вещей, которые показывали, что расстреливали всех подряд, от мала до велика.
– Участием в расследовании какого дела вы гордитесь?
– Дела о геноциде, разумеется, но были и другие. Запомнился такой случай. Поступило сообщение о безвестном исчезновении гражданина в районе Медгородка. При этом пропавший занимался ростовщичеством, давал в долг крупные суммы денег. Признаки криминальной составляющей сначала не усматривались, но в дальнейшем благодаря нашей работе было раскрыто убийство.
Мы заметили, что показания свидетелей, товарищей пропавшего, не совпадают с действительностью. По камерам изучили передвижения подозрительной машины и выяснили, что она принадлежит одному из них. Параллельно установили, что в день исчезновения они были с разыскиваемым. Стали проверять этих граждан. Оказалось, что оба за пределы Смоленской области до этого не уезжали, а после исчезновения человека один отправился в Сочи, другой в Краснодар, и это не было похоже на обычный отпуск.
На фоне всего этого было принято решение ехать в командировку в Краснодарский край для установления местоположения обоих и проведения следственных действий. В Сочи мы задержали непосредственного исполнителя, а в Краснодаре – пособника. На месте я их допросил, и вся правда вскрылась.
Как оказалось, они договорились с пропавшим о встрече, заехали за ним на машине, и по дороге один из фигурантов попытался застрелить его из пистолета, но произошла осечка. Тогда он несколько раз ударил жертву ножом. Орудия преступления выбросили по дороге в водоем, а тело отвезли на заброшенную дачу родственника – там уже была вырыта могила. Еще они заранее запаслись мешками извести, но побросали их на тело, даже не открыв. Предварительно у убитого забрали ключи от квартиры, и оттуда украли деньги, всевозможные ценности.
Почему преступников оказалось сложно отследить: один из них уехал с места преступления на такси, поменял одежду, побрился, вернулся, и на месте они поменяли автомобильные номера. Потом приехали в город, сняли обшивку машины, провели химчистку и уже с прежними номерами поставили ее на стоянку. И потом еще с телефона убитого осуществляли звонки, чтобы запутать следствие и привести видимость в соответствие со своей версией событий.
Когда мы с этими гражданами вернулись в Смоленск, они показали, где закопали тело и в какой водоем выбросили пистолет и нож. Я три дня лазил с металлоискателем по колено в воде – искал орудия убийства. После первого дня надежда найти что-либо стала угасать, к концу второго она уже почти исчезла, а на третий нашел и нож, и пистолет – радости не было предела. Кстати, там же я нашел охотничье ружье с патронами, которые не имеют отношения к тому делу, – это передал сотрудникам полиции.
– В сети можно найти много упоминаний вашего имени в связи с активной общественной деятельностью. Почему этим занимаетесь лично вы?
– Да, помимо непосредственной работы, я активно участвую в ведомственной жизни. Часто провожу уроки в школах, колледжах и вузах Смоленской области, показываю криминалистическую технику подрастающему поколению, чтобы заинтересовать в нашей профессии. По мере возможности стараюсь быть донором, являюсь членом отряда «Следопыт». Принимаю участие в спортивных соревнованиях как на региональном, так и на всероссийском уровне: в прошлом году выезжал с коллегами на турнир по футболу в Ярославль, там же оставался играть в настольный теннис. И два года подряд участвую в турнире по бильярдному спорту, посвященном памяти Юрия Ивановича Леканова (это известный криминалист, основатель нашей структуры).
– А остается время на вневедомственную, личную жизнь?
– Остается, хотя хотелось бы больше. Но сейчас для меня важно получить максимум знаний, умений и навыков, чтобы долгие годы быть по-настоящему полезным ведомству и нашим гражданам.
В завершение, пользуясь случаем, хочу поздравить с Днем защитника Отечества моих коллег, нынешних и бывших, и всех причастных к этому празднику!