"Стараюсь молчать, если не работаю". Интервью с известным шахматным комментатором

Георгий Кастаньеда приехал в Барнаул и стал "голосом" суперфиналов чемпионата России

Суперфиналы 77-го чемпионата России по шахматам среди мужчин и 74-го чемпионата России по шахматам среди женщин проходят в Алтайском крае с 16 по 29 августа. Выяснить, кто самый сильный игрок в стране, в Барнаул приехали лучшие из лучших: 12 женщин и 12 мужчин. Все партии транслируют на различных онлайн-платформах, а комментирует игры (в паре с алтайской шахматисткой Викторией Лоскутовой) известный гроссмейстер, старший тренер ФИДЕ Георгий Кастаньеда. Как ему удается на протяжении пяти-шести часов подряд говорить о шахматах и держать в голове сотни возможных вариантов ходов? Об этом гроссмейстер рассказал корреспонденту amic.ru Вячеславу Кондакову.

Георгий Кастаньеда родился 2 августа 1976 года в подмосковном городе Мытищи. В шахматы научился играть в пять лет. В 1990-е, когда открылись границы, стал международным мастером. С 1995 года начал пробовать себя в роли тренера. Окончил факультет истории и политологии права Российского государственного гуманитарного университета. В 1999-м поехал на родину предков в Перу и выиграл там открытый чемпионат страны. За десять лет работы Кастаньеда воспитал ряд латиноамериканских гроссмейстеров и международных мастеров, победителей и призеров первенств мира. В 2000 году в составе сборной Перу участвовал во Всемирной шахматной олимпиаде, проходившей в Стамбуле, но вскоре на время оставил практическую игру. Также Георгий стал администратором популярного интернет-ресурса "Шахматная планета" и сотрудником газеты "Шахматная неделя". Позже вернулся в Россию.

С 2012 года – один из ведущих тренеров шахматной школы Центрального дома шахматиста. Уже долгие годы Георгий Кастаньеда – старший тренер и лицо РШШ, которая становится все более влиятельной и уважаемой в мире российских шахмат. Автор двух масштабных рубрик: "64 шахматные легенды" и "Великие турниры прошлого".

"В первую очередь мною двигает большой интерес"

– Как вы стали комментировать шахматы?

– Это мой второй опыт в жизни. В мае работал комментатором на командном чемпионате России, который проходил в Сочи. До этого я, конечно, как тренер комментировал детские соревнования, плюс у меня есть свой канал на YouTube. Там я рассказываю об истории шахмат и самых великих игроках. Много записывал обучающих курсов и программ. Однако все-таки это немного другой жанр. Надеюсь, что зрителям все понравилось.

– Что чувствовали, когда впервые садились в комментаторское кресло?

– В первую очередь мною двигал большой интерес и азарт. Мне уже 48 лет и нужно находить для себя новые драйвы. Особенно когда день за днем выполняешь рутинную работу. Необходимо подпитываться новыми эмоциями, чтобы не было чувство выгорания. Работа на суперфиналах для меня – большой опыт. Интересно следить за крупным турниром без помощи компьютера, который просчитывает все варианты ходов. Стараюсь быть с игроками в равных условиях. Приходится концентрироваться на шахматных партиях, это очень интересно.

– На суперфиналах 11 туров. Каждый из них длится около пяти-шести часов. Это же адский труд. Для сравнения: футбольный матч идет около двух часов. Тяжело физически комментировать шахматы? Тем более что нужно постоянно анализировать позиции на досках.

– Вы знаете, я от многих слышу такое же удивление по поводу моей работы. Мне кажется, что работа тренера в поле сложнее. Единственное, бывают паузы в игре, некое затишье, которое нужно чем-то заполнить. В этот момент важно найти какую-то интересную тему и рассказать ее зрителям. Когда теряется желание – тогда мало смысла. Не чувствую я, что это какая-то особенная работа. В Сочи у меня было 70 партий одновременно, здесь, в Барнауле, – 12. Работать немного легче.

В общем, для меня как для тренера это привычно. Приходится проводить большое количество онлайн-уроков, порой по десять часов подряд. Это отнимает много сил. Разумеется, я стараюсь держать себя в форме: в Москве посещаю бассейн или тренажерный зал. В первый день суперфиналов было тяжело комментировать из-за разницы во времени в четыре часа. А вообще я стараюсь молчать, если не работаю. Мне так комфортнее.

– Вам комфортнее комментировать одному или работать с кем-то в паре?

– В Сочи я работал на турнире в паре, но мне удобнее комментировать одному. Так немного легче: понимаешь, что будет происходить в партиях, и фокусируешься на игре. Но когда рядом появляется умный и динамичный собеседник – это здорово. Однако когда в гости приходят интересные люди, такой формат тоже очень интересный. На турнире в Барнауле большинство репортажей я провел с местной шахматисткой Викторией Лоскутовой, с ней было интересно работать. Грамотная девушка, которая хорошо разбирается в тонкостях игры. У нее, как у человека другого поколения, свежий взгляд на шахматы.

"Я не пытаюсь просчитать все варианты ходов"

– Во время трансляций, пока игроки думают над ходом, вы предугадываете все возможные варианты развития событий. Иногда кажется, что все очень предсказуемо. Часто удивляетесь нестандартному ходу игроков?

– Удивляюсь довольно часто. В этом турнире, особенно в женских партиях, такое случалось регулярно. Девушки играют с азартом и страстью. У мужчин часто можно увидеть какое-то академическое исполнение, сравнимое с выступлением симфонического оркестра: не чувствуешь в этом какого-то драйва. Не сказал бы, что я углубляюсь в позиции, когда комментирую. У меня, скорее, другая история. Перед каждым туром в своем канале я размышляю о том, как он пройдет. Потом во время игр пытаюсь понять, сбылся ли мой прогноз. Я не пытаюсь просчитать все варианты ходов, потому что за досками сидят титулованные гроссмейстеры, которые полностью сконцентрированы на игре. Моя задача – рассказать зрителям сценарий партий, помочь понять, как дальше может развиваться игра. У меня как у комментатора есть два варианта ведения репортажа: либо углубляться в доску, пользуясь услугами компьютера, либо просто рассказывать о своих ощущениях от игры. Условно говоря, посади за микрофон футбольного комментатора, он бы делал именно так и это бы больше "зашло" нейтральной аудитории. Я же стараюсь соблюдать баланс: не сильно углубляться в аналитику и рассказывать о чем-то интересном зрителям.

– У комментаторов в других видах спорта есть домашние заготовки. Какие-то фразы, которые необходимо использовать в репортаже, или статистика игроков. Вы как-то готовились к суперфиналам?

– Честно, я очень хотел подготовиться к турниру и собрать статистику на всех участников. Буквально за день до суперфиналов мой коллега написал несколько постов о шансах на победу каждого игрока. Я их внимательно прочитал и много информации запомнил. Я, скорее, больше выступаю за импровизацию. За исключением гроссмейстера Александра Дреева, я старше всех участников суперфиналов. Со многими из них я познакомился, когда они были еще детьми. Следил за их карьерой и мне не нужно было лишний раз читать их биографии.

– Футбольные комментаторы во время репортажей не скрывают своих эмоций. Иногда громко кричат и радуются голу. В шахматах такое возможно? Вы можете закричать от радости в эфире, если кто-то кому-то поставит мат?

– Если у меня есть эмоции, то я не буду их скрывать. Я же не совсем профессиональный комментатор, мой путь в этом амплуа только начался. Признаюсь, что с интересом думал об этом. В отличие от футбола, жанр шахматного комментирования не так сильно развит у нас в стране. В последнее время на шахматных онлайн-турнирах появился жанр "стримерства". Кто-то это делает академически, методично, кто-то включает очень много мимики, эмоций и так далее. То есть каждый как-то для себя выбирает свой путь. Я слежу за всем и изучаю, как развивается профессия шахматного комментатора.

– Кто зритель таких сложных турниров, как суперфиналы по шахматам? Исключительно профессионалы?

– Думаю, за ним следят представители самых разных аудиторий. Мне, конечно, трудно представить, чтобы умудренные опытом гроссмейстеры могли из моих репортажей узнать какие-то детали, инсайды. Если говорить о среднестатистическом зрителе, то это, прежде всего, те, кто внимательно следит за шахматным турниром. Это точно не начинающие шахматисты, а те, у кого есть спортивный разряд. Человек с улицы вряд ли придет на трансляцию. С другой стороны, стараюсь не использовать птичий язык. Раньше в шахматах было много авторитетов. Сказал, например, что-нибудь в эфире Анатолий Карпов или Михаил Ботвинник, все понимали важность их мнений. Сейчас же у каждого в телефоне программы, которые могут просчитать все варианты ходов быстрее, чем самый сильный гроссмейстер в мире. Для них мое мнение не такое авторитетное.

"Молодежь говорит немного на другом языке"

– Есть ли комментаторы, на работу которых вы ориентируетесь?

– Я бы не сказал, что у меня есть кумир. В основном следил за контактными видами спорта. Я не футбольный фанат. Конечно, я знаком с работой такого великого комментатора, как Василий Уткин. Он был мастером художественного слова. Что касается шахмат, то в России есть известные комментаторы, которые уже очень давно создали свои каналы. Слежу за их работой. Мне подражать им не хочется, у меня свой стиль. Понятно, что нужно подстраиваться под аудиторию. Молодежь говорит немного на другом языке. Технологии меняются стремительно. Сейчас, например, активно стараюсь развивать Telegram-канал о шахматах. Это все настолько далеко от моего советского детства. Если ты перестанешь интересоваться современными тенденциями, то перестанешь конкурировать.

– Вы считаете, что в России сейчас шахматный бум?

– Да, сейчас хороший момент для их развития. Традиционно в России была мощная шахматная школа, наши спортсмены всегда были лучшими, но со спортивной точки зрения сейчас не все так радужно. Мы потеряли доминирующую позицию, нет шахматистов, которые бы доминировали, поэтому лучшего момента, чтобы это исправить, нам не найти. Это должно подталкивать всех менять ситуацию, опираясь на богатейшую шахматную традицию нашей страны.