Актер Денис Шведов: я — человек, который бьет лица
13 февраля в онлайн-кинотеатрах Kion и START состоится премьера мистического сериала «Танго на осколках». Главные роли в нем сыграли Юлия Снигирь и Денис Шведов. «Сноб» поговорил с Денисом Шведовым о танго, байкерах, Джейсоне Стэйтеме и Кристиане Бэйле, о «кино в лоб» и «кино с иронией», о съемках в «Поле чудес» ради детей и о том, к чему может привести человека экономия на тату-мастере.
У вас внушительная фильмография — 69 проектов. Вы больше 15 лет служите в РАМТе. Просто навскидку: вы себя считаете успешным актером? В чем для вас успешность измеряется?
Я не ориентируюсь на список проектов. Даже не знал, сколько у меня работ, потому что уже давно перестал следить за этим. Для меня самое главное — это возможность выбирать. Сесть, прочесть и понять, отзывается ли мне эта история. И если она по каким-то причинам кажется неактуальной, то спокойно отказаться и принять другое предложение. Для меня это тот самый успешный успех, как сейчас говорят.
И много отказываетесь?
Наверное, если брать за сезон работы, то где-то предложений шесть приходится отклонить. У меня даже есть забавная история, связанная с проектом, который скоро выйдет. Это сериал «Между нами химия» с Сашей Бортич в главной роли. Я видел его на фестивале «Новый сезон» в Сочи, и меня этот проект просто порвал. Это восхитительная, блестящая работа всех цехов. И мне в нем настойчиво предлагали сыграть героя, доктора, которого в итоге сыграл Женя Сангаджиев. Но я тогда прочитал сценарий и понял, что это совсем не моя история, что я не подхожу под нее. Я это предложение отклонил. И уже на фестивале, сидя в зрительном зале, сидел и радовался, когда смотрел этот сериал. Как же правильно, что эту роль сыграл Женя. Как же правильно, что я не поддался ни на какие уговоры. Это его роль.
Доктор там действительно очаровательный. Глядя сериал, который вам так понравился и в котором могли сыграть, неужели не пожалели, что, по сути, сами упустили эту роль?
Конечно, любому артисту приятно участвовать в таких значимых, трогательных и успешных проектах. Он пока что им еще не успел стать, но я думаю, что у него это впереди. Есть ли у меня, грубо говоря, сожаления? По-человечески — да. Но здесь перевешивает тот факт, что я бы так не сыграл. Все было бы совсем по-другому, как мне кажется.
На «Новом сезоне» показали проект, где вы уже снялись сами и которой вот-вот выйдет, — «Танго на осколках». Я так понимаю, здесь сразу поняли, что это ваша история?
Это уже как раз тот случай, когда я, еще не дочитав сценарий второй серии, сказал, что готов сниматься. Потому что это не бытовая история и не бытовой персонаж. Меня зацепило, что мой герой — это, по сути, отражение в разных поверхностях. И я здесь в первую очередь судил как зритель. Не с ракурса какой-то невероятной глубины драматургии или возможности сыграть невероятную судьбу человека, нет. Я исходил из того, что зрителю будет любопытно за этим наблюдать. Мне самому было очень любопытно, как все это будут решать с технической точки зрения, как я буду выглядеть. Например, в жизни я бы мог ходить туда-сюда, что-то трогать руками, полноценно взаимодействовать с партнером. Здесь я ничего этого не могу, но химия с ним должна случиться. Это было сложно и одновременно очень интересно.
Мой персонаж Ваня — это, по сути, тот самый голос в голове, который есть у каждого. И мы 100% в течение дня с ним общаемся, жалуемся на что-то, ведем с ним внутренний диалог. Я — это голос в голове у главной героини Норы, которую сыграла Юлия Снигирь. Это ее самый близкий человек, который является раздражителем. Ваня — это даже не совесть, а внутреннее содержание Норы. Он дает ей возможность условной терапии, грубо говоря. Дает ей возможность разобраться, как она дожила до такого момента, с которого и начинается сериал.
Ну и про танго, разумеется. Вы до этого сериала умели его танцевать?
Танго я никогда не танцевал, исключительно созерцал. Но здесь у нас была прекрасная Сагдиана Хамзина — невероятный профессионал, с которой мы занимались танго. Это просто космос. К сожалению, у меня танцев в сериале не так много, как у Юли или моего любимого Риналя Мухаметова. По сути, была лишь одна сцена с финальным танцем Вани и Норы и парочка эпизодов-флешбэков, где мы танцевали с Анастасией Талызиной.
Чувственное танго или съемки в боевиках с экшен-сценами. Что сложнее?
Танго — это больше про искусство. Оно создано для того, чтобы одни танцевали, а другие ими любовались. Порой смотришь: движения самые простые, но как же партнеры чувствуют друг друга, как они двигаются. Это про близость и доверие. Я тогда себя поймал на мысли, что когда мы снимаем различные драки или другие экшен-сцены, то я уже даже про все это не думаю. Просто знаю, где, как и что будет хорошо выглядеть. Здесь такого не было. С танго у меня было больше внутренней тревоги. Я волновался, потому что иногда просто не понимал, как это выглядит со стороны. Вдруг мне кажется, что все идет как надо, все по красоте, а на самом деле я в кадре двигаюсь как дерево? Особенно когда мы снимали наш последний танец. С эмоциональной точки зрения это было намного сложнее.
Денис, вы вообще активно следите за тем, что сейчас выходит на российском стриминговом поле? Что сами смотрите?
Мне понравился сериал «Подслушано в Рыбинске». Жду «Аутсорс», который на том же «Новом сезоне» показали. «Между нами химия», как я уже сказал. «Дети перемен» мне очень понравились.
И здесь мне неожиданно хочется спросить про ваши татуировки. Сколько их у вас?
Восемь татуировок у меня.
И все они разного размера, всякого дизайна. А вы еще в театре играете. Это вам не мешает?
Ни разу, кстати, не столкнулся с тем, что если есть татуировка и не одна, то тебя посылают куда подальше. Допускаю, что такое может быть, но у меня такого, чтобы татуировки повлияли на какое-то судьбоносное актерское решение, не было. Более того, я собираюсь их все обновить, потому что какие-то уже надо перезабить, с какими-то надо уже просто что-то другое сделать. Поэтому я сейчас как раз в процессе подготовки эскизов.
Раз вы планируете что-то перезабить. Весь мир знает историю татуировки «Вайнона навсегда», которую Джонни Депп набил из-за Вайноны Райдер, а после расставания с ней перебил на «Вино навсегда». У вас что-то из этой серии?
Нет, в моем случае это исправление последствий экономии на мастере. Это из разряда, когда татуировщик — брат друга, который сделает тебе ее подешевле. Татуировка должна быть дорогой. Пусть это железное правило запомнят все, кто собирается себе ее бить. Она должна быть сделана в крутом салоне, у крутого специалиста. Все остальное — шляпа. И мне придется сейчас четыре большие татуировки перекрывать, полностью менять их на что-то другое, потому что сделано это плохо.
Насколько вы вообще готовы ради роли рискнуть в смене образа? Например, про кардинальную смену веса Кристиана Бэйла уже шутки шутят, составляют рейтинг перевоплощений.
Мне бы так тоже хотелось на самом деле. Такое вдохновляет. Это следующий этап в профессии, когда ты начинаешь меняться не просто внутренне, а буквально, физически. Но, когда Кристиану Бэйлу предлагают такую роль, покупают его время. Ему говорят: «Смотри, мужик, мы покупаем у тебя год. Снимаем столько, сколько снимем, может быть, два месяца. Но нам нужно именно это». И Кристиан Бэйл занимается именно этим. Слегка другая история, да? Там договоров страниц на 100 каждый, наверное.
Я думаю о том, что уже пора самому что-то делать. У меня есть идеи, хочется что-то уже инициировать как креативному продюсеру, как автору истории. И я уже буду знать, что делать с собой для такого проекта, и, собственно, приступать к задуманному. Есть же определенная зашоренность образов. Если мы хотим какого-то странного персонажа, то звоним Дане Воробьеву. Если мы хотим интеллигентного пьющего человека, то звоним Жене Цыганову. Хотим пьющего семьянина-неудачника — звоним Тимофею Трибунцеву. Хотим какого-то социального героя — звоним мне. Ждать, когда режиссер с продюсерами увидят, что я могу еще что-то сделать, — так и до пенсии дойдет.
Как интересно вы сейчас классифицировали типажи российских актеров…
Да простят меня мои любимые ребята, но это правда.
Но вы себя как-то вскользь обозначили. Социальный герой — это кто?
Ладно. Это человек, который бьет лица.
У многих вы как раз ассоциируетесь именно с героями боевиков, с теми, кто бьет лица. Вы от этого не устали? Или целенаправленно туда идете.
Тут скажу банальную вещь: все зависит от сценария. Например, пришел мне несколько лет назад сценарий проекта, который называется «Красный 5». И да, это очередной «спец». Но какая там история, как это придумано, какая команда. В таком случае я могу еще 150 раз к такому возвращаться. Как Джейсон Стэйтем. У него постоянно меняются названия: то он перевозчик, то пчеловод, то механик, то строитель, но суть остается одна и та же. Невозможно было пройти мимо такой прекрасной истории, как «Красный 5».
Джейсоном Стэйтемом российского кино вы стать не боитесь?
Я боюсь быть несчастным человеком. Прожить жизнь, в которой я был постоянно сожалеющим обо всем персонажем. Нет. Я делаю то, что умею, надеюсь, делаю это хорошо. Радую зрителей, надеюсь. Деньги за это еще получаю. Если это получается делать таким способом, то есть играя таких персонажей, — ну, пусть будет.
Сейчас все больше актеров дебютируют в режиссуре. Вдруг у вас есть история, которую вы бы хотели рассказать?
Как режиссер точно не хочу, я в этом ничего не понимаю. А вот в качестве шоураннера, наверное, да. Более того, я начал разрабатывать одну художественную историю вместе со сценаристом, с которым я уже работал. Осталось найти на это побольше времени.
Так а что за история?
Последние несколько лет моя главная страсть — это мотоциклы и путешествия на них. И, очень глубоко и плотно находясь в мотосообществе, я понял, что у нас совершенно не знают или очень поверхностно, шаблонно мыслят о том, кто такие байкеры. Я сейчас не про людей, которые катаются на спортивных мотоциклах, а именно про байкеров. Для большинства людей это такие пивные мужики с длинными волосами, которые слушают странную музыку. Что в большинстве своем не так. И мне очень хочется попробовать показать, как это на самом деле. Это невероятно фактурная маскулинная история с невероятным количеством кейсов, свидетелем которых я был сам. Иногда за одну неделю путешествия событий происходит больше, чем за полгода жизни. Хочется рассказать, кто такие байкеры, что за клубы и как в них попадают.
Среди ваших ближайших проектов — спортивная драма «Финал» и фильм «Поле чудес», где вы снова с Еленой Лядовой снялись. Что это за картины?
«Финал» — это большое кино про невероятный финальный матч мужской сборной России по волейболу против сборной Бразилии на Олимпиаде в Лондоне в 2012 году. Мы в том матче победили, хотя шансов на это практически не было. И я до этой работы ничего не знал про этот матч, но, когда я его посмотрел, понял, что это невероятный пример для гордости. Я играю тренера.
Реального Владимира Алекно?
Да. Но понятно, что найти артиста, внешне похожего на Владимира Алекно, просто невозможно. Когда я увидел его вживую… Это глыба. Это как если рядом со мной поставить Тимофея Трибунцева, то примерно такая разница будет в габаритах. Фильм весной уже в кинотеатрах должен выйти.
Что касается «Поля чудес». У меня есть мои любимые дети, но я никогда не снимался в детских фильмах. Не попадал я в сказки по каким-то там причинам. И вдруг летом приходит предложение: детский фильм, очень милая история. Причем там были заявлены молодые артисты, с которыми я уже работал в очень серьезных картинах. С Полиной Айнутдиновой мы в «Оффлайне» снимались, например. Плюс Лена Лядова. И я тогда понял, что у меня же нет фильма, который можно показать сейчас своим детям. Все остальное по возрастному цензу пока не проходит. Я в «Поле чудес» еще и антагониста сыграл, это вдвойне веселее. Более того, я же снялся в фильме «Моя Африка» Ольги Акатьевой. Это еще одна замечательная семейная история. Мы там сыграли с моей любимой Линой Миримской, с которой еще в «Иванько» вместе работали. Этот фильм снимали в Южной Африке. Так что теперь есть что детям показать.
Беседовала Юлия Александрова