Народная артистка РФ Илзе Лиепа: «Все, что за гранью быта, — это танец»

Пятого февраля на сцене Музтеатра им. Станиславского и Немировича-Данченко состоится спектакль-концерт «Мой отец Марис Лиепа» в рамках юбилея балерины, актрисы Илзе Лиепа. Она — автор идеи, сценарист, исполнитель — ответила на вопросы «Культуры».

— Путь этого спектакля к столичной публике оказался тернист и долог, не так ли?

— Спектакль появился на свет два года назад, в юбилейный год отца, когда ему исполнилось бы 85 лет. Премьера прошла на сцене Большого зала консерватории, но в том вечере не было балета. Только музыка и текст, который родился спонтанно и вдохновенно.

— Это большая редкость: обычно драматургический материал — проблема, камень преткновения.

— Наша история из этого же ряда. На протяжении нескольких лет я пыталась найти драматурга, который мог бы написать цельную пьесу или стал бы автором логичного смыслового текста о Марисе Лиепе. Признаться, каждый раз я терпела фиаско — и не потому, что обращалась к людям неспособным, а потому, что тема очень личная и никто лучше меня и брата Андриса ее не знает и не чувствует. Каждый раз возникала неудовлетворенность. Знаете, бывает, что замысел требует какого-то иного воплощения. Похожая ситуация у нас складывалась с проектом «Клеопатра — Ида Рубинштейн», когда мы думали о драматическом спектакле и даже писали пьесы, а в результате родился балет — он словно ждал того часа, когда мы это поймем, а может, нас вела сама загадочная Ида.

— Спектакль о вашем великом отце тоже прошел через период ожидания?

— Да, тема не поддавалась приглашенным драматургам, она ждала нашего личного участия — тогда все сложилось, и в буквальном смысле молниеносно. Возникла чудесная команда литературных соавторов: Марина Видинеева, которая стала потом и режиссером проекта, и мой многолетний редактор и партнер Наталия Яковлева. Мы понимали друг друга с полувздоха. Например, ищем какую-то эмоцию, определенную смысловую деталь — я открывала книгу и тут же находила необходимый фрагмент. И таких моментов было много. Словно кто-то помогал.

— Какие книги открывали — отца или свои — в них немало написано о Марисе Эдуардовиче?

— В основе, конечно, книга отца «Я хочу танцевать сто лет», есть и мои отрывки, но никто, думаю, не почувствует швов. Мы представили единое пространство жизни большого артиста, отправной точкой которой является творчество и беззаветное служение искусству. Мне кажется — все сошлось по правде. Созданный текст пришелся нам по сердцу, мы почувствовали, что результат получился таким, о котором мы мечтали. Потом сыграли спектакль с оркестром и подумали: почему бы не сделать вариант с балетом? Вот и поставили мультижанровый спектакль. Он уже начал свою жизнь, мы играли его и с большим успехом в российских городах, показали и в Петербурге, на сцене Александринского театра.

— С этим спектаклем вы познакомите москвичей на своем юбилейном вечере 5 февраля?

— Режиссером этого вечера, в который включен спектакль, стал Андрис Лиепа, именно поэтому будет много сюрпризов для зрителей. «Мой отец Марис Лиепа» — дорогой для меня проект. Я играю этот спектакль с чувством особым, он – любимый и не только потому, что вспоминаю родного человека, он интересен и близок мне драматически.

— Кто произносит тексты?

— Я, но я их не произношу и не читаю, а играю как драматическая актриса, и танцую — считаю, все, что за гранью быта, — это танец.

— Есть какая-то фабульная линия в сценическом повествовании?

— Скорее, метафора жизни: путь человека и путь артиста на фоне эпохи. Спектакль не только об отце, он о «золотом веке» Большого балета и о времени, в котором жили его герои. Медиахудожник Александр Федорко создал авторский видеоконтент, ставшей важным компонентом действия.

— Какие балетные номера вошли в спектакль?

— Миниатюра «Весенние воды», фрагменты из «Лебединого озера» в хореографии Бурмейстера, «Дон Кихота», «Спящей красавицы», «Спартака» в исполнении замечательных артистов. В спектакле участвуют звезды Большого и Мариинского театров, Музыкального театра Станиславского и «Кремлевского балета». Евгения Образцова и Семен Чудин, Дарья Хохлова и Артемий Беляков, Элеонора Севенард и Денис Родькин, Владимир Шкляров, Алена Ковалева, Екатерина Первушина, Артур Мкртчян, Ксения Шевцова, Иван Михалев и многие другие. Неслучайно наш вечер пройдет на сцене Музтеатра – здесь Марис Лиепа начинал свою профессиональную жизнь.

— Вы не любите раскрывать интригу действия, но все-таки, может, расскажете о сюрпризах?

— Один из них подготовила наша Русская национальная балетная школа, будут номера современных хореографов, я исполню танец Ольги Насыровой, ученицы и последовательницы Елены Богданович.

— На какого зрителя вы ориентируетесь? На балетоманов почтенного возраста, для которых Марис Лиепа — кумир, или на молодых неофитов, которым просто нравится балет?

— Наш спектакль — для широкой семейной аудитории. И совершенно неважно, знает ли она про великую страницу русского балета прошлого столетия. Надеюсь, вечер они будут вспоминать. Если ты интересно представляешь жизнь человека, поглощенного своим делом, будь то космонавт или ученый, врач или педагог — рассказываешь о судьбе, выходящей за рамки обыкновенности, то это не может не тронуть. По-моему, у нас получилось передать глубинное понимание балетной профессии, которая проявляется и в мастерстве, и в отношении к жизни, и в удивительном романтическом взгляде на искусство.

Мне памятна экскурсия, которую я бы назвала «День шахтера». Нас облачили в специальную экипировку – в шахтерскую одежду, начиная с исподнего, мы ездили на вагонетке и поездах, спускались по угольной куче, ели шахтерский обед — невероятные впечатления, когда «входишь» в жизнь шахтеров, понимаешь их нелегкое дело. Подобной была и наша задача: ввести зрителя в непонятную, невероятно сложную балетную профессию, которой невозможно заниматься без любви. Для этого проект и существует.

— Меня потрясла фраза из нашего давнего интервью, когда вы признались, что отец подает вам тайные знаки, и во сне, и наяву.

— Да, я его чувствую. На генеральной репетиции, когда собралась вся команда, работающая над спектаклем, вспоминались какие-то забавные смешные случаи, происходившие с отцом, и возникло ощущение, что он здесь, с нами, рядом — просто вышел на минутку.

— Вы чувствуете, что в наше непростое время изменились вкусы публики, ее реакции, интересы?

— Думаю, публику надо воспитывать, но не заниматься морализаторством. Только от нас зависит, как будет развиваться наше творческое пространство. На днях я прочитала интервью Кирилла Крока, ставшего вице-президентом премии «Золотая маска» — он убедительно говорит о важных смыслах спектаклей, о том, что за искусством надо приглядывать, не пугаясь того, что это проверка: что опасаться контроля, если ты делаешь хорошее дело? Важно, что авторы, выплескивающие на сцену все низменное, ставят во главу угла — шокировать, констатировать, удивлять? Знаете, Дягилев тоже говорил художникам: «Удиви меня!» и по этому принципу строил свои начинания. Вот только его воспитание, образование, вкус давали ему полное право стать первопроходцем, родоначальником новых направлений искусства.

— Чем закончилась история, когда Литва запустила процедуру лишения вас гражданства. Переживаете?

— Не могу не поддерживать свою страну, особенно в нынешнее время. Литовские власти решили, что за это стоит лишить меня гражданства, захотели, чтобы я не ездила в Европу, но мне пока и не хочется. Нет, я не переживаю, но сказать, что мне все равно, тоже не могу. Ситуация неприятная, потому что меня с Литвой связывают длительные и серьезные творческие отношения, я много танцевала на вильнюсской сцене, мой любимый партнер — Пятрас Скирмантас, он много лет был моим другом, близким человеком, соратником. Лишением гражданства власти не отнимут у меня чувства и отношения к людям, которых я люблю.

— В нынешнем году балетный мир отмечает столетие со дня рождения хореографа Ролана Пети, у которого сложились особые связи с Россией – он даже стал лауреатом Государственной премии РФ за постановку в Большом театре балета «Пиковая дама», где вы — первая исполнительница партии Графини, а Германна исполнял Николай Цискаридзе. Об этой работе вспоминаете?

— Интересно, что постановка «Пиковой дамы» Ролана Пети была задумана в Мариинском театре и главные партии должны были исполнять Майя Плисецкая и мой брат Андрис Лиепа. Спектакль не состоялся. Балет появился спустя годы и в Большом театре — для меня участие в нем стало подарком судьбы и огромным счастьем. Пети — гений профессии, и работа с ним оказалась важным этапом моей жизни.

Ролан Пети чувствовал искусство, его понимание природы балета сопрягалось с безупречным вкусом, границы которого он не переступал даже в самой чувственной и откровенной хореографии, в раскрытии острых тем. Он подключает исполнителя к своему огромному миру, бездонному космосу. И глубинам своих смыслов он придает точное пластическое выражение. Он не «приносил» в репетиционный зал готовую хореографию, она рождалась «здесь и сейчас» и полностью зависела от музыки. Когда смотришь его спектакли, понимаешь, что его музыкальность — невероятна. Мелодии незримо входили в его существо, пробуждали фантазию, которая передавалась нам, артистам, и рождались невероятные, неожиданные пластические ходы.

Пети — абсолютный француз и абсолютный гений — потому и сумел создать произведение, пушкинское по духу. Не знаю, как ему это удалось, но «Пиковая дама» — по мыслям, по психофизике максимально точно передает образы пушкинской прозы, ее высоту и смыслы. Я это чувствую на уровне подсознания. Пети трансформирует в танец Шестую симфонию Чайковского, его интуиция соединяет времена, и делает темы вечными. Мне жаль, что этот спектакль не остался в репертуаре Большого — не знаю, по каким причинам, быть может, по юридически-организационным. Это несправедливо, «Пиковая дама» — один из немногих спектаклей, который великий хореограф поставил на труппу Большого театра, это — богатство Большого театра. Молодым танцовщикам, думаю, было бы интересно и полезно исполнять этот спектакль.

— Увы, поколение великих покидает нас…

— Унывать не стоит. Надеюсь, мы дождемся взлета балета, какой случился в период «золотого века», когда на небосклон взошла плеяда ярких звезд, чей свет не гаснет до сих пор.

Фотографии: Елена Пушкина/предоставлена Илзе Лиепой; на анонсе - фотография из архива Илзе Лиепы.