Прогрессивная шкала. Названы регионы, которых коснется повышение налогов

Зачем России нужны изменения в налоговой системе, «АиФ» рассказал ректор Финансового университета при правительстве России Станислав Прокофьев

Вопрос ввода прогрессивной шкалы налогообложения активно обсуждается последние несколько недель.

Планируется, что в зависимости от суммы заработка граждане будут платить от 13% до 22% налога на доходы физических лиц (НДФЛ). Те, кто получает до 2,4 млн рублей в год продолжит платить 13%. Те, чей доход от 2,4 до 5 млн рублей — 15%, от 5 до 20 млн рублей — 18%, от 20 до 50 млн рублей — 20% и в свыше 50 млн рублей — 22%.

Зачем все это нужно, как изменится жизнь граждан и на сколько удастся пополнить бюджет страны, рассказал aif.ru доктор экономических наук, профессор, ректор Финансового университета при правительстве Российской Федерации Станислав Прокофьев.

Aif.ru: Налоги — это мощное средство управления государством. И, собственно, это те ресурсы, которые есть у страны, чтобы решать ее проблемы. Что сейчас надо сделать с налоговой системой России, чтобы мы могли эффективно использовать этот инструмент?

Станислав Прокофьев: — Налоговая система — это живой организм, и, как любой живой организм, время от времени она требует изменения, совершенствования. Как раз сейчас настал тот самый момент. Отталкиваться здесь нужно от того, зачем, собственно говоря, государству нужны налоги. Первая и главная задача здесь — исполнение национальных целей развития: тех, которые обозначены президентом в послании Федеральному собранию, в инаугурационных указах. И, конечно, под всем этим должна быть серьезная материальная база, в том числе налоговая, ведь налоги дают более трех четвертей доходов федерального бюджета.

Преобразования, которые сейчас намечаются, как раз связаны с тем, что налоги должны в полной мере отвечать четырем основным функциям, которые перед ними ставит экономическая наука: фискальная, регулирующая, стимулирующая и стабилизационная. Здесь важно обеспечить финансовую базу под исполнение задач государства, социальных обязательств, которые, несмотря ни на какие кризисы, ни на какие санкции, рестрикции, не были пересмотрены, продолжают исполняться и будут исполняться в том объеме, в котором это необходимо.

Регулирующая функция налогов тесно связана с функцией справедливости. Справедливость, в моем представлении, заключается, в первую очередь, в том, что те, кто может зарабатывать, получать больше, должны и налоги платить в большем объеме. Поэтому пятиступенчатая прогрессивная шкала налогообложения — это не российское изобретение. Это соответствует общемировым трендам практики взимания налогов в разных странах. Плоская шкала свою задачу выполнила, на смену ей пришла прогрессивная шкала с небольшой прогрессией.

Но здесь есть принципиально важный момент. Когда прогрессия вводилась, когда для людей, которые имеют большие доходы, была введена 15%-ная шкала налогообложения, была проведена серьезная разъяснительная работа. Обществу, людям, налогоплательщикам пояснили, на что, собственно, пойдет та разница, которая образуется, а это порядка 150 миллиардов в год дополнение к федеральному бюджету. Это в полном объеме поступало в фонд «Круг добра», чтобы лечить детей с редкими и дорогостоящими в плане лечения, так называемыми орфанными заболеваниями. Это как раз и есть воплощение принципа справедливости налогообложения, когда каждый налогоплательщик знает, на что пойдут эти дополнительные средства. И в этом плане новая пятиступенчатая шкала налогообложения как раз и сопровождается разъяснением, для чего эти налоги нужны.

— Понятно, что далеко не везде в России есть зарплаты свыше 200 тыс. рублей в месяц. Но все же есть отдельные субъекты, жители которых могут похвастаться такими заработками. Какие регионы прогрессивная шкала налогообложения затронет сильнее всего?

—Это как раз вопрос стабилизирующей функции налогов. Изменение будет касаться относительно небольшого контингента наших налогоплательщиков, примерно 3%. Но, по оценкам Финансового университета, это в основном жители шести субъектов. И более половины этих людей проживают в Москве, Санкт-Петербурге, Ямало-Ненецком, Ханты-Мансийском автономном округах, частично в Краснодарском крае.

Поэтому важно создать эффективные механизмы не только концентрации этих новых платежей, но и последующего их перераспределения через механизмы финансово-бюджетного регулирования межбюджетных отношений. Чтобы люди, которые живут в других субъектах Российской Федерации, не столь бюджетообеспеченных и не столь насыщенных богатыми гражданами, тоже получили зримое улучшение качества своей жизни от изменения нашей налоговой системы. И такие механизмы сейчас оговариваются как раз на Петербургском экономическом форуме. Думаю, что это трансформируется в конкретные решения.

— Это внутренняя ситуация в России, но у нас есть еще внешние вызовы, на фоне которых происходит это изменение налоговой системы. Какие тут есть задачи, цели и решения?

— Да. Задачи, в первую очередь, технологического суверенитета. И важной составной частью технологического суверенитета является суверенитет финансов. Это, в первую очередь, подразумевает возможность решения задач, которые стоят перед РФ, с опорой на внутренние силы, с учетом внутренней экономической ситуации в нашей стране. На фоне санкций, ограничений мы практически больше не имеем доступа к дешевым длинным деньгам. Мы не можем размещать, как когда-то раньше, для целей бюджетной сбалансированности, например, евробонды, привлекать заемные средства из-за рубежа. Поэтому нужно создавать свои инструменты, в том числе, основанные на налоговой системе. Ведь финансовая система — это не только сбор налогов, но и совершенствование денежно-кредитной, бюджетной политики, но и иные преобразования. И в этом плане надо создавать новые инструменты, стимулирующие, в первую очередь, инвестиции в наиболее важные отрасли экономики.

— Что это могут быть за инструменты?

Есть целый ряд инструментов, но как пример я приведу один — инвестиционный налоговый вычет. Вычет, который будет осуществляться при инвестировании в основные средства, в станки, оборудование, механизмы и технологии российского производства. Это уменьшит налогооблагаемую базу, стимулируя инвестиции и дестимулируя, в свою очередь, практику проведения недобросовестных корпоративных политик. Например, уводы денег в офшоры, которые раньше были распространены, или проедание денежных средств за счет повышенных дивидендов. То есть, сейчас вся система изменяется комплексно, ориентируясь на технологический суверенитет и в главном — на социальное развитие, на социальную поддержку нашего населения.

— Есть такое ощущение, что размах был на рубль, а удар на копейку получился. Реформа изменений касается 3% россиян, только самых состоятельных. То есть для простого россиянина вообще ничего не меняется. Вот как у него бухгалтерия вычитала 13%, так и будет вычитать.

— Я думаю, что даже в чем-то и лучше. Сейчас ключевая социальная проблема, на мой взгляд, это все-таки демография, проблема народосбережения, стимулирования рождаемости. И новая система в том числе через механизмы налоговых вычетов создаст преференции для рождаемости, более комфортные финансовые условия для семей с детьми. Она не увеличит, а в ряде случаев и уменьшит налоговую нагрузку на людей, которые зарабатывают относительно небольшие деньги. А что касается замаха, как вы выразились, он определяется дополнительными средствами в казну. Мы предполагаем, что они будут достаточно значительными, несмотря на увеличение линейки тех самых вычетов, мер социальной поддержки. За счет изменения налоговых изъятий появится больше средств для решения социальных проблем.

— А как это соотносится с зарубежным опытом?

— Если брать подоходный налог, то мы в Финансовом университете владеем практически всей линейкой информации о том, как это осуществляется за рубежом. Я могу сказать, что даже с учетом вводимой прогрессивной шкалы налогообложения, наша система не выходит за рамки крупных экономик мира. Во многих странах, в первую очередь — скандинавских, прогрессивная шкала настолько велика, что от определенных стоимостных параметров изъятие доходит почти до половины с зарабатываемых ими сумм. Что касается корпоративных налогов — то же самое.

Даже вводимая максимальная ставка 25% налога на прибыль примерно соответствует налогообложению, принятому в Китае. А до этого ставка, естественно, была существенно меньше, чем налогообложение прибыли в юрисдикциях, например, Евросоюза. Поэтому я считаю, что совершенно правомерно говорить о справедливом налоговом изъятии.

— Но у нас, помимо НДФЛ, есть еще много косвенных налогов: на акцизы всевозможные, и так далее. То есть суммарное налогообложение намного больше, чем написано по процентам. Насколько это разумно и справедливо?

— Есть интегральный показатель, который в целом показывает налоговую нагрузку. Это соотношение налоговых изъятий к объему ВВП. С учетом происходящих изменений, еще раз подчеркну, это примерно соответствует среднему объему налоговых изъятий в развитых странах первой «десятки», если брать эти страны, например, по паритету покупательной способности. Что касается так называемых адвалорных налогов, о которых вы сейчас упомянули, то есть налогов, которые берутся с оборота, то, наоборот, их количество и объем в рамках предполагаемых изменений будет сокращаться. Потому что они, в первую очередь, влияют на конечную цену потребления. Как мы теперь уже знаем, ключевой налог, который является основным драйвером инфляции во всем мире — НДС — свои ставки сохраняет. В этой связи, можно говорить о том, что ситуация в целом соответствует общемировым и европейским трендам.

— А насколько россиянам, в общем и среднем, уповать на свою грамотность, чтобы оценить эту ситуацию правильно, понимать, что происходит с налогами и свое поведение в этой ситуации? Вообще, учили нас всех по-другому, особенно людей старшего возраста.

— Для нас финансовая грамотность — это не фигура речи. Это то, чем много лет занимался, занимается и будет продолжать заниматься наш университет. Существует пять федеральных центров по финансовой грамотности, и каждый из них работает с определенным сегментом населения. Нам достался исторически самый большой, и, наверное, самый сложный сегмент — работающие граждане: от момента, когда они заканчивают высшие или средние учебные заведения и идут работать, и до выхода на пенсию. Поэтому мы создаем разные программы, стараемся людям все разъяснять. В основном это касается вопросов финансового планирования, правильного распределения инвестиций, понимания риска в инвестициях разных видов. Мы, совместно с Министерством финансов и Банком России, развиваем программу, связанную с инвестированием вдолгую на основе макроэкономической стабильности. Чтобы люди могли в длинные деньги вкладываться, инвестировать.

Ну и, конечно, возвращаясь к теме налогов, мы должны воспитывать культуру уплаты налогов, понимание, что они из себя представляют и самое главное — для чего нужны, на какие цели тратятся. У нас есть отдельный вектор финансовой грамотности — инициативное бюджетирование, которое сейчас развито практически во всех субъектах РФ. Сами люди, простые граждане в рамках предварительных слушаний по бюджетам всех уровней, подсказывают, на что надо тратить налоги, какие первоочередные проблемы, и мы через эти механизмы, через формирование культуры финансовой грамотности, стараемся взращивать большое количество общественных контролеров за законным и рациональным расходованием бюджетных средств. Чтобы они не просто участвовали в выработке решений, но и проверяли, на что, собственно, пошли деньги, сколько это стоило, что можно было сделать дешевле. Подводя итог, только комплексные меры совершенствования и налоговой, и фискальной, и денежно-кредитной политик приведут к тому, что в нашей стране более успешно будут решаться задачи, необходимые для национальных целей развития.

— Станислав Евгеньевич, согласно индексу инвестиционной сберегательной активности россиян, 43% наших граждан сберегают деньги «под подушкой». Это свидетельствует о полной финансовой безграмотности этих 43%?

— 43%... Это трудноизмеримый показатель, но я могу сказать, что более 44 трлн рублей, а это, на минутку, полтора бюджета Российской Федерации, лежат в банке. Это показывает, что идет приток средств во вклады. Во многом, правда, это обеспечивается высокой ключевой ставкой, и, соответственно, высокими ставками по вкладам. Но и в то же время, это немаловажно, ведь приток денег в банки — это фактор доверия. Растет доверие граждан к банковской системе, работает Агентство по страхованию вкладов. Заработала программа долгосрочных сбережений, так называемая ПДС. Это программа, в которой государство софинансирует сбережения. Они застрахованы Агентством по страхованию вкладов в двукратном размере страхования стандартного вклада — не 1,4 млн, а 2,8 млн рублей, причем в каждом из коммерческих банков. Запуская такие инструменты, государство получает приток так важных и нужных сегодня длинных инвестиций. И я к этому призываю, и сам в этом тоже участвую, и наши преподаватели, и студенты участвуют во всех этих проектах. О них надо больше рассказывать.